− Вы слишком печетесь о баронессе, - выказал подозрение канцлер, начисто лишенный иллюзии бескорыстия человеческой породы. Насколько он успел изучить новика, у того каждый шаг приносил прибыток. В буквальном и переносном смысле. Подобное произойдет и с поединком. Как унгриец преуспеет, не представлялось даже ему, искушенному в жизни. Многолетний опыт придворного не подсказывал вариантов, лютым волкам насытиться, а овцам благополучно уцелеть. А они, варианты, должны быть.

ˮАппетит у шельмеца, будь здоров!ˮ - в который раз икнулся Латгарду баронский феод. И что поразительно, никакой обремененностью моралью. Платите и получите требуемое. − ˮЦеннейший тип, наш Поллак.ˮ

− Мы оба из Унгрии. Для нас это много значит.

Признание любви к ехидне из уст унгрийца выглядело бы гораздо правдоподобней. Или объяви он себя святой Лючией*. Тоже самое.

Издеваешься?

Издеваешься?!

Издеваешься!!!!

Реакция всех троих. Отповедь окончательно зарвавшемуся лицемеру.

− Некоторое время назад землячество вас нисколько не вдохновляло, − взялась говорить гранда. Высокий статус это не преимущество. Тягло, со всеми вытекающими последствиями.

− Некоторое время назад эсм, я счастливо жил в Мюнце...

Недоверчивый взгляд канцлера впился в Колина. Услышим доказательства и подробности пасторального жития?

− ...где знаком каждой уличной шавке. Меня привечали во всяком доме, во всякое время. Ночь-полночь, день-полдень. Поили-кормили в шинках под поручительство собственным именем и не напрягали ни с закладом, ни с долгом. А девицы почитали за честь добиваться моего внимания. В Карлайре я лишился всего, что мне близко...

− Особенно внимания девиц, − комментарий достоин фрей, но прозвучал от Сатеник.

− Не особенно. Но, то же, знаете ли, не хватает.

Любимый приемчик камер-юнгфер. Как сообразите, так и понимайте. Нехватка внимания или дефицит девиц?

− Эсм Янамари оказалась в том же положении, что и я. Быть унгрийцами, спасительная возможность не отчаяться в одиночестве. Просто чудо, нам нашли угол под этой крышей. О куске хлеба и не говорю.

− Для бедных провинциалов вы неплохо устроились, − усмехнулся канцлер жалобе новика. А вспомнив отданные Поллаку шестьдесят четыре нобля, готов и аргументировать свои слова.

− Как смогли, − ответил Колин, потому как ответить полагалось. Ну, или не полагалось молчать.

− Но достигнутое вы легко потеряете, сведя поединок не в свою пользу, − Латгард постарался донести до новика аксиому о бренности сущего.

Подобный исход Сатеник не устраивал совершенно. Её не устраивал любой исход, где Габор останется в статусе единственного претендента проводить ночи под одним с ней одеялом, на законных основаниях. Свое будущее она желала связать с тем, чей герб выше, кровь чище, а корона полновесна. Минимум ей нужна ровня! И дальше, как можно дальше от Карлайра.

Унгриец изменил бы себе, не попробовав выжать из встречи больше, чем предлагали. Раз уж угодил на праздник вопросов-ответов, надо пользоваться. Речь не о гранде. Владетельница Серебряного дворца для него открытая книга. Возможно, в ней имеются и другие, не менее захватывающие главы, посвященные более достойным желаниям, но сейчас страницы посвящены кончине белобрысого. С канцлером и того проще. Латгарду мало своих секретов, подавай ему чужие. Так что из триумвирата Колина больше привлекала фрей.

ˮКак её угораздило? Обычно исповедовать назначают умудренных жизнью седоголовых старцев. Врачевать душевные раны и наставлять, но никак не расковыривать болячки и распинать за них. Похлопотали? За оставшееся серебро Крайда, король наследницу Ноксов в бейлифы засунет? Или тут играют с Холгером, а то и сам Холгер? Приметил партию своему бастарду и того гляди уломает Моффета, легализовать права, прижитому вне брака дитю. Кому-то достанется Сати, кому-то сойдет и Арлем.ˮ

− Положусь на милость небес, − стандартно ответил Колин канцлеру и остальным.

− Отмените поединок, − тут же потребовала фрей от унгрийца, тоном далеким от дружелюбия.

