Район Сайлмайкербич нёс на себе отпечаток уникальности. Авента — вольный космический город, — почти ничем не отличалась от доброй полусотни других полисов Ойкумены. Сайлмайкербич, напротив, не походил ни на какое другое поселение человека в известной части Вселенной. Дома низкие, с толстыми стенами из обломков бетона и ракушечника, белые или выбеленные дождями и сверкающие под ослепительным светом Ригеля.

Район этот был убежищем для представителей нескольких дюжин разных народов с других планет. Каждый из них жил в своём анклаве с характерными для него продуктовыми магазинами, ресторанами и культовыми сооружениями. Несмотря на большие различия в происхождении, обычаях, внешнем виде, обитатели района были одинаково горделивы, наполовину подозрительны, наполовину наивны, одинаково презрительно относящиеся как к чужакам, так и друг к другу. Они зарабатывали себе на жизнь, обслуживая туристов в качестве прислуги либо подёнщиков. Кроме того, многие из них были владельцами мелочных лавок или ремесленных мастерских. Многие выступали в качестве артистов или музыкантов в бесчисленных тавернах, ресторанах, бистро, борделях.

К северу от этого района возвышался холм Медной, и здесь архитектура зданий была совсем иной: высокие узкие жилые здания почти готических пропорций, каждое из которых, казалось, хотело вырасти выше соседа. Именно здесь, по словам Сутиро, и обитал Хильдемар Даске.

В адресной книге района Красавчик не числился — да Герсен и не рассчитывал на это. Он стал заходить в таверны, справляясь о высоком мужчине с расщеплённым носом, красным цветом кожи и белыми, как мел, щеками. Он вскоре наткнулся на людей, которые как-то примечали Даске, но только в четвёртой таверне он наконец нашёл человека, который с ним разговаривал.

— Вы, должно быть, имеете в виду Красавчика, — сказал бармен, — да он частенько наведывается сюда, чтобы выпить. Он представляется астронавтом, но я не очень-то верю в это. Я и сам часто заявлял о себе, что я, дескать, великий любовник. Все мы лжём зачастую гораздо больше, чем это необходимо.

«В чем истина?» — спросил однажды Понтий Пилат в древней басне, а я отвечаю: «В единственном предмете для наслаждений, который дешёв, как воздух, но который мы принимаем, как некий драгоценный камень».

Бармен совсем уж расфилософствовался, но Герсен быстро вернул его к предмету своих поисков.

— Где живёт этот Красавчик? Вы должны знать, раз он ваш завсегдатай.

— На той стороне холма, — бармен неопределённо указал рукой. — Большего я не могу сказать, потому что и сам не знаю.

Расспросы в других тавернах, лавках и просто на перекрёстках в конце концов позволили Герсену довольно точно определить местонахождение берлоги Даске, и он выехал по узкой не мощёной улочке из района высоких жилых домов, обогнул пустой скалистый обрыв и в конце дороги увидел стоящий отдельно прямоугольный коттедж, из которого открывалась великолепная панорама всего залива. К югу был виден бульвар, ещё дальше едва проступали контуры высотных домов Ремо.

Герсен осторожно приблизился к дому, хотя весь его вид говорил о том, что он пуст. Он обошёл его вокруг, заглядывая в окна, и не обнаружил ничего интересного. Осмотревшись быстро по сторонам, он взломал оконный переплёт скрытого от посторонних глаз окна и осторожно, на случай, если Даске подстроил какую-нибудь ловушку, забрался внутрь.

Все в доме говорило о том, что это и есть обитель Даске, — едва уловимый едкий запах совместно с общей атмосферой, ещё более неуловимой, чем запах Атмосферой жестокости, грязи, необузданной силы.

Здесь было четыре комнаты. Герсен быстро произвёл общий осмотр, затем сосредоточил своё внимание на гостиной. В углу стоял письменный стол и тяжёлое кресло. На стене над столом висели десятки фотографий Даске во всех позах на фоне самых разнообразных пейзажей.

Здесь был Даске крупным планом — отчётливо различалась каждая пора его кожи, расщеплённый хрящ носа, голубые глаза без век. Здесь был Даске на носилках из жёлтого пальмового дерева, задрапированных тончайшим шёлком, которые несли на своих плечах шесть черноволосых девушек. Здесь был Даске в костюме пожарника с планеты Бариалл — в сияющих доспехах и каске с рогами, похожий на огромного жука.

В углу комнаты размещался ряд фотографий неизвестного мужчины. По всей вероятности, снимки были сделаны за довольно большой промежуток времени. На первом из них было лицо тридцатилетнего парня — твёрдая, самоуверенная, бульдожья физиономия, даже немного благодушная. На последующих фотографиях её вид постепенно менялся. Щеки все больше западали, глаза выкатывались из глазниц, на висках все больше проступала запутанная сетка жилок и нервов. С каждым новым снимком лицо становилось все измождённее.

Герсен пробежал глазами по корешкам книг, альбомы с порнографией, справочник по ядам с Саркоя, последнее издание справочника по планетам, указатель библиотеки микрофильмов, «Звёздное руководство».

Стол сам по себе был роскошный, причём роскошный в высшей степени этого слова. Герсен проверил все ящики и дальние углы стола. Но в них ничего интересного не содержалось. Отчаяние стало охватывать Герсена: через четыре часа в космопорте он должен был встретиться с Деттерасом, Уорвином и Келле. Он стоял в центре комнаты, тщательно рассматривая каждый предмет. Где-то должна была найтись хоть какая-то связь с таинственной планетой Даске. Но как её обнаружить?

Он подошёл к книжной полке и снял с неё «Звёздное руководство». Внимательно посмотрев оглавление, он заставил себя сосредоточиться. Если «красный карлик» Даске был в этом руководстве, то Красавчик, разумеется, должен был бы неоднократно обращаться к нему. Однако никаких рисок, или пометок на полях не было заметно. Тогда Герсен внимательно присмотрелся к форзацу. Примерно четверть книги имело более тёмный торец — свидетельство того, что именно эти страницы Даске листал достаточно часто.

Герсен аккуратно отделил эту часть книги и стал просматривать все «красные карлики», описанные в центральной части этой группы страниц. Для каждой звезды в справочнике давались одиннадцать признаков: индекс, созвездие, в котором она расположена при наблюдении с Земли, тип, информация о планетах, вектор скорости, диаметр, звёздная величина, координаты, расстояние от Центра Галактики и примечания. В этой части книги были перечислены двадцать три красных карлика. Восемь из них были двойными, одиннадцать не имели планет. Вокруг оставшихся четырех обращались восемь планет. Именно их Кирт проверил особенно тщательно и с большой неохотой вынужден был признать, что жить нельзя было ни на одной из них. Пять планет были слишком горячими. Одна — полностью была окутана жидким метаном; две — слишком массивными, их тяготения человеческий организм вряд ли мог вынести. От разочарования Герсен совсем было опустил руки. Ничего не выходит! Но тем не менее именно к этим страницам неоднократно прикасался Даске. Подтверждением тому было и то, что именно эти несколько страниц не слипались между собой, когда Кирт попробовал повесить книгу, взяв её за два конца корешка. На всякий случай Герсен вырвал именно эти несколько листочков.