— Он вернется к рассвету. — Заверение казалось пустым, когда Михаил говорил его своей паре. — А пока позволь мне отнести тебя в постель. Я хочу ощутить твою кожу перед восходом солнца.

Клэр вздохнула у его горла, и он почувствовал ее улыбку.

— Я не могу придумать лучшего способа провести остаток ночи.

Как и Михаил.

Глава 13

— Найя!

Ронан нежно потряс ее, но она была в отключке. Ледяной холод вцепился в ее кожу, и теплый цвет лица ушел, став пепельным. Очевидно, она была в тисках того, что он не понимал, Найя приняла на себя удар злой демонской магии, и он понятия не имел, как долго она будет это переваривать. Боже, он понятия не имел, как ей помочь. Солнце встанет менее чем через полчаса, и он должен вытащить их оттуда и устроить где-нибудь в безопасности.

Вопрос состоял в том, где, черт возьми, он был в безопасности?

Ее дом был в тридцати минутах езды, и он не мог рисковать быть пойманным незащищенным. Боги, он чувствовал себя таким беспомощным! Если бы Найя была вампиром, то могла бы обратиться к его силе — как Михаил и Клэр — чтобы укрепить ее. Ронан мог покормить ее из своей вены, чтобы помочь ей восстановить силы. Не зная, что ей нужен был кинжал в его груди.

Покалывающее ощущение поползло по его коже с приближающимся рассветом. На краю гавани, он увидел стопку металлических контейнеров. С ее телом, крепко прижатым к груди, Ронан мчался вдоль берега к месту, где они впервые увидели существо, которое пыталось их убить. Клочья искореженного металла валялись на земле, контейнеры были разорваны почти пополам. Шансы найти безопасность в одном из контейнеров не были хорошими, учитывая, что кто-то обязательно увидел бы разрушение. У Ронана закачивалось время и варианты. Либо это, либо сгореть дотла.

В считанные минуты Ронан падет жертвой дневного сна, который делает его практически без сознания. Он понесся в дальний конец гавани, подхватывая куски искореженной стали, которые валялись на пирсе. Ронан несся по рядам контейнеров и выбрал контейнер в верхней части стопки. Конечно, любое расследование о вандализме в контейнерах будет сосредоточено на уровне земли.

Найя висела в руках Ронана, когда он вскочил на вершину кучи. Он опустил ее, будто она была сделана из тонко закрученной карамели, свесившись через край. Он дернул замок, скрепляющий двойные двери, и тот со стоном вырвался из металла. Ему удалось раскрыть двери, он перелез через край контейнера и приземлился на ноги внутри.

Большие ящики были сложены от пола до потолка с небольшим рядом по центру. Широкие плечи Ронана едва проходили там. Он переставил ящики так, чтобы мог сделать что-то на подобии гнезда, чтобы вместить их обоих. К тому времени как он вернулся на крышу контейнера для того, чтобы забрать Найю, первые оранжевые лучи солнца сверкнули над водой, умопомрачительно красивые, но так же приятные, как кислота на коже.

Волдыри появились на предплечьях и на затылке, когда он поднял Найю. Солнце продолжало неспешное восхождение, пока он опускал ее в расчищенную зону и потянул на себя створки дверей, закрывая их. Чернильная темнота окутала его и охладила его воспаленную кожу. Он исцелится до захода солнца, но он не был уверен в своей паре.

Ее дыхание было поверхностным, но ровным. Она начала согреваться, и Ронан принял это как хороший знак. Истощение дернуло его за конечности, заставляя веки опуститься. Каждое движение тянуло кожу. Он устроился на неподатливом стальном полу, спиной упираясь в стену. Он устроил Найю так, чтобы она лежала укутанная около него, ее голова покоилась на его груди. Она была хрупкой драгоценностью, и Ронан поклялся сделать все от него зависящее, чтобы защитить ее.