Гранда невольно вздрогнула, словно услышала непристойное предложение обращенное непосредственно к ней. Новик остался невозмутим. Его не наигранное спокойствие добавило Сатеник тревог.

ˮВполне ожидаемо,ˮ − не удивился Колин топорной настырности Арлем.

− Вам простительно не знать. При отсутствии взаимной договоренности сторон.... А мы не договорились, поединок может отменить только король и только для лица, в чьих услугах неотложно нуждается. Эсм..., − очередной вежливый поклон, предназначенный исключительно гранде и только ей. - Очень огорчительно, что вы не король, а я не тот человек, чья помощь вам жизненно необходима. Но поверьте, я искренне верю, подобные обстоятельства взаимно преодолимы.

Упомянутые ранее всуе Небеса сегодня откровенно потворствовали унгрийцу. У Сатеник полное понимание услышанного. И у канцлера. На его глазах, ни с чего, наметился союз. Еще не распределены риски, не назначены обязанности, но первые шаги... шажочки к сближению обозначены. И кем? Поллаком! Из двоих, стороной в создаваемом союзе менее всего заинтересованной. Поскольку толку с гранды, что с охромевшей пристяжной в упряжке. Тянуть в полную силу не сможет, а помешает непременно. Но желание изъявлено и не отвергнуто!

Когда проживешь долгую насыщенную событиями жизнь, отучишься удивляться многому. Старой дружбе развалившейся от невинной шутки. Краткой вспышки гнева рассыпавшей многолетнее плодотворное партнерство. Родству не отличимому от вражды и вражде завещанной предками на века. Тиранам, величаемых благодетелями, и достойных мужей оплеванных за благодеяния. Договоренностям, нарушенным раньше, чем высохли чернила подписей под ними. Клятвам верности стоимостью в полгроша и верности без всяких клятв неподвластной ни времени, ни невзгодам, ни влиянию. Многое не ворохнет остывшее сердце. Многое, подающееся хоть какому-то вразумительному объяснению. Но не теперь. Происходящее между грандой и новиком объяснению не подавалось, с какого бока не смотри. Обладая отменным воображением, без этого у трона не протянуть, Латгард не смог выжать из себя ничего достойного. Не хватило фантазии. Ни тебе завалящей догадки, ни плохонькой мыслишки на новиковы фокусы. В голове пусто, что у нищего в заплечной торбе.

ˮОн давно все обдумал,ˮ - кинулся перебирать Старый Лис известные, но удручающе скудные сведения биографии Поллака. - ˮПоиск убийц Гарая только способ демонстрации отменного владения мечом. Связь с Аранко - умение предусматривать и предугадывать. Спорно принес ли ей полную Homagium ligium* или ограничился consilium*, а то и вовсе ocsulum*. Ненавязчиво обозначил независимость от гранды и остальных. Новиков проигнорировал. Не надобны ни стадом, ни порознь. А баронеска, чтобы не напели, не посмеет и пикнуть ему против. Не из страха. Поллаку она всецело доверяет. И зависима от него. Ссора с Гусмаром тому свидетельство. Девчонка удачно раскрыла рот произнести нужную нелепость, альбинос заерепенился, пʼров благородно вступился и моментально сотни судеб и десятки планов повисли на острие унгрийского клинка. Кажется, это поняли все, кроме жертвы − Габора аф Гусмара. Но организовать ссору пустяки. Надо не навлечь гнева половины гербов королевства, победить, не побеждая и проиграть, не проигрывая. И получить награду, не заслужив ни упрека, ни косого взгляда, ни шепотков в спину. По всей видимости, справится. Не понятно как, но справится. И вряд ли альбинос последний через кого он переступит. Остается уяснить, для чего ему Сати? Во что хочет втянуть нашу засидевшуюся невесту?ˮ − сколько всего и сразу, и настолько непонятно, что Латгарду сделалось неуютно. Нервный озноб захолодил между лопатками. − ˮЧем история закончится?ˮ − возвращался и возвращался канцлер к совершенно не первостепенному вопросу. Следовало бы спросить: ,,Для чего все началось?ˮ

− Гусмары влиятельный род, − предостерегает Лис заговорщиков.

Самоустраниться не получится. На ученицу изрядно потрачено нервов и времени, ожидать отдачи или хотя бы благодарности, не её так короля. Унгриец любопытен сам по себе. Давненько не попадались люди вызывающие и восхищение и опаску. Каких высот достигнет молодой побег, набрав силу?