— К тому же, на следующий день, когда нам раздавали деньги, его попытались их лишить. Я не могу не считать это подозрительным.

Наконец-то правда вышла на свет.

Ветер наконец-то подул мне в спину. Можно считать, что свою невиновность я доказал.

— Твой черёд, Олткрей.

Почувствовав на себе взгляд королевы, подонок вздрогнул и попятился.

— Чем занимался ты? Без суда и следствия обобрал до нитки Героя Щита, которого наша страна должна была опекать в особом порядке, и выбросил из замка... у меня нет слов. В своё время ты бы, несмотря на всю ненависть, нашёл бы в себе мудрость поддержать его...

— В-во всём виноват Щит!

— Он не насиловал Малти. Мы только что доказали это. Что ты на это скажешь?

— Гн-н... Щит — зло!

Ты что, ничего другого говорить не умеешь?! Насколько же тебе хочется всё на меня спихнуть, подонок?

Ты сам масла в огонь подливаешь.

— Боже... в своё время ты был мудрее... в своё время! — королева хлопнула ладонью по лбу. Кажется, у неё не осталось сил даже на гнев. — Как я понимаю, оправдываться вы не собираетесь в принципе.

Сука и подонок отвели взгляды, делая вид, что происходящее их не касается.

Просить у меня прощения они также не намерены.

И, конечно же, меня это бесит. Зачем королеве потребовалось, чтобы я здесь присутствовал?

Они ведь и не думают раскаиваться.

Кстати, а почему она и подонка в раба не превратила? У этого есть какая-то причина?

Хотя... он ведь, в отличие от суки, не врёт.

— Я много думала над тем, удастся ли всё уладить без этого, но вы не оставляете мне выбора.

Королева то открывала, то закрывала свой веер. А потом указала им на суку и подонка, и объявила:

— Я навсегда лишаю вас титула членов королевской семьи.

— Что?!

— Мама?!

И сука, и подонок изумились. Кажется, они считают, что не заслужили настолько сурового наказания.

А я считаю, что оно уместно. Меня это даже повеселило. Хочу ещё.

— Наофуми-сама... почему вы улыбаетесь?

— А как ты думаешь?

— Нет, отчасти я понимаю, но...

— Мама это... всерьёз.

— М-м?

Фиро вопросительно наклонила голову. Видимо, она совсем перестала понимать происходящее.

В конце концов, она всё же глупенькая. Сферы интересов — еда, Мелти и повозки.

А вообще, почему это я о Фиро задумался? Самое интересное ведь перед глазами происходит.

— За что?!

— За то, что проступки ваши вышли далеко за рамки простительного. Если бы вы искренне раскаялись, то я бы смогла уговорить Иватани-саму простить вас, но...

— Думаешь, я простил бы их?

— Я много думала над тем, как доказать вам их искренность так, чтобы вы это сделали.

Искренность... это, конечно, неплохо, но то, что происходит сейчас радует куда больше.

— Что станет с этой страной, если я перестану быть принцессой?!

— Она ничего не потеряет. Откровенно говоря, вы — брак этой страны.

— Ух...

— Как может мать говорить такое дочери?! — в гневе воскликнул Мотоясу.

— Разве вы не понимаете? Они заслужили это. Более того, в ходе произошедшего Мелти показала, что достойна унаследовать страну. Малти, ты проиграла.

Ну-у, с Мелти в роли наследницы у страны куда больше шансов на светлое будущее, чем с сукой.

Возможно, за такой срок она пережила слишком многое, но, благодаря случившемуся, заметно повзрослела.

Вот только почему она в разговорах со мной постоянно возмущается?

— А если я перестану быть королём, знать не станет молчать.

— Я уже заставила их молчать. Если ты думаешь, что эти три месяца я провела стоя в стороне и ничего не делалая, то сильно ошибаешься.

— Что?..

Подонка это так ошарашило, что больше он из себя ни слова выдавить не смог. Только по-рыбьи хватал ртом воздух.

— В конце концов, по какому праву ты единолично решил призвать Героев?! Давай начнём с этого.

