Владимир Аринин

Вологодский клад

Имя человека, о котором пойдет мой рассказ, сегодня забыто, но в прошлом он был знаменит как путешественник и художник. Голландец по национальности, он объехал много стран. Побывал и в России, в том числе в наших северных местах — в Вологде и Архангельске. Все увиденное он описывал в своем дневнике. Этот дневник сохранился и частично переведен на русский язык. Записи в нем о действительных событиях и фактах чередуются с легендами и сказаниями. И можно представить, что увидел и узнал этот человек у нас на Севере.

27 марта 1707 года в два часа пополудни в Вологду въехала группа иностранцев. Среди приезжих выделялся своим мужественным видом высокий человек в оранжевом плаще. Приезжие были купцами, а человек в оранжевом плаще — художником и путешественником. Звали его Корнилий де Бруин. Он уже вторично посещал Вологду и потому знал город.

Отделившись от своих спутников, Бруин направил коня к реке — туда, где на берегу среди амбаров и других хозяйственных построек возвышался приветливый каменный дом под зеленой жестяной крышей. Здесь кончалась московская грунтовая дорога. За домом виднелись мачты небольших судов у причала.

Бруин соскочил с коня. На крыльцо выбежал хозяин, он радостно приветствовал гостя и повел его в дом.

Засуетились слуги. Из амбаров понесли мясо, рыбу, птицу, разные сладости, вино — все необходимое для праздничного ужина. В доме богатого голландского купца Иоганна Гутмана принимали Корнилия де Бруина как почетного гостя.

Сначала гость немного отдохнул с дороги. Потом после обильного и вкусного ужина состоялась приятная беседа.

Изразцовая круглая печь, на которой были нарисованы плывущие корабли, девы-сирены с прекрасными лицами и рыбьими хвостами, гигантские морские змеи и другие подводные чудовища, дышала жаром. Около нее в резных креслах, попивая кофий из фарфоровых чашечек, уютно расположились хозяин дома Иоганн Гутман, его юная дочь Анна, золотоволосая и румяная, как алый тюльпан, сосед и соотечественник Гутмана — купец Генрих Клюк, скупавший в Вологде зерно и сало и продававший здесь голландское сукно, и Корнилий де Бруин.

Сначала разговор шел об их родине, которую каждый расхваливал.

Ах, сколько воды в Голландии! Здесь нередко вместо улиц — каналы, и корабли плывут мимо домов. Протяни только руку — и можно достать мачту из окна.

Ах, сколько в Голландии ветряных мельниц! А сколько цветов, особенно тюльпанов… Прекрасна Голландия — страна мореходов, мастеров и художников.

— А какого вы мнения о городе Вологде, господин Бруин? — спросил Иоганн Гутман у гостя.

— Мне нравится Вологда, — ответил Бруин. — Я уже бывал здесь и вот какую запись сделал в своем дневнике. Позвольте мне прочитать ее.

И он начал читать: «Город, как известно, составляет украшение страны. Длина города составляет добрый час, ширина около четверти часа. Его некоторые постройки производят прекрасное впечатление. Здесь есть многие лавки и торжища, наполненные всякими товарами».

Все присутствующие согласились с Корнилием де Бруином. А Иоганн Гутман добавил, что ему нравятся порядки, которые устанавливает в стране царь Петр Первый.

Бруин на это заметил, что он встречался с Петром Первым и у государя — большие планы на будущее.

Но тут в разговор вмешалась дочь Гутмана Анна.

— Ах, неужели в такой вечер нельзя оставить деловые разговоры, — заявила она. — Я знаю, господин Бруин объехал полсвета. И я умираю от желания послушать его рассказы о путешествиях в далекие страны.

Бруин сказал, что он рад служить прекрасной Анне и готов рассказывать о своих путешествиях до скончания века, если она будет его слушать. Только вот о какой из стран ему рассказать? Ведь во время путешествий он проехал Германию, Италию, Грецию, Турцию, Сирию, Палестину, Персию, Индию, побывал на островах Цейлон и Ява. Завтра в Вологду прибудет целый возок с его рисунками и картинами.

— О чем вы хотели бы послушать? — обратился Бруин к Анне.

— А вы рассказывайте обо всем по порядку, — сказала Анна. — Каждый вечер. И я буду слушать хоть всю жизнь.

