Топкой, как несложно догадаться, овощеводы каменские называют теплично-балаганную систему отопления.

Помидоры, выращенные с подогревом теплицы, естественно, менее зависимы от капризов погоды, но в целом их выращивание — более затратное: под новый урожай только угля иной хозяин, у которого в теплицах может насчитываться несколько десятков тысяч [!] кустов помидор, расходует до 15 тонн. А тонна нынче шесть с лишним тысяч гривен стоит.

Кстати, пять-шесть тысяч кустов иметь на приусадебном хозяйстве, что мне кажется невероятным количеством — нам на семью, как припоминаю, трех сотен обычно хватало, в Каменке не считается большим объемом.

Это почти норма.

С реализацией продукции тоже, вроде бы, нет особых проблем: возле Водяного специальный оптовый овощной рынок работает, на который рано утром заезжают за каменскими овощами покупатели не только из Запорожской области. Есть и Днепр, есть и Харьков, есть и Киев: вся Украина знает огородную продукцию с берега Каховского моря.

Там, на оптовом рынке, мы познакомились с двумя местными овощеводами — Александром Павловичем и Виктором Петровичем. От них и узнали, что выращивают каменцы до полусотни сортов помидор, которые условно можно объединить в четыре группы: красные, желтые, розовые и черные.

При этом каждый хозяин самостоятельно подбирает для себя сорт. На нем и будет потом специализироваться, чтобы получить максимальную выгоду, которую — при больших затратах, получить весьма не просто.

А затраты начинаются… совершенно верно: с приобретения семян. В частности, обнаружив в Каменке-Днепровской несколько рекламных щитов, предлагавших помидоры сорта Зульфия F1, я полюбопытствовал, сколько придется выложить за эту «звезду востока».

Оказалось, двести гривен. За сто семечек. По две гривны за штуку.

И потом — до получения выгоды, о которой я говорил, понадобятся долгие месяцы упорного, каждодневного труда в балаганах, где не пляшут и не поют, как издавна было заведено в балаганах, а только — работают. До седьмого пота.

Причем работа эта может оказаться вообще напрасной. Как было в нынешнем году в апреле, когда на Запорожье вернулась зима.

В Каменке от нее пострадали, конечно же, балаганы без топки.

Это повлияло как на урожай, так и на цену на помидоры. Цена на товар на рынке не может быть низкой, если нет товарного изобилия.

А его — помидорного изобилия, пока не наблюдается.

Но оно будет, не может его не быть: в теплицах каменских вызревает второй урожай, а город пестрит настойчивыми объявлениями-предложениями: «Продам рассаду помидор».

Черри: дороже не бывает

На оптовый рынок в Водяном мы приехали в одиннадцать часов. Овощами там уже почти не торговали. «Сегодня хорошая цена была, покупатели забирали товар, почти не торгуясь. И их — перед выходными, было много», — объяснили нам. Хорошая — это десять [и чуть более] гривен за килограмм.

Ладно, едем дальше.

Рынок в Каменке-Днепровской как будто бы только нас и ждал: помидоры нам предлагали разные, но примерно по одной цене: от десяти гривен.

Лично я выбирал розовые, но чтобы по цвету они были ближе к алому. И не круглыми, не приплюснутыми, а кругло-продолговатыми, извиняюсь за такое нагромождение слов. Короче говоря, я выбирал помидоры, по форме похожие… на сердце. Говорят, именно такие яблоки любви из Каменки — самые-пресамые.

Романтики французы на них бы молились.

По секрету скажу, именно такие помидоры — с объяснением, что они выращены «вот этими руками» безо всякой химии, мне продали по бросовой, собственно говоря, цене: по 12 гривен за килограмм.

Почти три килограмма я набрал таких отборных… фруктов балаганных.

Есть такие помидоры с солью — себя не уважать. Так в Каменке говорят. А люди там в помидорах толк знают. Соль, подсказали мне, в крайнем случае, можно заменить тонким ломтиком хорошего сыра. Но лучше обойтись без него. Иначе не почувствуешь истинный вкус помидора каменского.

А без этого и жить не зачем [шутка].

Самыми дорогими фруктами помидорными на рынке в Каменке-Днепровской оказались помидоры сорта черри. Размером они с крупную вишню, поэтому и называются так: cherry по-нашему — это и есть вишня.

