Она не заметила. Она прижала голову к моей шее, ее дыхание щекотало мою кожу, и я чуть не умер внутри.

Я осторожно шагнул, а потом спросил, в порядке ли она.

Она кивнула, и я игнорировал факт, что ее губы задевают мою шею при этом.

— Все хорошо, — сказал я себе. Я удобнее схватил ее, а потом открыл дверь в коридор. Тусклый ночник светил из спальни ее родителей, все остальное было в темноте. Я видел по тому, как она напряглась, что она очень хочет покинуть этот дом ужасов.

Я шел тихо и плавно, как мог, с ней на руках, двигаясь по коридору и лестнице. Чем дальше, тем лучше. Нам нужна была удача этой ночью, нужно было, чтобы никто не заметил, как мы уходим. Я не знал, где был Максимус, но меня не удивило бы, если бы он оказался на диване в гостиной, как предатель-нахлебник, каким он и был.

Шаг за шагом, и мы добрались до паркетного пола. Входная дверь была близко.

Мы были не одни.

Темная фигура приблизилась к нам, свет сверху озарил ее глаза.

Ада. В одежде, словно ждала нас.

— Что ты с ней делаешь? — прошипела она.

— Забираю. Это часть плана.

— Куда? Ты не говорил о плане.

— Замолчите! — резко прошептала Перри. — Вы разбудите Максимуса.

Она кивнула в сторону гостиной.

Я был прав. Я продолжил, понизив голос:

— Я не могу рассказать план. Когда твои родители узнают, что я сделал…

— Они забьют тревогу! — ответила она.

— Именно. И тебя не отпустят, пока ты не расскажешь им правду.

— Я умею хранить секреты.

— Не умеет, — прошептала мне Перри. Я ощути тепло от ее слов, пришлось скрыть улыбку.

— Перри знает. Просто поверь, Ада. Ты же меня не просто так вызвала? Я спасаю твою сестру так, как могу.

— И как же?

Вопрос на миллион долларов.

— Ей нужен экзорцист.

Экзорцист. Слово, казалось, отскакивало от стен, пока они потрясенно обдумывали его.

— Экзорцист? — повторила Ада.

— Да, — я вздохнул. — Ты знаешь. Ты видела фильм.

— Не видела.

Шутишь? Что с ней такое?

— Посмотри. Он хороший.

— Ребята, — прошептала Перри. — Максимус!

— Прошу, Ада, — взмолился я, готовый перейти к жесткому поведению. — Просто отпусти нас. Я ничего не сделаю с Перри. Она в безопасности со мной.

— Папа вызовет копов, как только ты уйдешь, — сказала она, но я слышал, что она сдается. — Они бросятся за тобой. Из-за похищения.

— Знаю, — это того стоило.

Ада скрестила руки и выставила ногу перед собой.

— Тогда я с вами.

Ага, будто я похитил бы двоих сразу.

— Нет. Это опасно, Всего Пятнадцать.

— Плевать. Ничего не было бы без меня. Я с вами. Она — моя сестра, и тебе нужен кто-то, кто будет приглядывать за ней, пока ты будешь ехать. Если не возьмешь меня, я пойду к твоему рыжему другу, и…

— Хорошо. Ты можешь пойти. Но сейчас. Прямо сейчас. Пока не поздно.

Она просила, торжествуя, и тихо пробралась к входной двери, открыла ее. С Перри на руках я выбежал под дождь во тьму. Ноги плюхали по лужам.

Я держал ее и шептал ей на ухо:

— Всего-то забежать за угол, еще пару секунд.

Ада тихо закрыла дверь за нами, за мгновения догнала нас, мы приближались к джипу. Она открыла заднюю дверь, и я осторожно опустил Перри на сидение. Ада забралась с другой стороны, решив составить Перри компанию. И удерживать ее на месте.

Я сел за руль и посмотрел на них в зеркало заднего вида.

— Последний шанс выйти и жить нормально, — сказал я.

— Шутишь? Я это уже оставила, — ответила Ада, закатив глаза к небесам. Перри выдавила слабую улыбку, и мы поехали в Айдахо. На шаг ближе к безопасности. На шаг ближе к возвращению Перри.

Ранним утром солнце было удивительно ярким, когда мы добрались до Лапвай. Поездка была непростой. Нет, это была самая ужасная поездка, а я как-то раз двенадцать часов вез Джен с ее матерью.

