Немая сцена, открытые рты. Первым на этот раз пришел в себя префект.
— Вот так просто! Захотел стать королем преступного мира — и стал?
— Во первых — не просто, и не королем, а авторитетом. Во вторых — если у тебя найдется свободные сто тысяч солидов, то и ты на полгода можешь стать подобным авторитетом. — конечно, я врал — но делал это уверенно и складно, выдавал прям как на духу, — Ну и конечно, ты должен знать, кому дать деньги, и кроме того, у тебя должны быть надежные поручители. Если это все, то мне пора…
— Нет, не все! — торжественно произнес Дионисий, — Ты обвиняешься в ереси, и сатанизме. И тому есть неопровержимые доказательства! — с этими словами святоша вытащил откуда-то из-за пазухи свернутый лист бумаги, — Нашими братьями была выявлена секта сатанистов. Эта икона, изображающая диаволиц, занимала главное место на их алтаре. Узнаешь?! Как не узнать — это был мой дружеский шарж на рыжих, где я пририсовал им рога, копыта, и остальные атрибуты дьяволиц.
— Тая, твоя горничная — дочь тайного сатаниста из этой секты. Под пыткам она призналась, что нашла это в твоем кабинете!
Тая, хрупкий цветочек, улыбчивая и большеглазая, взяла выброшенный и скомканный лист бумаги, что наверно представляло для небогатых людей ценность…
— Что с ней?!
— Не знаю. Но тебе надо бы поинтересоваться, что будет с тобой. И…
— Что с ней?!
Жуткое бешенство овладело мной, своего голоса, точнее хриплого рыка я не узнал. Жалостно заскрипело кресло, захныкал Аврелька, патриарх сделал шаг назад, а конвоир, поначалу растерявшись, поднес наконечник копья к самым моим губам.
— Да не знаю я! — видно что моя ярость напугала Дионисия — похоже, святоша не врет, — После того, как выяснилось, что дочь одного из сатанистов — твоя горничная, ее забрал Клеарх.
— Она очень упорствовала. — в ответ на мой сверлящий взгляд, с ухмылкой сказал префект, — Рассказала бы все сразу — осталась бы жива.
Дикая ярость после этих слов уступила место холодной целеустремленности — Клеарх должен умереть, мучительно и в ближайшее время. Обычно ярость воспламеняла в моем мозгу сверхновую, что как ядерный реактор наполнял меня жгучей энергией. А тут вдруг абсолютный минус, который сделал мои нейроны и аксоны (нервные клетки) сверхпроводимыми, ускоряя мое восприятие и мысли.
— Не стоит так напрягаться, служивый, а то ненароком испортишь воздух, а с нами императрица. И отодвинь свою палочку подальше. — обратился я к конвоиру, и тут же перевел взгляд на святошу, — То, что ты и сатанисты посчитали иконой, была просто шутка над принцессами. Я нарисовал их такими, чтобы пошутить, но потом это показалось мне дурацкой затеей, я скомкал лист и выбросил в мусор. Скажи, святоша — твои иконописцы, после того как пишут икону Христа, ломают ее через коленку и выбрасывают на помойку, как это сделал я со своей? — от такого дикого святотатства Дионисий только открыл рот, но ничего не сказал, — И еще — мне интересно, если ты и в правду посчитал мою мазню сатанинской иконой, почему ты носил ее возле самого сердца? Да, и антихрист больше похож на тебя — козлобородого! Вот с кого сатанинскую икону писать… А вместе с тобой изобразил бы префекта в образе Веельзевула (Веельзевул в христианской религии — один из злых духов, подручный дьявола) этот так вообще — вылитый.
— А ты откуда можешь это знать? — пробасил Клеарх. Как мне показалось, сравнение с Веельзевулом ему даже польстило, — Ты один из них?
