Нежданный гость еще даже не успел переступить порог, а кровать, повинуясь действиям Менестрес, открылась, и она встала, готовая ко всему.

Визитером оказалась Танис. Увидев, что Менестрес проснулась, она сказала:

— Прости, я не хотела нарушать твой сон, ты и так в последнее время мало спишь, но пришел Ксавье. Он говорит, что у него срочное дело.

— Ксавье? Пришел днем? Значит дело действительно серьезное. Передай ему, что я жду его в своем кабинете.

Когда вампир вошел в кабинет, Менестрес сразу же поняла, что он действительно очень взволнован. Это было видно, хотя он и очень старался не показывать виду.

— Простите, я не в коей мере не хотел побеспокоить вас. Я бы никогда не позволил себе подобного вторжения, но...

— Что случилось, Ксавье?

— Анна... Она одна из новообращенных...

— Твоя протеже?

— Да, — Ксавье явно что-то мучило. Он словно боялся сказать правду, но понимал, что без этого не обойтись.

— Так что с ней? — в нетерпении спросила Менестрес.

— Я обратил ее почти восемь месяцев назад. Она была беременна.

— Что? Ты обратил в вампира беременную женщину? — воскликнула Менестрес.

— Клянусь, я не знал об этом! — сбивчиво начал Ксавье. — Она не сказала мне. Я почувствовал, что что-то не так лишь в момент обращения, когда уже было поздно отступать. Пришлось закончить ритуал. Я бы никогда не пошел на это, знай я обо всем.

— И зачем ты рассказываешь мне все это сейчас?

— Когда обращение закончилось, она сбежала, испугавшись моего гнева. Мои люди нашли ее лишь вчера. И она... она рожает.

— Удивительно! — восхитилась Менестрес. — Как этот ребенок выжил? Как вообще им удалось выжить на улице!

— Прошу, помоги ей! Только ты сможешь спасти их обоих! — взмолился Ксавье. — Да, я виноват. Если прикажешь, я сложу с себя полномочия главного магистра города, можешь вообще лишить меня звания магистра, но молю, помоги им!

— Да, ты виноват, — согласилась Менестрес. — Но ты сам во всем признался, и вина твоя не слишком велика. К тому же ты оказал мне неоценимую услугу. Я прощаю тебя и помогу. Поспешим.

— Да-да, конечно, — просияв, согласился Ксавье.

Менестрес позвала Танис и вкратце объяснила ей, что произошло, так как понимала, что ей понадобиться помощница. Они быстро собрались, поспешно сели в машину и направились к дому магистра города.

Джеймс стоял возле входа в небольшой парк, нервно поглядывая на часы. Именно здесь они с Менестрес договорились встретиться, но она опаздывала вот уже на полчаса. Это весьма тревожило его, так как обычно она никогда не опаздывала более чем на пять минут.

Сначала он думал, что она просто застряла где-нибудь в пробке, в конце концов, со всяким может случиться, но когда Менестрес не появилась ни через час, ни через полтора, мысли Джеймса приобрели более мрачный оттенок. Он уже думал, что невольно обидел ее чем-то при их последней встрече, что она разочаровалась в нем. Джеймс хотел уже позвонить ей, объясниться, но только тут понял, что до сих пор не знает ни ее телефона, ни адреса. Он даже приблизительно не мог представить, где она живет.

Прождав почти три часа, Джеймс вынужден был уйти, практически уверившись в своих самых мрачных мыслях. Он уже всерьез думал, что потерял ее навсегда.

Когда Менестрес прибыла в дом Ксавье, был уже почти полдень. Они поспешно вошли в дом.

— Где она? — спросила королева.

— Здесь, в одной из спален на нижнем уровне.

— Надеюсь, там нет окон? — спросила Менестрес, спускаясь вслед за вампиром по лестнице.

— Конечно, нет. Я понимаю, что сейчас и Анна, и ее ребенок уязвимы как никогда.

— Плохо, что сейчас день, — сказала Танис.

— Да, очень плохо, — согласилась Менестрес. — Анна обычный вампир и днем гораздо слабее. А силы ей сейчас нужны как никогда. Если бы она зачла ребенка уже будучи вампиром, то ее роды не начались бы днем.

