— Суд пока не нашёл достаточных оснований, чтобы тебя казнить, — сказал Гвен, когда её привели обратно в Дом Заложников. — Похоже, Галиан ошибся, созвав открытый суд. Ему мало просто убить тебя. Он надеялся, что ты будешь подвергнута всеобщему осуждению, но сторонников у тебя становится всё больше и больше.

— К сожалению, их меньше, чем хотелось бы, — вздохнула Ариэна. — Недавно меня вообще чуть не растерзали.

— А-а, это стадо, — усмехнулся Гвен. — Народ в основной своей массе туп и действует импульсивно. Стоит одной истеричке закричать — все сразу заражаются её злобой и готовы кинуться на кого угодно. Я же говорю — свору дразнить нельзя. Зато за тебя Лесные Братья и многие представители цеховых общин. И свободные мастера — им давно уже надоели налоги, съедающие всю прибыль. Недовольных в стране гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Эти избранники Маттар со своими законами уже многим поперёк горла, так что у некоторых противник Галиана, кто бы он ни был, не может не вызывать симпатию. Галиан уже не рад, что поднял такую волну, но он не успокоится.

— Я знаю, — сказала Ариэна.

Сезон дождей был в разгаре. Ариэна просыпалась по ночам каждый раз, когда в стёкла начинали барабанить косые струи. Она подходила к окну и подолгу смотрела на зыбкий, размытый мир. Иногда ей снилось, что из этого водяного хаоса, из мерцающей ночной мглы, выходят мертвецы. Их мокрые волосы прилипли к застывшим бледным лицам, кожаные куртки блестят от дождя, а мускулистые руки крепко сжимают копья с наконечниками из таарола. Однажды они превратились в железных демонов, которые окружили дом и стояли в нерешительности, словно дожидаясь чьего-то приказа. Ариэна знала: весы, на одной чаше которых её жизнь, а на другой смерть, колеблются, а исход неведом даже Великой Аранхе.

Богиня иногда являлась ей. Обычно в облике женщины с пепельными волосами и глазами цвета морской воды. Однажды она взяла Ариэну за руку и увела на берег моря. На матово-белом песке сверкали серебристые шестиконечные звёздочки. Богиня подняла одну из них и протянула Ариэне. Звезда пульсировала на её ладони, становясь то ослепительно-белой, то переливаясь зелёным и голубым. Она состояла из того же странного похожего на хрусталь материала, что и паук на подвеске Эрении… Да это же и был паук! И сама Эрения, живая и красивая, улыбаясь, протягивала Ариэне свой кулон. Но едва Ариэна взяла его, как увидела перед собой скелет, закутанный в полуистлевший старинный наряд, с царской диадемой на тусклых, напоминающих ветошь волосах. Ариэне казалось, что пустые глазницы остова смотрят на неё с укором.

— Ты не должна была терять его, — сказала покойница.

Ариэна с удивлением обнаружила, что кулон, который только что был у неё в руках, исчез. Словно испарился.

— Ты должна была сохранить его! — злобно проскрежетал скелет, наступая на Ариэну и протягивая к ней свои костлявые руки, явно желая задушить.

— Теперь тебе не убежать! — раздался другой голос, напоминающий шорох сухой листвы. — Ты останешься здесь, с нами.

Второй венценосный мертвец сидел в саркофаге и злорадно скалился. Ариэна была в ужасе. Ведь без нити она не сможет убежать из этой проклятой круглой башни.

— Сможешь, — услышала она ещё один голос, в котором как всегда проскальзывали ворчливые нотки. — Ты многое можешь и без нашей помощи.

И Ариэна вдруг поняла, что действительно может. Надо только спуститься этажом ниже. Туда, где стены украшает картина, изо6ражающая звёздный небосвод. Единственная картина, в которую она побоялась войти. Главное — преодолеть свой страх и шагнуть в ночную тьму навстречу звезде, зовущей её из бездны. Гиамара уже взошла. И она укажет путь в хрустальный дворец, который можно увидеть перед рассветом или на закате. Картина, ставшая реальностью, мерцала сотнями звёзд, и самой яркой из них была та, что звала Ариэну, манила к себе.

