Он изумленно, и с явным негодованием уставился на своих одноклассников, когда они с мамой к ним подошли. Дети бегали и кричали — а ведь этого нельзя делать! Ученик должен быть спокойным и прилежным, ему не к лицу так себя вести.

В довершение к этому к нему подбежала какая-то рыжеволосая девочка, игриво ущипнула его за руку, и отпрыгнула назад, выжидательно следя за его реакцией. Лёша испугался. Вокруг него было неизвестное, и оно шло вразрез с теми представлениями, которые были у него в голове. Он начал было что-то ей говорить, объяснять, однако девочка опять его ущипнула и весело засмеялась, любопытно и выжидательно поглядывая на мальчика из-под копны рыжих волос. Неодобрительно взглянув на нее, он надулся и отошел в сторону.

Он понял, что попал в плохую школу. Ему рассказывали, что в школе все должно быть строго, ученики — прилежны и консервативны. Они должны учиться, слушаться. Каждый должен показать себя. Тот, кто бегает и кричит — плохой ученик, ведь себя так вести нельзя. Бабушка рассказывала ему про школу и школьников, читала рассказы на эту тему, ведь он очень любил их слушать. У мальчика в голове создалась цельная картина того, что и как здесь будет происходить. Однако на деле все обстояло не так.

Но ничего, себя он еще покажет. Пока его мама о чем-то разговаривала с классным руководителем, он внимательно присматривался к ученикам. Ведь должны здесь быть нормальные, хорошие ребята. Нужно их найти, познакомится, завязать общение.

В трех шагах от него стоял темноволосый мальчик в темной школьной форме. Он мертвой хваткой уцепился в руку отца, а детские голубые глаза его светились неподдельным ужасом. Лёша подошел к мальчику, которого, как оказалось, звали Виталиком, и первый начал разговор.

Он чувствовал внутренне удовлетворение, от того что держится спокойно и солидно, в то время как Виталик — испуган и обескуражен. Подсознательно он чувствовал себя наставником, и это чувство ему нравилось.

Однако разговор прервался, когда началась праздничная линейка, после которой, детей завели в их класс. Лёше комната понравилась — большая (по крайней мере, она такой казалась для столь маленького человека), просторная комната, с картинками на светло-бежевых стенах. В передней части класса находился стол учителя, на котором, среди всего прочего, лежала указка.

Мальчик испытал легкое возбуждение и трепет, точно так же как и от вида большой классной доски, возле которой, на столе, лежало несколько кусочков мела. Ему много рассказывали про все эти вещи, он представлял себе их, и в его воображении они были тесно связаны с образом самой школы как таковой.

Между детьми начался шум, постепенно перерастающий в веселую возню. Пока учитель рассаживал детей по партам, Лёша стоял в стороне. Дети играли, разговаривали, периодически кто-то начинал бегать по классу. Виталик возился в стороне с парой ребят, и Лёша вдруг подумал, что возможно зря вообще завел с ним отношения. Он к ним не присоединялся.

Он знал, что сейчас будет один из важных моментов — его посадят за парту. И, пусть это и моет показаться забавным, но относился он к этому чрезвычайно серьезно.

От бабушки он знал, что за первыми партами сидят обычно самые лучшие ученики — поближе к учителю. Слышал он также много историй о тех, кто сидит на последних партах — обычно персонажами этих историй были двоечники, прогульщики и нарушители дисциплины. И пока все дети бегали и резвились, он стоял в стороне, всем своим видом демонстрируя, что он намерен сидеть только на первой парте. Он ведь не какой-то там балагур, нет, он прилежный ученик.

Однако в этот момент его поджидал еще один повод для удивления. Мало того, что его посадили на четвертую парту (а это из шести, между прочим), так еще и в качестве соседки по парте он получил ту самую девочку, которая щипала его на улице, и так недостойно, как для школьника себя вела. Его детское личико выражало смущение и недоумение, и казалось от этого очень смешным.

Девочка, именуемая Лизой, судя по всему, поставила себе целью добиться внимания мальчика. И использовала для этого все способы, какие только приходили ей в голову. У нее были яркие зеленые глаза, рыжие волосы, и симпатичный вздернутый носик, и Лёшу она просто выбешивала.