Наконец они дошли до спальни. Сюда действительно не проникал ни единый луч солнца. Единственным источником света были лампы. Ксавье открыл дверь, и они вошли в комнату.

Менестрес не сразу заметила Анну. Она забилась в самый темный угол. Это была девушка лет двадцати двух с вьющимися каштановыми волосами и нежным личиком, которое сейчас было искажено страхом. По всему было видно, что все это время она жила на улице: ее лицо было испачкано, на ее одежде среди грязных пятен попадались и пятна крови. Крови тех, кем она питалась за это время. Менестрес знала, что вампиру во время беременности требуется больше крови, чем обычно.

— Я пытался ее переодеть или накормить, но она отчаянно сопротивляется, не желая никого подпускать к себе, — виновато сказал Ксавье. — Она все еще боится меня, думает, что я велел ее поймать, чтобы наказать.

— Ладно, я попытаюсь успокоить ее. А ты принеси чистое белье, простыни и горячей воды. Поторопись, — велела Менестрес Ксавье.

Вампир ушел, а Менестрес подошла к Анне, которая при ее приближении сжалась еще больше.

— Успокойся, — сказала она ей. — Тебя никто не обидит. Наоборот, я и моя подруга пришли, чтобы помочь тебе.

— Нет, вы пришли, чтобы убить моего ребенка! — истерически выкрикнула Анна, закрываясь руками.

— Мы пришли, чтобы помочь ему появиться на свет. Если ты и дальше будешь упрямиться, то сама погубишь его. Прошу, доверься мне.

— Вы правда пришли помочь?

— Да.

Менестрес ласково взяла девушку за руку, помогла ей подняться и уложила на кровать. Они с Танис переодели ее в чистую сорочку, принесенную Ксавье. Анна то и дело морщилась — схватки становились все чаще.

Королева приготовила все, что ей могло понадобиться. Танис быстро и проворно заплела ей волосы в тугую косу — чтобы не мешались.

— Когда у тебя начались схватки? — спросила Менестрес у Анны.

— Не знаю, я потеряла счет времени, — виновато ответила она.

Королева посмотрела на Ксавье.

— Вечера вечером, когда мы привезли ее, — ответил он.

— Слишком долго, — нахмурилась королева. — Что-то не так.

Она возложила руки на живот роженицы и прислушалась, чувствуя каждую клеточку ее тела. Вскоре она услышала сердцебиение младенца, который просился наружу — это было хорошим знаком. Но затем она снова нахмурилась. Ребенок располагался неправильно. Его нужно было развернуть, иначе Анна никогда не разродиться — это превратиться для нее в вечную муку, и ребенок непременно погибнет.

— Что-то не так? — спросил Ксавье.

— Роды будут сложными. Думаю, мне придется вмешаться.

— Я могу чем-то помочь?

— Да. Встань в изголовье и держи ее. Она не должна даже пытаться встать. Это может помешать мне и повредить ребенку. А ты, Танис, встань рядом со мной. Будешь принимать ребенка.

— Хорошо.

То, что задумала Менестрес, было не лишено риска. Но другого выхода не было. Она собиралась проникнуть в тело Анны с помощью магии и, развернув ребенка, облегчить ему приход в этот мир.

Менестрес снова возложила руки на живот Анны и закрыла глаза, сосредоточившись на внутренним зрении. Казалось, что ее руки неподвижны, но их астральное отражение уже погрузилось в тело роженицы. Вот она уже видела ребенка, чувствовала его. Это был мальчик. Осторожно, с великой нежностью она развернула его. Через полчаса все было кончено. Ребенок криком возвестил свой приход в этот мир.

Королева взяла на руки этот крошечный комочек. Младенец уже успокоился и смотрел на нее своими ярко-синими глазами. Менестрес осторожно засунула ему в рот палец, провела им по деснам, и, наконец, вздохнула с облегчением. Это был обычный ребенок. У него не было клыков, а значит, он не был обращен вместе с матерью. Если бы так случилось, то он навсегда остался бы младенцем, младенцем-вампиром. И тогда или пришлось бы убить его, или провести крайне сложный обряд избавления от вампиризма, что тоже могло привести его к гибели. Но все обошлось. Это был обычный ребенок, который, к тому же, уже вовсю сосал ее палец.