Растут они гроздьями. Почти гроздьями. Гроздьями их обычно и продают.

Нам черри предложили по… 20 гривен за килограмм.

Вспомните, что я говорил о запорожском рынке и сопоставьте, дорого это или нет. Имея в виду, что черри — самый дорогой помидор. Дороже не бывает.

Крайней точкой нашего маршрута стала Великая Знаменка с убитыми, прямо в упор расстрелянными, я бы сказал, дорогами, по которым вслед за нами пробирались херсонские маршрутки: Знаменка находится на межобластной трассе Запорожье-Херсон.

Исключительно вкусные, таявшие во рту помидоры на крохотном стихийном знаменском рынке неподалеку от местной высоченной дамбы [Знаменка, кстати, единственное село Запорожской области, которое находится ниже уровня моря] мы купили по восемь гривен за килограмм.

При этом помидоры размером меньше — с тенистый шарик, нам предложили по… четыре гривны.

А уже не во что было брать.

Это как с грибниками случается: набрал лукошко респектабельных белых грибов, а на обратной дороге набрел на россыпь скромных моховиков. И задумался не хуже того Гамлета: брать или не брать?

Лучше — не жадничать.

[Фото Сергея Томко]

Памятник помидору в Каменке-Днепровской

История 30-я. Садовод Эдвард Лонский: «По пониманию европейцев, мы — пещерные люди»

ЗНАЮЩИЕ Эдварда Брониславовича люди отрекомендовали его как человека очень интересного. Садовода с большой буквы. Конечно, я не мог не познакомиться с ним. И, договорившись о встрече по телефону, засобирался в дорогу — в Приазовье.

Мог оплатить гастроли ансамбля украинской армии

— У нас в районе, когда я жил в Волынской области, — начал рассказ о своей жизни Эдвард Брониславович, — я был одним из первых фермеров. — Имел 80 гектаров сада, 50 гектаров пашни, тракторами владел, комбайнами. И нормально дела шли — собирал до 200 тонн яблок и до 500 тонн зерна. Это были огромные объемы! Можете сами подсчитать, какие доходы получал, продавая яблоки по полтора-два рубля за килограмм. При том, что рубль тогда по курсу был выше доллара.

— Вы, следовательно, были обеспеченным человеком!

— Обеспеченным — не то слово! Многое позволял себе. Однажды, например, оплатил зарубежные гастроли ансамбля украинской армии. Билеты туда и обратно приобрел, заплатил за проживание в Германии, дал деньги на декорации и костюмы, что совершенно не повлияло на мой бюджет.

— И вы поняли: нужно развиваться, укреплять свой бизнес, да?

— Для этого решил построить завод по переработке масличных культур с последующей фасовкой масла и майонеза. Открыл совместную фирму. Партнерами стали россияне, торговавшие куриными окорочками. Они их кораблями из Америки завозили. Солидные люди, большими денежными средствами располагали. Вот с ними я и задумал построить полностью автоматизированный завод, который бы ежегодно выпускал до 800 тонн готовой продукции. Свою часть денег в дорогостоящую затею я внес сразу, а мои партнеры не успели — их взяли под стражу за валютные операции: они тогда запрещены были. И дело…

— Заглохло!

— Да! Хотя оставалось только оборудование приобрести.

— Неужели все развалилось?

— Ко-онечно, конечно!

— Какой это был год?

— 1994-й.

— И что вы предприняли?

— Уехал в Луцк и там продолжил бизнес: организовал поставку запчастей в Западную Украину. Неплохо, вроде бы, работа пошла: представительство даже свое открыл. Но удовлетворения от сделанного не получал! В течение восьми месяцев находился в раздумьях: как дальше быть? Каждое утро выходил на берег реки Стырь и, обращаясь к небу, земле и воде, спрашивал: куда двигаться, подскажите. Неужели я родился только лишь для того, чтобы всю свою жизнь гоняться за деньгами, не имея за душой ничего — ни семьи [жена, кстати, не поехала со мной], ни здоровья? И в один из дней Господь явил в небесах свой лик, произнеся три слова: «Я — твой Отец!» Услышав это, я, как стоял, так и рухнул.