Я никогда не произносил этого вслух.

— Я ревную, мать вашу, ясно? — огрызаюсь я. Фил поднимает бровь, но больше никак не реагирует на мой выпад. Я тяжело вздыхаю и заставляю себя разжать кулаки. — Не его поймали. — Я бью кулаком в грудь. — Меня поймали, чёрт подери. Идиот, идиот, идиот, — шепчу я уже себе под нос.

— Он знал, что ты собирался подработать дилером? — спрашивает Фил.

Я качаю головой. Никто не знал. Той ночью я просто взял сумку и всё. И даже не успел ничего продать.

Я даже почти убедил себя вернуть наркотики Боуну, когда нас поймали.

— Зачем тебе это было нужно?

Я делаю глубокий, успокаивающий вдох.

— Лечение Мэта было дорогостоящим. Я не смог придумать никакого другого способа, чтобы помочь ему.

Фил кивает. Медленное движение его головы вверх-вниз. Он не смотрит на меня и ничего не говорит.

— Вы понятия не имеете, каково это — знать, что твой брат вот-вот умрёт, а ты, на хрен, ничем не можешь ему помочь. — Я снова заставляю себя разжать кулаки.

— Нет, не имею, — признаётся он. — Ты тоже принимал наркотики? Или просто торговал ими?

Я фыркаю.

— Если бы я только подумал о том, чтобы принимать наркотики, Пол отделал бы меня до неузнаваемости.

— Думаю, мне нравится Пол. — Наконец Фил смотрит на меня и улыбается. — Похоже, когда ты вернёшься домой, тебя ждёт хорошая поддержка. — Он быстро потирает ладони. — Ещё пять дней!

— Пять дней, — улыбаясь, повторяю я.

— Могу я предложить тебе кое-что?

— Как будто я могу вас остановить, — бормочу я.

Фил ухмыляется.

— И то правда. — На минуту он умолкает, а затем говорит: — Не бойся строить планы, Пит. Загадывай наперёд как можно больше. Потому что ты забудешь, куда шёл, если у тебя нет никаких планов. Запиши их. Сделай осязаемыми. А затем иди к своим целям. Доведи всё до конца.

Я киваю.

— Хорошо. — Я опускаю глаза на браслет, сжимающий лодыжку. — Пока мы здесь, я свободен? Я могу гулять и ходить, куда захочу?

Фил кивает.

— Я узнаю, где ты, если мне понадобится тебя найти. Но да, ты можешь считать себя свободным.

Он кашляет в кулак.

— Только будь осторожен с Рейган, — снова предупреждает меня Фил, а затем поднимает руку, когда я собираюсь возразить. — Тебе двадцать один. Из них два года прошли в тюрьме. Думаю, ты потерял девственность довольно давно. — Он прочищает горло. — Просто помни, что это больше, чем одномоментное удовольствие.

Теперь мне хочется поприкалываться над ним.

— Поясните, доктор Фил.

— Жизнь состоит не только из тех моментов, что должны приносить удовольствие тебе и только тебе. Это ещё и те мгновения, которые ты разделяешь с кем-то другим, кто тебе действительно важен.

Чёрт. Получилось очень глубокомысленно.

— Да, сэр, — говорю я.

— Что случилось с твоим отцом, Пит? — спрашивает Фил.

— Он бросил нас после маминой смерти.

— Он упустил кое-что чертовски важное, оставив вас, — говорит Фил. — Он мог бы остаться и испытать все эти мгновения с тобой и твоими братьями, и его жизнь стала бы куда богаче.

— Мне и так было хорошо. — Сомневаюсь, что наша жизнь как-то изменилась, если бы он остался. Пол наверняка продолжал бы заботиться о нас. Он всегда это делал.

— Помни о моментах радости, которые ты можешь подарить кому-то другому, — постучав пальцем по лбу, говорит Фил. — Так что, прежде чем что-то сделать, спроси себя, кому именно это принесёт пользу.

— Да, сэр.

Тут он показывает в сторону главного дома.

— Кстати, о моментах, — Фил ухмыляется. — Как раз в этот самый момент кто-то выскользнул из дома и направляется к амбару. — Он сжимает моё колено и поднимается на ноги. — Всегда пожалуйста, — со смехом говорит он и уходит.

Я смотрю в сторону амбара и вижу, как к большому строению быстро идёт женская фигура. Я оглядываюсь по сторонам. В лагере тихо, все спят. Я наблюдаю за тем, как фигура проскальзывает в открытую дверь и закрывает её за собой.