Мы два раза останавливались, первый раз перемотали Перри скотчем, потому что она пыталась выпрыгнуть из машины на шоссе. Второй раз был из-за роя пчел, вылетевшего из нее. Я запаниковал из-за аллергии, мы врезались. Машина пострадала не очень сильно, я лишь слабо стукнулся головой, но это не объясняло произошедшее. Ей становилось хуже, и каждый раз я, глядя в зеркало, не узнавал ее. Там было темное и злое существо, которое все больше казалось знакомым. Оно хотело уничтожить меня, Аду, и сильнее всего хотело уничтожить носителя. Уничтожить Перри.

Мы думали, что успеем довезти ее так, чтобы она сама рассказала Берду и Роману, что происходит. Но на рассвете, озарившем холмы востока Вашингтона, Перри, которую мы знали и любили, пропала. Мы с Адой остались с существом, что корчилось, кричало и говорило на разных языках. Я не знал, бояться или злиться. Все смешалось.

Когда мы приехали к небольшому ранчо посреди пустоши, я чуть не рухнул от облегчения. Оставшимся скотчем мы прикрепили ее к сидению, полоской даже заклеили рот, чтобы она перестала плеваться ядом. Если она стала сильнее в пути, нам не выжить.

Худой коренной американец с маленькими расчетливыми глазками вышел из дома, дверь хлопнула о стену.

Я выбежал из машины и направился к нему.

— Роман? — спросил я, протягивая руку.

Он быстро и крепко пожал ее, протянул руку Аде.

Она пожала его руку, удивляясь юному виду Романа. Ему было за тридцать, а то и меньше.

За Романом шел Берд. Он выглядел почти так же, как в прошлый раз, сильный, несмотря на длинные седые волосы, уверенный, несмотря на морщины тревоги на лбу. При виде него я набрался сил. Мы с Адой не были одни. Перри получит нужную помощь.

Я улыбнулся впервые за долгое время. Рана на голове болела.

— Декс, — сказал он, хлопнув меня по плечу и сжав его. — Я рад, что ты добрался. Хотя голова…

Я пожал плечами.

— Немного врезались. Мы в порядке. Но Перри — нет.

Он посмотрел поверх моего плеча на машину и направился туда.

Я открыл дверь, и Берд заглянул внутрь. Я ощутил, как он напрягся при виде маленькой Перри в скотче, яростно дышащей носом, ее глаза с безумием впивались во всех.

Роман взглянул на нее и начал что-то бормотать на своем языке. К моему удивлению, Берд понял его и ответил. Мне показалось, что этот случай был Роману не по зубам, и все мои надежды рушились.

— Простите? — сказал я, стараясь скрыть ужас в голосе. — Что за проблема?

Берд с сожалением посмотрел на Перри и улыбнулся, не разжимая губы.

— Роман расстроен, потому что я не сказал ему, как ей плохо.

— Я не знал, — возмутился я и повернулся к Роману. — Я не знал до прошлой ночи. Вы ведь говорите на английском?

— Да, говорю, — рявкнул Роман. Он махнул на Перри. — Она ушла слишком далеко, это не исправить.

Нет. Нет. Я не мог в это поверить. Я не собирался это принимать. Мы прошли этот путь не для того, чтобы сдаться. Перри можно исправить. Конец.

Я схватил Романа за его свитер и притянул к себе.

— Ты ее починишь, — прорычал я, пронзая его взглядом. — Она намного сильнее, чем выглядит. Она еще там, и ты поможешь ей, или мне поможет бог.

— Бог тебе понадобится, если ты собираешься выиграть, — сказал Роман. Он переглянулся с Бердом, а потом кивнул мне. — Ладно. Посмотрим, что я смогу сделать. Только отпусти меня.

Вот так? Это казалось слишком простым. Но я убрал от него руки и попятился. Я быстро взглянул на Перри, желая, чтобы она могла понять, что я пытаюсь сделать для нее. Я обошел машину, пытаясь сдержать эмоции. Их было слишком много. Мы были так близко. Очень близко.

Я слышал, как Роман и Берд говорят между собой на своем языке, пока они осматривали Перри, и я мог лишь надеяться, что Берд его приободряет. Ада стояла рядом с ними, заламывала руки. Казалось, она вот-вот потеряет сознание. Бедняжка через столько прошла. Я пожалел, что взял ее, хотя она уже меня спасла.

— Эй, — сказал я ей, встав рядом. — Ты в порядке?

Она кивнула, хотя было ясно, что мы не были в порядке. Далеко не в порядке. Мы пытались держаться за надежду, что оглядывала Перри, как образец в лаборатории.