— Мне все равно, — ответил я, зевая, и стал проваливаться в сон.

Шум вертолета. Все ближе. Взрыв, еще взрыв. Стрельба. Смотрю на небо. Где-то там летает Кондор.

— Чума, проснись! — толкнула меня Мира.

— Я уже давно не сплю. Как там наши часовые?

— Смылись с первым взрывом. — ответил Лесник. — Кондор мочил большую базу, сейчас бьет по малой базе. Отсюда видны всполохи от взрывов. Улетает.

— Через полчаса вернется. — сказал я. — Потопали ближе к базе. Чувствую себя хорошо, готов воевать. Мира, вот тебе винтовка, стреляй во все, что движется. Вот так перезаряжается.

Показал все Мире. Мадлен и Лесник посмотрели на меня.

— Я у бандитов оружие отберу. Ща, погодите, Чуму включу, и все будет хорошо. И у меня есть нож.

— Пожалуйста, не надо Чуму включать, — взмолился Лесник. — Тебя еле залатали после усадьбы.

— У нас есть варианты? — спросил я.

Мадлен промолчала. Лесник попытался что-то сказать, но махнул рукой и вздохнул. Мире тоже нечего было сказать. Она вообще плохо понимала наши дальнейшие действия, но страх читался в ее глазах. Мне вообще все равно, что с ней будет. Пусть о ней Мадлен заботится. Встал во весь рост и пошел в заросли. От зарослей до базы было метров пятьдесят. В обычное время эта территория хорошо просматривается, но сейчас у них переполох. Побежал в заросли впереди. Добежал, залег. Хорошо еще, что дождя нет. Прислушался. Слышны голоса впереди. Какие-то они не радостные. Гостей не ждали? Бывает. Обернулся, махнул рукой, типа «идите сюда». Побежали ко мне. Первая Мира, потом Лесник, последняя Мадлен. Все в сборе. Засели, ждем Кондора.

Меня опять клонит в сон. Да что же это такое! Не спать! Взял рюкзак, открыл, вытащил мясо. Сижу, жую. Лесник посмотрел удивленно, типа «война, а ты жрешь».

— Иначе усну, — сказал шепотом.

Мадлен пожала плечам, мол «твои проблемы». Знаю, что мои. Дожевал, запил водой.

Так, Кондор улетел от второй базы на запад. Они его оттуда ждут или не ждут? Если он прилетит оттуда, что накроет сначала малую базу, затем большую. А если с другой стороны, то сначала большую базу, тогда нам хана. Посмотрел на всех, на базу, услышал шум приближающегося вертолета. Так и знал. Вскочил, побежал обратно, откуда пришел. Хорошо, что у всех реакция хорошая, потому что через несколько секунд там, где мы сидели, очередь пулеметная прошлась. Конечно, ему сверху не видно, что здесь его коллеги. Видит бегут, значит, надо стрелять. Пролетел, атаковал базу и улетел дальше малую базу мочить. Я развернулся и побежал на только что разгромленную базу. Бандиты бегут кто куда, кто-то стреляет в нас, кто-то в своих. Посмотрел за удаляющимся вертолетом, увидел дымный след за ним. Значит, подбили. До американцев может не дотянуть, значит, за ним. Пробежал базу и рванул влево. Адреналин добрался до крови, мне теперь ничего не страшно. Откуда только столько сил взялось? Сам наблюдаю, где вертолет упадет. Вот он развернулся, летит обратно. В него что, американцы тоже стреляют? Вот уроды! Все, упал вертолет. Держись, Кондор, я рядом! Бегу, стреляю в особо ретивых. Попал или нет, не важно, главное отогнать подальше. Ща, Кондор, спасем тебя. Вот и вертолет. Подбежал к кабине, открыл. Кондор сидит, уткнулся лицом в панель приборов. Отстегнул ремни, снял шлем, вытащил. Пощупал пульс, есть. Дал ему по щекам. Очнулся, смотрит.

— Вставай, — ору ему, — тут стреляют. Быстро за мной.

Я обернулся, своих никого. Ладно, найду позже. Кондор встал, залез в вертолет, вытащил две сумки, одну забросил на спину, другую отдал мне. Он, что их с собой возил? И правильно никому нельзя доверять. Я надел сумку на спину, побежал обратно. Кондор за мной, хромая. Так дело не пойдет.

— Беги вперед, прикрывать буду. — ору ему.