— Там, откуда я, врагов положено знать в лицо. — безапелляционно ответил я, — Да! Еще святоша интересовался моим истинным именем. У меня много имен, и все истинные — Саня Краснов (прозвучало как багряный), Искандер, Синдбад, Адвик, Александр Калеостро. Если еще есть вопросы по существу — я весь во внимании. Если нет, то все мы здесь занятые люди, и давайте не тратить время на пустую болтовню, а уже займемся каждый своим делом.
Услышав имя Адвик, Виджай широко раскрыл глаза, и едва заметно поклонился, при этом коснувшись губами среднего пальца правой руки. Этот жест у тугов заменял преклонение перед гуру. Видимо, секта, просуществовавшая не одну сотню лет, отработала множество степеней защиты — даже полная ликвидация ее центральной власти и уничтожение всех мало-мальски значимых центров, не привела к ее полному уничтожению, и сохранила важную информацию об ее структуре и пирамиде власти. И похоже, главенствующее положение в этой структуре заочно присвоено мне.
— Мне нужны имена поручителей, благодаря которым ты получил заветное колечко. — Снова подал голос префект. — эта информация крайне важна для правосудия. Да и имена твои не дали ответ на главный вопрос — кто ты, и из каких мест ты такой всезнающий прибыл.
— Агуста, почему чиновник, содержащий целый штат сыскарей и дознавателей, которые работают здесь за немалые деньги не год и не два, спрашивает это у иноземного купца, который здесь практически проездом. Зачем содержать таких дармоедов? — Переведя взгляд с Зои на красного как рак Клеарха, добавил, — Ты что, префект, совсем нюх потерял?! Я понимаю, ты уже давно, кроме как сбором взяток и откатов, ничем не занимаешься — но при всех расписываться в своей полной некомпетентности… И да! Откуда я — к делу вовсе не относится, кроме того — это закрытая для всех информация.
— Ну то, что закрытая — это не страшно. — прокомментировал мою речь пришедший в себя префект, — У меня есть ключик! Флавий, скажи палачу, что он может приступать…
Парень хоть и через пень-колоду, но перевел распоряжение начальника на санскрит, помогая себе жестами. То, что ответил Виджай на санскрите, тоже почему-то помогая себе жестами, я понял сразу, но Флавию, для того, чтоб уяснить сказанное, потребовались дополнительные переговоры и уточнения. В конце концов, совершенно обескураженный переводчик доложил теряющему терпение начальству.
— Палач сказал, что не только пытать, а даже прикасаться к сыну богини он не может. Кто коснется наследника против его воли, должен мучительно умереть. Еще говорит, что пытать его бессмысленно, он, если захочет, то будет нечувствителен к любой боли. «А ведь правильно он сказал — отключить чувствительность части тела для меня не проблема, как впрочем и сознания. То есть, по большему счету — пытайте, если хотите, а я спать! Только вот что-то жалко свою тушку…»
Поскольку я знал перевод заранее, то, внешне остался равнодушен к словам Флавия. Об остальных такого не скажешь. Осмыслив услышанное, все посмотрели на палача, затем потрясенно уставились на меня.
— Как он может это знать? — озвучила общий вопрос Зоя, — У тебя, что есть какой-то тайный знак?
— Нет. Просто мы встречались раньше. Правда, это было очень давно, еще до моего перерождения, и даже раньше. — понятно, что им совсем ничего не понятно, но мой ответ был принят, хоть и удивления в глазах не убавилось, — Вы чего такие удивленные, будто услышали это в первый раз. — я тоже слегка удивленно прокомментировал их поведение, — Флавий, спроси у… э, как там его — моя матушка случайно не убийца демонов?
Дождавшись кивка начальства, толмач вновь обратился к Виджаю. То, что ответ положителен, все догадались без перевода, по энергичным кивкам палача, и по его бурной и вдохновленной речи, которую Флавию удалось остановить далеко не с первой попытки. Августа, как мне показалось, вздохнула с облечением, Патриарх перекрестился, префект посерел лицом и поджал губы, но решительности в его глазах не убавилось.