Я спрашиваю себя, не полезна ли ей будет небольшая компания.

Рейган

Я стараюсь не смотреть в сторону костра, пока пробираюсь к амбару. Пит ещё там, и он не один. Мне видно силуэты двух мужских фигур, но я не знаю, кто там с ним. Я хлопаю себя по ноге, чтобы Мэгги следовала за мной. Она уже старая и видит не так хорошо, как раньше, но в темноте с ней я чувствую себя в безопасности. Она никому не позволит обидеть меня, и я люблю её за это. Мне не приходится волноваться о том, что за мной кто-то идёт, а я об этом даже не догадываюсь.

Я захожу в амбар и закрываю за нами дверь. Мэгги ходит вокруг меня, её чёрно-белая шерсть резко контрастирует с приглушёнными цветами внутри амбара. Я прыгаю в её сторону, и она игриво начинает пританцовывать назад.

Даже несмотря на свой почтенный возраст, она всё ещё может бегать кругами вокруг меня.

Я подхожу к двери в стойло и перегибаюсь над верёвкой, что блокирует проход. Одна из наших лошадей вот-вот должна ожеребиться. Её зовут Текила, она моя любимица.

Она пока ещё не ложится и не потеет, так что, думаю, жеребёнок родится не сегодня. Я подныриваю под верёвку и нежно поглаживаю её за ушами. Она тычется мордой в мою ладонь, и я смеюсь.

Вдруг Мэгги, которая стоит рядом со мной, замирает, а шерсть на её загривке становится дыбом. Она низко рычит, и я перестаю гладить Текилу и встаю ближе к ней. Сердце в моей груди начинает глухо колотиться.

— Эй? — раздаётся чей-то голос. Мэгги чуть пригибается, готовая ринуться вперёд, и её рычание становится ещё более злобным. Боже, я обожаю эту собаку! Тень двигается ближе, и Мэгги предупредительно лает.

— Вот дерьмо, — говорит голос, и тень отходит назад.

— Кто здесь? — спрашиваю я.

— Это Пит, — отвечает голос.

От облегчения мои плечи опускаются, и я заставляю себя сделать глубокий вдох. Но не выпускаю из рук повод Текилы и не выхожу из-за неё.

— Тебе не следует здесь быть, — говорю я.

— Ну, я с радостью уйду, только отзови свою зверюгу, — отвечает он.

Мэгги припадает к земле и крадётся вперёд, исходящие от неё звуки пугают даже меня.

— Пожалуйста, — добавляет Пит дрогнувшим голосом.

— Мэгз! — прикрикиваю я. Она оборачивается и смотрит на меня. Я хлопаю по ноге, и собака тут же оказывается рядом. Я поглаживаю её мягкую шерсть.

— Хорошая девочка, — хвалю я её. Мэгги прислушивается ко мне, но она остаётся настороженной, хотя больше не хочет никого убить.

— Напомни мне никогда даже слово не говорить тебе в темноте, — говорит Пит и вытирает лоб ладонью.

Я смеюсь.

— Сомневаюсь, что тебе понадобится напоминание. — Я указываю большим пальцем на ванную комнату в дальнем конце амбара. — Тебе не нужно поменять штаны? — Мои губы растягиваются в улыбке. Я пытаюсь бороться с ней, но это невозможно.

Пит смотрит на свои шорты.

— По-моему, пока со мной всё нормально. — Он опускается на колени и протягивает руку Мэгги, чтобы она понюхала её. — Но если сейчас она отгрызёт мне палец, я запою по-другому, — смеётся Пит.

Мэгги медленно приближается к нему. Она всё ещё насторожена, но спокойна. Не уверена, что мне нравится идея того, что моя собака подружится с незнакомцем.

— Мэгз, — окликаю я её, и она подбегает ко мне. — Не пытайся запудрить мозги моей собаке и понравиться ей, — предупреждаю я.

Он поднимает бровь.

— Её обучили защищать меня, — спешу объясниться я. Она каждый раз уезжает со мной в город, хотя здесь, на ферме, ей нравится больше. Но она нужна мне. Во многих смыслах.

Пит кивает, опираясь на открытую дверцу стойла. Его руки засунуты в карманы.

— Я увидел тебя и подумал, может, тебе понадобится компания.

— У меня уже есть компания, — отвечаю я. Пусть я похожа на злючку, но у костра мы как-то слишком сблизились, и это сближение ещё до сих пор действовало на меня.

— Как его зовут? — кивая в сторону лошади, спрашивает Пит.