— ...Что это значит?

— Разве вам не показалось это странным, Герои? Что первый человек в государстве не присутствовал во время призыва?

— И правда.

Действительно, вряд ли правитель страны стал бы доверять такое важное дело кому-то другому.

К тому же она бы при помощи своей хитрости смогла завоевать наше расположение и извлечь из нас куда больше пользы.

По крайней мере, в том состоянии, в котором я был, когда только пришёл в этот мир, я бы с лёгкостью поддался на её уловки.

Она бы даже смогла заставить меня поверить, что наш с принцессой политический брак на самом деле по любви.

— Сначала я должна на правах вступления кое-что сообщить. На совещании стран всего мира мы были выбраны... страной, которая проведёт ритуал призыва Четырёх Священных Героев четвертой.

— Ну-ка стоп! — выпалил я, когда слова королевы застали меня врасплох.

Героев призывают несколько стран? Да ещё и по порядку?

Если я правильно понимаю смысл сказанного, эта страна умудрилась очень серьёзно проштрафиться.

— Объясни подробнее.

— Хорошо.

И королева объяснила.

Когда со всех концов мира хлынули сообщения об ущербе от волны, правители всех стран собрались на совещание.

Конечно же, на конференции собрались и противоборствующие страны, такие как Мелромарк и Шильтвельт, но, поскольку речь шла о том, что сбылось древнее пророчество и приближается конец света, все понимали, что разборки между странами должны отойти на второй план, пока опасность не минует.

В ходе конференции решили, что королевство Мелромарк проведёт ритуал призыва Героев четвертым.

Кстати, чаще всего в ходе ритуала призывается лишь один Герой. Нередки случаи, когда они и вовсе не появляются.

И, разумеется, советом обговорили и то, что призванные Герои отправятся в другие страны.

— И? Как получилось, что Героев призвала эта страна?

— Чаще всего ритуал призыва Героев проводится в строго обозначенном месте в строго обозначенное время, с использованием фрагментов святых реликвий, но...

Но, видимо, в отсутствие королевы Героев призвали без её разрешения.

— Церковь Трёх Героев с древности была государственной религией этой страны, и я всегда полагала, что это достаточно консервативная организация. Но оказалось, что они разработали на удивление масштабный план.

— И он, как я понимаю, создал серьёзную проблему?

А именно: все Герои, призванные спасать мир, оказались в одном и том же месте.

— Да... поэтому в адрес Мелромарка было много критических замечаний.

— И вообще, о чём ты думала, когда оставляла страну на попечение этих людей, которых хлебом не корми — дай войну развязать?

Это очень серьёзный просчёт. У неё отвратительные заместители.

Рен и Ицуки кивнули, соглашаясь со мной. Правда, их спутники явно хотели возразить.

Мелти на эту тему тоже высказывалась. Один из деятельных аристократов, управлявших в частности деревней, где жила Рафталия, погиб на волне.

— Что значит «этих людей»?!

— Молчать! — рявкнула королева, затыкая подонка.

— Майн и её отец — вовсе не такие плохие люди! — запротестовал Мотоясу.

— Мотоясу-сан, вы так полагаете потому, что вас ценили больше остальных. Но мы согласны со сказанным.

— И правда, к нам действительно относились по-разному.

— С наместниками возникла серьёзная проблема. Когда случилась первая волна, я была за границей. На тот момент страной правил человек, которого я заслуженно называла своей правой рукой благодаря его искусности во внутренней политике...

— Но?

— Но он погиб в волне... а ведь полулюди возлагали на него столько надежд...

— Можно задать вопрос?

— Слушаю, Амаки-сама.

— Почему на службе в стране, исповедующей принцип отторжения полулюдей, состоял человек, столь доброжелательно к ним относившийся?

После вопроса Рена королева прикрыла рот веером и ответила:

— Мы проводили реформы, направленные на примирение с полулюдьми, что позволило бы избежать войны с Шильтвельтом. Параллельно с нами и Шильтвельт организовал на своей территории зону безопасного проживания людей.