Растянулась на полу, заложив руки за голову. На потолке вдохновения не нашла и скосила глаза на эльфа.

– Ты не бездарь. В нашем мире все одарённые ещё с детства осваивают приёмы медитации. Тебе же сейчас приходиться осваивать то, что недавно считала вымыслом и плодом чьей-то больной фантазии. Всё получится, главное – продолжать. Давай сделаем передышку.

Я была только за!

– Ли, а покажи что-нибудь магическое. Ну, вроде как наглядность при обучении. Должна же я знать, к чему стремиться, – ухмыльнувшись, выжидающе посмотрела на ушастика.

Тот лишь улыбнулся в ответ и протянул мне раскрытую ладонь. С недоумением уставилась на узкую кисть нелюдя. Через мгновение с восхищением смотрела на маленький смерч. Разместившись посредине ладони, он, казалось, ластился и танцевал, послушный воле эльфа. Повинуясь внезапному желанию, протянула руку и коснулась кончиками пальцев упругих струй воздуха. Теперь вьюнок щекотал кожу моей ладони. Через мгновение уже сама держала это чудо на руке. Осознав этот факт, вдруг поняла, что воспринимаю его как что-то своё, близкое и понятное. Захотелось рассмотреть его поближе, разглядеть каждый жгутик воздуха. Повинуясь моему желанию, тот поднялся вверх, и застыл на уровне глаз.

– О-о!

Ага, слов нет – одни эмоции!

Перевела круглые от восхищения глаза на Линиэля. Ну, что я могу сказать, судя по растерянному виду и уползшим вверх бровям, эльф удивился не меньше.

– А теперь развей его, – почти прошептал представитель первородных.

– А как?

– Представь, что движение потоков в смерче замедляется и они растворяются в остальном воздухе этой комнаты, – говорил он тихо, словно боялся спугнуть то ли меня, то ли смерч – так и не поняла.

Уставившись на воздушную воронку, представила, как она разлетается и рассеивается вокруг нас. Так. Не разлетается и не рассеивается. Представляю дальше. Фиг! А воз… тьфу, смерчик и ныне там. Уставилась пристальнее. У-у-у! Всё! Я начала злиться. Милый вьюнок уже не казался таким милым. Еще минуты три старательно пыталась прожечь взглядом это чудо природы… тьфу – магии. Начала закипать. Умиление сменилось стойким «чтоб тебя разорвало». В сердцах махнула рукой, отмахиваясь от смерчика. Раздался громкий «бум!». Меня основательно приложило спиной об пол. Ковёр несколько смягчил нашу встречу, но не намного.

– Какого… чтоб тебя, – простонала, потирая ушибленный затылок. Поискала глазами своего наставника, а точнее, подстрекателя. Данный субъект нашелся у дальней стены, правда, в отличие от меня, на ногах, но с не менее ошарашенным видом.

– Я просил развеять, а не взрывать.

– А я что, знаю, как это делать?

– Аккуратно, а не выбрасывать сырую силу в сконцентрированный поток управляемой стихии.

В ответ только похлопала глазами. И кого из нас больше приложило? Слова нормальные забыл. «Или у тебя последнее соображение вышибло», – ой, давно не виделись, тьфу – не слышались.

– Что произошло?

Поднимаясь с пола, оглядела комнату.

– Ничего, если не считать, что в подчинённую магией стихию ты закинула чистую силу. Она и сдетонировала.

– Я что?

Продолжая усиленно таращиться на ушастого, пыталась понять сказанное.

– Так, понятно, – резюмировал этот гений.

– Нет, не понятно, – возразила я, скрестив руки на груди.

– Ясно.

– Нет, не ясно.

– Ну вот раз не ясно и не понятно, тогда за учебники!

Весь остаток дня мы просидели за этими самыми учебниками. Ли пытался вложить в мою голову хоть какие-то основы теории магии. Опасения по поводу муторности штудирования талмудов оказались напрасны. То ли эльф был прирождённым педагогом, то ли в магии даже теория не так скучна, как можно было подумать.

Во время обеда я осмысливала новые знания. Оказывается, для подчинения стихий используют собственную энергию, рассчитав её концентрацию, исходя из желаемого результата. Когда в построенную магом матрицу, концентрирующую и удерживающую поток стихии, врывается неконтролируемая сила, матрица разрушается и возникает эффект лопнувшего воздушного шарика. Далеко не все маги-стихийники владеют всеми стихиями, а если и владеют, не все могут смешивать их в одном заклинании. Совместить несовместимое – например, воду и огонь – могут единицы, а договориться с силами стихий разом всех четырёх – вообще высший пилотаж.

После обеда штудирование фолиантов продолжилось. К вечеру в моей голове скопилось такое количество новой информации, что мозг уже отказывался принимать очередную порцию местной заумности. Тряхнула кудрями и захлопнула толстую потрёпанную книгу.

– Всё, у меня в голове каша. Нужно разложить по полочкам, а то я уже стихийников путаю с некромантами.

– Арина, их просто невозможно спутать! – в голосе ушастого наставника сквозило неподдельное удивление вперемешку с возмущением. – Некроманты используют энергию смерти, воззвание к ней кардинально отличается от взаимодействия магов с основными стихиями! Мы же только что это разобрали. Смотри, вот же схема, кому я её рисовал?