— Не бойся, Рени, — сказала женщина с пепельными волосами. — Не 6ойся, пойдём…

Эта женщина была мертва уже почти тринадцать лет. Возможно, она увлекала Ариэну за собой в царство Гиамары, но Ариэна почему-то не боялась. Она знала, что эта женщина не причинит ей зла. Шагнув вслед за ней в звёздную 6ездну, Ариэна начала стремительно падать. Сперва ею овладел страх, но вскоре падение превратилось в полёт. Ариэна летела над морем, и прямо перед ней 6ыла дорожка из сверкающих серебряных 6ликов. Дорога через море, обозначенная яркой шестиконечной звездой, которая сияла на синем полотне ночного неба. И дорога эта вела к призрачному замку, очертания которого постепенно проступали на горизонте. 3везда сияла прямо над ним. Она бледнела, а дворец между морем и не6ом наоборот сверкал всё ярче и ярче, словно вбирая её свет…

Ариэна проснулась и тут же услышала голос, зовущий её издалека. Даже не голос, а эхо, с трудом преодолевающее пространство. Такое уже 6ыло. И не раз… Кто-то звал её сверху. Но кто? Ариэна подумала о6 огромном полотне, которое она недавно сама соткала и натянула на раму. Позавчера она даже покрыла его грунтом, хотя и не была уверена, что возьмётся за картину. 3ато сегодня она точно знала, что возьмётся. Сегодня ночью 6огиня говорила с ней. Она велела ей сделать пророческое полотно, и сопротивляться не имело смысла. Близился восход Гиамары, предвестницы бед. А заодно и великих перемен — Ариэна это чувствовала. Начиналась настоящая игра. Звезда Смерти со6ерёт свою дань, но ведь на то и настоящая игра, что ставка в ней — жизнь.

Сразу после завтрака Ариэна удалилась в мастерскую. За окном накрапывал дождь. Он обещал быть долгим, а значит, в 6лижайшее время в Священном Саду будет более или менее спокойно.

На этот раз Ариэне даже нравилось состояние одержимости, которое овладело ею, едва она села за работу. Стоявшая перед её внутренним взором картина была настолько живой, что ей иногда казалось, что она чувствует на лице ветер. Свежий морской ветер, который гонит покрытые серебряными блёстками волны туда, где на фоне бледнеющего предутреннего неба сияет загадочный хрустальный дворец. Тот, что можно увидеть лишь на границе дня и ночи…

Слух о том, что пленница работает над полотном, быстро облетел весь город. Через три дня картина была закончена, но Гвен умолял Ариэну не выставлять её на всео6щее обозрение.

— Ты сошла с ума! Такое впечатление, что ты ищешь смерти.

— Я сделала то, что велела богиня. Иногда я не властна над этим, пойми. И какой смысл прятать картину? Наверное, уже полгорода знает, что я на ней изобразила. Сейчас вся моя жизнь на виду. Доступ в мастерскую открыт всем моим охранникам. Люди Харкона давно уже доложили Галиану, что я тут делаю.

— Галиан рвёт и мечет, — нахмурился Гвен. — То, что ты рассказала о Гемине, далеко не у всех пролетело мимо ушей. Позавчера здание Совета осадила целая толпа. Родственники и знакомые тех, кого после Дома Знаний пригласили в Цех Изобретателей. Члены Тайного Союза всегда словно умирали для своих близких, и родные мирились с этим. Утешали себя тем, что их сыновья оказались достойными высшего удела. Твои слова многих заставили задуматься. Люди требуют рассекретить этот проклятый Тайный Союз. Вчера они даже вынудили власти открыть технические мастерские. Там оказался всего лишь склад товаров — холодильников, нагревателей, станков, ламп… В общем, всех этих изобретений.

— Склад… — усмехнулась Ариэна. — Разумеется, здесь только склад. А делалось это всё в Круглой Башне. И оттуда привозилось. В летающих цилиндрах… Гвен, я хотела бы знать, Ниссу и Тирина оставили в покое?

— С ними всё в порядке, — кивнул Гвен. — Они не предали тебя, но и не нарушили никаких законов. А Соин… Я даже знаю, за сколько его купили. 3а десять даланов. Говорят, его дядя, владелец красильни, отказался взять его в долю. Соину были позарез нужны деньги, чтобы открыть своё дело. Только и всего. Им руководила не ненависть к тебе, а обыкновенная выгода. Увы, таких, как он, пруд пруди. Это-то и противней всего. С Ниссой и Тирином всё в порядке, но у меня для тебя две плохие новости. Во-первых, Дельвар и Махон… Они сейчас в городской лечебнице. На Дельвара несколько дней назад напали на улице. Якобы ограбить хотели. Они его, конечно, ограбили — кошелёк забрали, но это для отвода глаз. Его здорово избили. Потому он и не явился на второе заседание суда.