Когда солнце поднялось выше в небо, его мысли стали мутными. Он провел пальцами сквозь шелковистые пряди ее волос, позволив себе утешиться движениям. Связь натянулась между ними, и Ронан удивился, насколько близко он чувствовал эту женщину в его объятиях, хотя едва знал ее. Ожесточенное чувство собственничества охватило его, и Ронан крепче прижал ее к себе. Или это был страх, который потряс его до глубины души и послал дрожь вниз по позвоночнику? Страх, что другой мужчина уже потребовал ее. Хотел ее для себя. Что кто-то хотел забрать ее у него, разорвать его теперь восстановленную душу надвое.

Истощение белого дня проникало до костей, и Ронан нехотя открылся навстречу смертельному сну, который будет владеть им до заката. Последнее, что он пообещал себе, когда провалился в беспамятство: ни один мужчина не удержит его вдали от нее. Найя принадлежит ему.

Найя расположилась ближе к источнику тепла, которое окутывало ее. Она чувствовала себя защищенной. В безопасности. Будто ничто в этом мире не могло причинить ей вред, пока она оставалась там, где была. Никогда она не знала подобной удовлетворенности, подобной той, что она испытывала сейчас.

Лениво, она провела ладонью по контурам широкой груди. Мышцы двигались под ее пальцами, когда она проследила пальцем по грудной мышце к тугому соску. Дальше вниз, она обнаружила мышцы живота, небольшие впадины и долины, когда она исследовала. Ни одна деталь не была скрыта плотной черной футболкой. Она могла бы ласкать голое тело.

Найя держала глаза закрытыми, когда продолжала свою разведку. Боги, она устала. И еще было холодно, как в могиле. Она чувствовала, что прошла через ад, но ее мозг был слишком неповоротлив, для возможности сформировать мысль. Голая кожа открылась ей, когда пальцы Найи касались предплечья без капельки жира, которое, казалось, было вырезано из мрамора. Она провела рукой наверх, волоски на руках щекотали подушечки пальцев. Последняя выпуклость бицепса и вот уже край рубахи, она обнаружила широкий порез, который существо оставило на его руке.

Глаза Найи широко распахнулись. Застойный воздух и чернильная темнота приветствовали ее, когда паника горячим комом встала в горле. Кроме отсутствия видимости, что испугала Найю, также было отсутствие музыки. Любых звуков. Ее душа была так же тиха, как в пространстве было темно. И почему это испугало ее больше, чем отсутствие знания, где она была, как она туда попала, и какие повреждения она получила в драке?

— Ронан?

Ее голос эхом отразился в замкнутом пространстве. Рука дрожала, когда она потянулась вверх, пока не коснулась щеки Ронана. Его кожа была теплой. Но почему его песня молчала?

— Ронан. — Она с силой его встряхнула, но он не пошевелился. Черт возьми, что случилось после того, как она отключилась?

Найя потянулась за спину, только чтобы обнаружить, что ее кинжал исчез. Дерьмо. Итак, она оказалась в ловушке в неизвестном месте, без оружия, с мужчиной, чей статус был неизвестен. Какая бы магия не подпитывала его песню, сейчас она была в состоянии покоя, но могла появиться снова в любой момент, и Найя понятия не имела, наполнит ли мелодия ее душу, разорвет или сотрет уши до крови.

Перво-наперво, свет.

Она сконцентрировалась, потянулась к своей силе. Тепло расцвело в ее ладони, и Найя приложила руку ко рту, будто он был полон воды. Она сосредоточилась, желая, чтобы магия выплеснулась в ее ладонь. Мягкое золотистое свечение собралось там, и женщина легонько подула, будто раздувая пламя.

Вспышки яркого белого света разгорелись в ее ладони, и Найя прикрыла глаза от внезапного яркого света. Она оказалась в помещении, закрытом со всех сторон, и окруженная штабелями деревянных ящиков, поэтому женщина предположила, что Ронан спрятал их внутри контейнера. Это означало, что они остались на пирсе. Но почему? Потянувшись рукой, Найя нашла путь через лабиринт ящиков, нащупала двойные двери в дальнем конце. Со скрипом металлических петель она открыла одну дверь. Полоса дневного света прорезала темноту, посылая адреналин по ее венам. Боги, она всерьез была без сознания почти двадцать четыре часа?