Мальчик сидел за партой, когда в коридоре пронзительно зазвенел школьный звонок. Он звенел каждый день, а дни эти были однообразны, и постепенно стали сливаться для него в одну сплошную полосу. И, казалось, конца ей не будет.

Глава  3

— Ну, вот так уже лучше!

Лёша сплюнул на землю, и выдохнул едкий дым. Они с Виталием, два восьмиклассника, стояли в небольшой каштановой роще за школой. Между средним и указательным пальцем у каждого было по дымящейся сигарете. Движения ребят были нервными и ускоренными, они внимательно оглядывались вокруг, готовые выбросить сигареты как только увидят что кто-то идет.

— Ну, а она то что?

Виталик улыбнулся и затянулся от сигареты, прежде чем ответить. В его голосе звучала гордость.

— Сказала что я идиот, и никуда она со мной не пойдет.

— Умная девушка.

— Но потом ведь сама позвонила!

Парни рассмеялись. Над их головами, в листьях каштанов шумел ветер. В нескольких школьных окнах уже горел свет. Зимой темнеет рано. Несколько минут они курили молча, прежде чем Виталий первым нарушил тишину.

— А ты с Лизой как?

Алексей пожал худыми плечами и как-то странно скривился. Он еще раз плюнул на землю, и посмотрел на сигарету, которая тлела между пальцами и была уже примерно наполовину выкурена. Поднял глаза на друга.

— Что-то неохота мне докуривать.

— Чего?

— Да ну, пошли, опоздаем еще.

Виталий улыбнулся. Он знал, что для Леши опоздать на занятия было словно смерти подобно. Согласится на покурить за школой и так было для него необычным решением. У Виталия создалось впечатление, что Лёша не хочет отвечать на вопрос о девушке, и он не стал настаивать. Ребята выкинули окурки и начали обходить школу.

Они были разные. Виталий был ростом выше головы на полторы, его черные волосы доставали почти до плеч, а голубые глаза всегда блестели легкой усмешкой. Он проще сходился с людьми, легко и непринужденно с ними общался, в учебе был примерно на среднем уровне, хотя и ничего, по сути, для этого не делал.

Еще он постоянно что то затевал. Если на скучные, как он считал, школьные занятия его энергии вечно не хватало — то на всякие мелкие махинации, розыгрыши, сил у него всегда хватало. Буквально на прошлой неделе он умудрился принести в школу самодельное домашнее печенье, и выставить его на продажу в столовой. Причем дешевле, чем школьное. Таким образом, он заработал себе на компьютер. И он постоянно делал что-то подобное.

Лёша шел впереди. Его короткие, выстриженные светлые волосы были аккуратно зачесаны, серо-голубые глаза смотрели настороженно. И грустно. Он и правда, не горел особым желанием говорить про Лизу.

Они с ней были знакомы с первого класса, когда поведение девочки сильно его раздражало. Однако, однажды пришел момент, когда девушка перестала приставать к парню. И, как ни странно, облегчения он после этого не почувствовал. Сначала ему просто не хватало ее внимания, но со временем он совершенно отчетливо понял что привык, и скучает по всему этому.

Их уже давно рассадили, и парень пытался использовать ее же метод, для привлечения ее внимания. Это было давно, и вышла из этого занимательная штука.

Эту натуру парень понять не мог, как ни старался. Чем больше внимания он девушке уделял, тем больше его грызло ощущение того, что она от него отдаляется. Они общались — но в большинстве своем только по школьным делам. Девушка и сама проявляла инициативу, и такие моменты были для него слаще всего.

Виталий толкнул друга.

— Ты идешь вечером на скейт?

— Нет, сегодня не могу, да и вообще… Ты же знаешь.

— Да блин, ну сколько можно…

— Ну, вот потом и посмотрим.

Виталий что-то пробурчал себе под нос. До конца восьмого класса им оставалось 4 месяца, Лёша уже вовсю готовился к поступлению в институт. Без высшего образования нынче никуда — и он был твердо намерен поступить в престижное учебное заведение. Виталий искренне пытался понять друга, но не мог. У Леши была какая-то странное, по мнению Виталика, мировоззрение.