Понятие «свободы» для Насти включало в себя почти ежедневные пьянки, загулы по ночам, а так же постоянные интрижки с другими мужчинами. Любые попытки мужа ее от всего этого хоть немного огородить, просьбы принимать участие в домашнем хозяйстве и воспитании дочери, она воспринимала как «ограничение свободы». Все свои ошибки оправдывала молодостью, тем что «я такая, какая есть, идеальных людей не бывает», и взрослеть не пыталась абсолютно. При всем этом считала себя самой замечательной девушкой на свете, которая достойна самого лучшего. И которую должны на руках носить. Собственно ее и носили, ведь до дому дойти самостоятельно она могла не всегда. Еще она считала себя настоящим экспертом в области психологии, которую активно изучала по сериалу «Теория Лжи».

Не трудно догадаться, что муж не смог долго жить вместе с такой идеальной женщиной. Разошлись дорожки двоих людей, такое иногда случается. Он очень хотел при разводе забрать дочку себе, но на суде Анастасия такой спектакль разыграла, что ребенка все же оставили при ней. Однако, мужик вроде как сдаваться не собирался.

И как опять-таки не трудно догадаться, сегодня Настя с Никой очень сильно поругались, потому что та, как и Настин бывший муж, «ущемляла ее свободу». Жить с сестрой Ника давно уже желания не имела, так что по этому поводу расстроилась не сильно. Пару дней поживет в гостинице, а там найдет себе съемную квартиру. По образованию она журналист, причем хороший, работает в неком политическом журнале. Правда, название издания Алексу не сказало ровным счетом ничего — от политики парень был предельно далек.

Однако дочку Настину ей было жалко очень, и она хотела сама над ней опеку оформить, или хоть выступить на суде на стороне отца, чтобы девочка не мучилась с матерью, которая на нее внимания обращает ровно нисколько.

Эта история Алекса не особо прослезила, однако сочувствие вызвала. Таких людей как сестра своей пассажирки, он в своей жизни и сам встречал, так что особенно удивлен не был. Ничего кроме отвращения они у него в душе не вызывали. Так что парень старался улыбаться, и поднять девушке настроение, поддерживая ее, и рассказав пару историй. Он постепенно отводил разговор в другое русло, и когда они подъезжали к гостинице на центральной улице города, Ника уже улыбалась, смотрела на парня доброжелательно, и излучала глазами какие то лучи которые словно просвечивали его. Он прямо чувствовал их. У него от этого ее взгляда начинали блестеть глаза, и становилось теплее где-то там внутри, чуть повыше пуза.

Он наотрез отказался брать с нее деньги за проезд, и мягко остановил громадный джип около гостиницы. Дождь к этому времени уже закончился, на улице было прохладно и пахло мокрым асфальтом, который ярко блестел под светом фонарей. Месяц назад он сидел в машине в сотне метров отсюда, и нюхал запахи дождя и свежих булочек, а теперь он в полночь помогает милой девушке, в синей куртке и ярком оранжевом шарфе, поселиться в гостинице. Вот уж как интересно порою складываются события!

Он помог девушке занести вещи в номер 138, после чего они вместе пошли пить кофе — ведь время было позднее, а парню еще предстояло ехать домой. Кофеин должен был помочь ему не начать смотреть яркие цветные сновидения прямо за рулем, хотя он и так был этой ночью слишком возбужден от состоявшейся встречи. А она просто вызвалась вместе с ним, когда он упомянул что собирается выпить чашечку кофе на дорогу.

Распитие горячего и ароматного напитка, растянулось почти на час. И весь этот час был заполнен оживленной беседой. В кофейне отеля было светло, на стеклянном блестящем столике стояли две чашки, а они сидели друг напротив друга — оба очень уставшие, но такие довольные. Они улыбались друг другу, плохое настроение девушки было полностью уничтожено — в этом Алекс свой долг выполнил. Ибо незачем давать прекрасным дамам возможность грустить в твоем обществе. Однако парню уже точно давно пора было уезжать, поэтому они договорились продолжить разговор при встрече, через два дня.

Девушка поднималась в свой номер, обернулась и помахала на прощание рукой. Ее волосы стали ярче в свете ламп отеля. Выйдя на улицу, на которой вроде как опять собирался начаться дождь, парень около пяти минут стоял и тупо смотрел на колесо своего автомобиля. Что-то новое проснулось в нем сегодня. То, что уснуло в 19 лет. Оно опять было в нем, и он старался прочувствовать каждую грань этого чувства, насладиться им сполна — он словно боялся, что оно вдруг куда-то исчезнет, и вновь внутри окажется сплошная пустота.