Бруин улыбнулся и начал свой рассказ, который затянулся до глубокой ночи.

А на другой день он нанял полдома недалеко от пристани и теперь уже каждый вечер приходил к Гутманам. И каждый раз он рассказывал что-нибудь новое о своих путешествиях. И его рассказы были необыкновенными.

Он говорил о разных странах, о бесчисленных народах и их обычаях, о громадных городах, дворцах и храмах. Говорил о гигантских горах, многоводных реках, жарких морях, вечнозеленых лесах и об их обитателях — слонах, крокодилах, обезьянах, змеях.

Анна была в восторге. А вот Генрих Клюк, который тоже приходил каждый вечер к Гутманам, явно скучал. Ему более интересны были разговоры о ценах, покупках и продажах. И он все больше и больше мрачнел, видя, как увлечена рассказами Бруина золотоволосая Анна.

В один из вечеров Клюк удивил всех, сказав Бруину:

— Конечно, ваши рассказы, господин Бруин, очень занимательны. Но я осмелюсь вам заметить, зачем ездить за чудесами так далеко, если они есть рядом? Стоит ли стремиться на край света, если не видишь того, что поблизости от тебя?

— Что вы имеете в виду? — спросил Бруин. — Объяснитесь!

— И объяснюсь. Я слышал — и эти сведения верны, — сказал Клюк, — что в Вологде зарыт клад, спрятаны ценнейшие сокровища. Но никто, ни один человек, не может этот клад найти.

— Ах, как вы интересно сегодня говорите, господин Клюк, — воскликнула Анна. — Но неужели никто не в силах отыскать этот клад?

— Вот именно — никто, — подтвердил Клюк.

Бруин пристально посмотрел на Анну и произнес:

— Если такой клад существует, даю слово — я найду его.

В те времена вдоль речки Золотухи тянулась мощная каменная стена толщиной в четыре метра. Стена включала в себя девять высоких башен, построенных в древности. Правда, все это уже несколько обветшало, но тем не менее Вологодский кремль имел еще грозный вид.

За каменной стеной среди прочих строений, прилепившись к одной из башен, стоял невзрачный, покосившийся домишко.

В нем размещалась харчевня и всегда имелись в продаже горячая еда и вино.

Ненастным апрельским вечером в харчевне было мало посетителей — всего двое, и потому толстый хозяин слегка скучал от безделья. Он подсел к русоволосому парню в одежде, измазанной землей, и положил перед ним на пустое блюдо копченую рыбину.

— Вот тебе, Ивашка, окунь белозерский, — сказал хозяин. — Знаю, нет у тебя больше ни гроша. Даром угощаю. А ты мне за это расскажи что-нибудь занятное. Ты ведь у нас парень-выдумщик. Только ты не выдумывай, а скажи по правде, что ныне в народе слышно, а?

Ивашка-землекоп допил вино из глиняной кружки, с удовольствием понюхал окуня, разломил его на две части и не спеша начал есть.

— Спасибо за угощение, хозяин, — поблагодарил он. — А в народе говорят вот что: царь-то наш, его императорское величество Петр Первый, повелел построить у моря новую столицу — славный город Санкт-Петербург. Распрекрасный это должен быть город — всему свету на удивление! А как такой построишь? И задумал царь собрать из многих русских городов для такого дела наилучших в разных ремеслах мастеров. И из Вологды нашей решил государь Петр Первый самых искусных мастеров забрать в Санкт-Петербург: и каменщиков, и плотников, и резчиков, и живописцев, и многих прочих.

— Ой, ой, ой! — заойкал хозяин. — Что и будет? Что теперь и будет?

— А вот что будет… — разъяснил Ивашка. — Обезлюдеет изрядно наша Вологда, лучших мастеров лишится. И в стороне от торговых путей останется. Торговля-то с иноземцами пойдет теперь через новую столицу, через Санкт-Петербург.

— Ой, ой, ой! — засокрушался снова хозяин. — Как жить-то будем?

— Проживешь! — сказал ему Ивашка. — Вон у тебя какое брюхо круглое да толстое. И Вологда не зачахнет, потому что хранит одну тайну. Слушай меня, хозяин, и верь: зарыт в нашей Вологде богатый клад. Спрятаны у нас в земле несметные сокровища.