– Ли, я образно выразилась, – устало глянула на непонятливого эльфа, возвращая исчёрканный стрелочками и надписями листок. – Имела в виду, что у меня перегруз, голова сейчас взорвётся. Насчет «взорвётся» – это тоже образно, – на всякий случай уточнила, настороженно глядя на блондина. Мало ли. Он, кажется, тоже уже с неприкрытой тоской смотрит на стопку принесённых книженций.

– Ладно, на сегодня всё с теорией. Пошли ужинать.

Солидный кусок жареного мяса с овощами оказался очень в тему.

– Наелась?

– Угу, – прищурилась, словно сытая кошка, предвкушая мягкую постель и тёплое одеяло.

– Отлично. Пошли, – эльф улыбнулся и встал из-за стола.

«А что это он у тебя такой подозрительно активный?» О да, моё язвительное «я» явилось. И на самом деле, что-то подозрительно бодренько так подорвался, явно что-то задумав.

– И куда мы пошли? – сузив глаза, решила всё-таки уточнить.

– Как куда? Переходим от теории к практике – медитировать.

А глаза хитрющие. У-у-у-у, изверг! Тяжко вздохнув, поплелась к выходу из столовой. Ох, подозреваю, что сегодняшняя медитация пройдёт в спокойной обстановке, я бы сказала – сонной.

Усевшись на всё тот же ковер, во всё той же аудитории в подвале, я закрыла глаза. Ну совсем нет сил что-то там представлять и вгонять себя в состояние внутреннего покоя. Приоткрыла правый глаз – посмотреть, чем же занят сам великий гуру магии.

– Сосредоточься!

Ладно, фиг с тобой. Что там у нас по плану? Погружение в себя в поисках великой истины… тьфу ты – магии. Ага, море, солнце и песок… жара, жуть какая, ну вот как при такой визуализации можно абстрагироваться от внешнего мира? «Во загнула», – хихикнуло у меня в голове. Ага, я могу, когда хочу. А хочу… В памяти почему-то всплыла реденькая рощица, находившаяся в том, другом мире недалеко от конного клуба. Я верхом на моей любимой Снежинке. Тепло и солнечно. Мы едем среди тонких берёз… стоп! Мы?! То есть как это «мы»? Нет, мы со Снежинкой – понятно, но ведь ещё кто-то рядом. Я пытаюсь посмотреть на спутника, восседающего на высоком вороном жеребце, но солнечные лучи бьют в глаза, мешая рассмотреть лицо. Ощущение счастья и полной безопасности заполняло всё больше. Тепло лучей ласкало кожу, летний ветерок шелестел листвой и играл прядями моих волос, стрекотали кузнечики, а в зелёных кронах деревьев заливались птицы.

«Я люблю тебя! Люблю так, как никогда никого ещё не любил! Что бы ни произошло, что бы ни случилось, помни всегда об этом. Я тебя люблю!» Его губы касаются моих, тёплая рука нежно и властно ложится на талию. Тёплая волна поднимается изнутри, заполняя собой всё вокруг, солнечные лучи золотистыми ленточками режут воздух, отражаясь от листвы, поблескивают ультрамарином.

«Ва-а-а-ау!»

«Что, Эллочка-людоедка опять отдыхает?»

Я обернулась на знакомый голос и… постаралась вернуть челюсть на место. Передо мной завис… эм-м… светлячок? Точнее, гигантский светляк.

«"Светлячок" звучит лучше».

Хлоп-хлоп, похлопала в ответ ресницами.

«Аккуратнее, а то меня ветром снесёт».

Вот почему мне это хихиканье кажется знакомым?

«Ну вот, здрасте пожалуйста, столько лет вместе!»

О, сколько трагизма в голосе (блин, ну где я его слышала?), и Станиславский бы поверил… но не я.

«Эй, ты же это, которое моё «второе я»! Ехидина моя любимая!» Обрадовалась, как лучшему другу (хотя почему «как»?).

«Здесь так красиво!»

Я протянула руку к переливающейся перламутром ленте солнечного луча. К моему несказанному удивлению, ладонь ощутила нежное прикосновение. Заворожённо приподняла «ленту» на пальцах. По телу прошла мелкая дрожь, светящийся луч ластился к рукам, слушался каждого движения пальцев. Перламутр всё больше переливался ультрамарином. Пропустив сквозь пальцы распавшийся искристый поток, смеясь, подкинула его над головой и… завизжала – на меня обрушился поток холодной воды. Подскочив с мокрого ковра, захлопала глазами, ловя ртом воздух. С меня ручьями стекала вода. В полном недоумении, находясь в состоянии лёгкой контузии, поискала глазами Лиантиниэля. Данный субъект нашёлся прямо передо мной и на вид оказался не менее мокрым, правда, было отличие – он не выглядел ошарашенным и был явно чем-то недоволен. Вопросительно приподняв бровь, уставилась на него.

– Рина, драг тебя… – на этом его монолог запнулся, но глаза продолжали возмущённо поблёскивать.

– Понятия не имею, кто такой драг и какое он имеет отношение ко мне, но это всё вторично. Какого лешего тут произошло? Почему вокруг вода? Что, кто-то сверху забыл закрыть воду в ванной?

Теперь уже брови эльфа в недоумении взлетели вверх.

– Нет, ну нормально? Сама вылила на нас целое озеро, а теперь спрашивает!

Блондин собрал пальцы в замысловатую фигуру, повёл её над полом, и – о чудо! – всё высохло буквально за миг!