Напротив двенадцатиэтажного отеля находился холм, на котором удобно расположился старый, уже известный читателю, парк. Оттуда за парнем, который уже открывал дверь машины, внимательно наблюдали старые деревья, которые только начинали сбрасывать с себя листья, и сейчас тихо шумели ими под легким ночным ветром. Эти деревья не удивлялись уже ничему, они росли на этом месте уже более сотни лет, и много самых разных людей, и в самых разных ситуациях за это время видели. Но не могли рассказать.

Машина тронулась с места, и скрылась за поворотом. А он держал руль обеими руками, и все еще старался уловить это чувство, зафиксировать его. Он боялся возвращения пустоты. Он не любил пустоту.

Глава  3

Звонок в дверь гостиничного номера застал Нику за обедом. В отеле к этому моменту она жила уже второй день, и знала, что обслуга в это время вряд ли будет наносить ей визит. Она даже имела весьма четкую догадку на тему того, кто именно ее ждет за дверью — и предчувствие ее не подвело.

Настя влетела в комнату. Это была женщина среднего телосложения. Ее трудно было назвать полной, ровно, как и худой. У нее были темно-карие глаза, прямой нос и большие мягкие губы. Конкретно в данный момент глаза глядели весьма озлоблено, хотя обычно они излучали радость. Одета она была в голубую рубашку и джинсы.

— Ну как, устроилась?

Ника уже примерно представляла себе суть разговора, который будет сейчас разыгран. Она медленно прошла вглубь номера, сестра проследовала за ней, не прекращая тараторить.

— Уехала значит, да? Тебе же все равно на нас, вы только посмотрите. Что я и с отцом и с дочкой одна справляться должна, а ты тем временем будешь тут свою личную жизнь устраивать?

— Должна была остаться?

— Нет, блин! Бросить должна была родных, молодец, так и нужно поступать близким людям! Сама меня все время жизни учила, а теперь вон как устроилась. И дочь и отца на меня спихнула!

— Я была вчера у отца, и продолжаю ездить как обычно…

— Я тоже была! Я постоянно к нему езжу, покупаю лекарства, и помо…

— Какие лекарства?

— Все, которые нужно! И за свои деньги, между прочим! А ты то и не знаешь, да?

— Ну, так какие лекарства? Хоть одно назови?

— Я покупаю! Разные…

— Какие?

— Я покупа…

— А ты в курсе, что он принципиально аптечных лекарств не принимает?

Настя вроде как на секунду остановилась, видимо осознав, что ее провели. Однако моментально исхитрилась обернуть это себе на пользу.

— А, ну да, точно, у нашего отца ведь одна дочка. Никуся ведь такая хорошая, и знает все, и помогает и все такое… А я то что? Обуза для всей семьи, да? И все лишь осуждаете, вместо того чтобы помочь мне хоть как-то… А у меня это… Поджелудочная… И сердце… Это.

Она неопределенно показала, где у нее поджелудочная и сердце, явно считая, что факт наличия у нее такого органа, в корне изменит весь разговор. Ника молча сидела, в ее голове пронеслась фраза «когда у человека кончаются аргументы, он начинает переходить на личности». И «ой, не легкая это работа, из болота тащить бегемота». Она не могла отделаться от этих повторяющихся слов в своей голове.

Настя не привыкла жить одна. Она привыкла, что дома есть Ника, которая убирает, готовит, и следит за Настиной дочуркой Машкой. И без Ники ей естественно стало жить сложнее — пришлось бы самой хоть что-то делать. А это было не привычно.

Она взглянула на свою сестру. Та была явно не особенно трезва, и продолжала метаться по комнате, и что-то гневно говорить. Ника помнила свою сестру с самого детства, и ей было жаль ее. Не смотря ни на что, у нее были и очень почетные черты характера. С детства она росла очень доброй девочкой, всегда всем и со всеми делилась, не оставляла близких людей в беде. Была мечтательной и веселой. Но потом что-то изменилось. Это напоминало рост дерева, которое в один момент лишь немного отклонилось в сторону, и в конечном итоге выросло совершенно кривым.