Он кивнул и побежал. Бежим, смотрю, впереди на нас трое бегут. Ломятся, как слоны. Чуть очередь не выпустил в них. Вовремя заметил рослую Миру. Объединились, ура! Показал «бегом за мной». Побежал обратно, но не прямо, а чуть правее, чтобы до американцев добежать. Бежим. Впереди какие-то люди в нас целятся. Присел, дал очередь. Сзади меня тоже стреляют. В нас больше никто не целится, мирно лежат. Бегу к ним. Так и есть, американцы. Что ж, извините, нечего целится в хороших людей. Бежим дальше, в нас больше никто не стреляет, не целится.

Добежали до американской базы. Точнее вбежали в нее. А там… Короче, у них абсолютный хаос. Похоже, бандиты пришли к ним и устроили им «перл харбор» или как там еще. База разнесена. Нет ни одной целой палатки, все горит, везде трупы солдат валяются. Остановился, как вкопанный. Как отсюда уехать, без транспорта? Самолет! Точно! А кто им управлять умеет? Не важно, главное добраться до него. Побежал к аэродрому. В самолет грузятся какие-то немытые люди. Их обстреливают солдаты. Немытые отбиваются. Или это солдаты отбиваются? Неважно. С ходу стреляю в немытых, попадаю в нескольких. Некоторые падают на землю, некоторые пытаются спрятаться в самолете. Извините, нам самолет нужен. Падаю на колено, стреляю еще. Меня обгоняет Лесник, подбегает к самолету и расстреливает в упор оставшихся немытых. Ну, точно псих. Хорошо еще, что американцы не стали в нас стрелять и вообще прекратили стрельбу, как только я начал палить. Стоим, смотрим на все это. В нас никто не стреляет, самолет угнать не пытается.

Кондор молча залез в грузовой отсек и полез в кабину самолета. Мы остались снаружи. Американцы стали нас благодарить.

— Где капрал Джонсон? — спрашиваю.

— Туда убежал — говорят и показывают через аэродром в джунгли.

— Пусть побегает, ему полезно. Сейчас наш коллега поколдует с этой птичкой и полетим. Вот только куда.

Подошел один из солдат, достал карту местности. Мы посмотрели. Все ясно, в трех часах лета есть военный аэродром. Взял карту, пошел в кабину к Кондору. Показал, он кивнул. Вот и хорошо. Вернулся, отдал карту.

— Пилот дал добро. Сказал, садиться, сейчас полетим.

Залез первый в самолет, занял место. Следом залез Лесник, развернулся, стал целиться наружу. Прикрывает. Остальные быстро залезли внутрь, и грузовой отсек стал закрываться. Одновременно с этим завелись двигатели, и Кондор стал выруливать на полосу. Сейчас узнаем, какой он пилот. Как вертолетчик, он профи, а вот, когда он последний раз водил военный самолет? Лесник пошел к нему вместе с оружием. Отсюда хорошо видно кабину. Должна была быть перемычка с дверью, но она снесена. Лесник положил оружие на входе в кабину и сел на место второго пилота, надел наушники, что-то сказал, Кондор кивнул. Опа! У нас есть еще один пилот! Самолет вырулили на полосу и начал разгон. Взлетели. Никто в нас не стреляет. Хорошо, очень хорошо, пора спать. Выпустил из рук винтовку, увидел, как ко мне идет Мадлен, бросая на ходу оружие и темнота.

Потолок белый. Повернул голову налево. Стена белая, можно дотянуться рукой. Э, а чего рука не слушается? Хоть правая работает. Приподнял одеяло. Ага, левая примотана к телу. Что у нас справа? Приборы и проводами, тянущимися ко мне. За приборами на второй койке лежит Лесник. Он-то чего здесь делает?

— Лесник! Леснииик!

Он вскочил, сел на кровати, смотрит ошалело. Просыпайся. Во! Взгляд стал менее мутным. Я свесил ноги с койки, снял провода и сел на койке. Смотрю в упор на Лесника. Меня немного мутит, но терпимо.

— Ты чего здесь делаешь? — спросил его.

— Чума, у меня ребра были сломаны. Только в госпитале узнал. Мы, когда прилетели, нас всех отправили на обследование. Тебя сразу в операционную. Ты почему-то два дня без сознания провалялся. Врач все недоумевал. У меня ребра сломаны, у Кондора легкое сотрясение. Мадлен в порядке, у Миры проблемы с психикой. У нее два раза истерика была. Они с Мадлен сразу после обследования улетели куда-то. Тебе велено передать большое спасибо, они твои должники.

— Мадлен мы еще увидим?

— Да. Она сказала, что отвезет Миру, соберет «Амазонок» и разберется с Шепелевым и его командой.

— Но…

— Не перебивай! Тебе она передала, чтобы ты ее ждал. Она придет, отвезет тебя к нему, и ты будешь присутствовать на допросе.