— Ну что ж, теперь я перед тобой и у тебя вполне достаточно времени. Так что будь любезен пояснить, в каком кошмарном преступлении ты меня подозреваешь… ну или какие ужасные монстры укрываются на станции без моего ведома.

— Не могу. Тайна следствия.

Прежний Алеф немедленно устроил бы истерику, заявив, что его не ценят, не доверяют, подозревают во всех грехах, и вообще жизнь сломали. Мастер лишь изогнул губы в улыбке. Дж-Онн всё равно не мог увидеть этого, бокс непрозрачен для всех диапазонов зрения.

— Как знаешь, братик. Я не буду заставлять тебя идти против служебного долга. Пойду побеседую с твоим оппонентом, вдруг он окажется более общительным?

— Стой! Это может быть опасно!

— Чем, интересно знать? Его телепатия на меня не подействует, от всего остального надёжно защищает бокс. Или… ты боишься того, что он может сказать?

— Да, боюсь! Ты же не умеешь отличить правду от лжи, тебя слишком легко обмануть!

— О, не так легко, как ты думаешь, братик… Я знаю о словесном общении куда больше, чем любой из вас. Пришлось научиться, понимаешь ли.

— Да ну! Не ты ли говорил только что, что даже не можешь по голосу и внешности отличить меня от самозванца, использующего моё имя?

Хотя Дж-Онн старался не обижать и не провоцировать брата, игнорируя его выпады, с памятью и вниманием у детектива всё было в порядке. Особенно когда он злился, а сейчас мамин любимчик был явно очень зол. И немного напуган.

Но сейчас у него был достойный оппонент. Мастер тоже отличался хорошей памятью и логикой.

— Не путай тёплое с мягким. Жизнь «сейфа» научила меня никому не доверять. Так что спровоцировать меня на подозрение легко — а вот избавить от подозрений — ой как трудно! Ты с этим не справился, и я не думаю, что тот, во втором боксе, окажется успешнее.

Он не спеша повернулся и направился в сторону вершины. При этом, однако, продолжая телекинезом удерживать кнопку звуковой связи у себя за спиной. На всякий случай, вдруг родственничек передумает и решит сказать ещё что-то ценное.

Странно только, что до сих пор не появилось подкрепление. Дж-Онн мог вызвать парочку Преследователей, которые подтвердили бы его личность и освободили из бокса, в любую минуту. Но пока к Олимпу никто не приближался, это подтверждали как его чувства Алефа, так и система контроля воздушного пространства. Похоже, братик, помимо прочих мотивов, не слишком хотел вмешивать в это дело посторонних. Считал, что вопрос семейный?

Он подошёл ко второму боксу… и изумлённо выругался.

Судя по миганию лампочки, тюрьма была обесточена. И разумеется, когда Ричард заглянул внутрь, там никого не оказалось.

Таинственный телепат-агрессор сбежал!

Просмотрев записи камер, Ричард понял, что все его неприятности только начинаются.

Неизвестный нарушитель сгенерировал изнутри мощный электромагнитный импульс — такой силы, что сгорела проводка. Насколько знал Алеф, это было физически и биологически невозможно. Да, марсиане могли проделывать со своими телами весьма… странные вещи, но игры с электричеством сюда не входили. Биопластик был изолятором с сопротивлением даже выше, чем у человеческого тела. А ток выше миллиампера, прошедший через клетки истинного тела, практически гарантированно убил бы их.

Просочившись сквозь стенку, бесформенный ком зелёной субстанции снова принял тот же облик «камбалы», после чего стал невидимым и…

Куда он пошёл дальше, можно было только гадать, на камерах ничего не осталось. Но судя по срабатыванию тревоги в лаборатории — попытался взломать сейф и утащить пробирки с вирусом.

Первое у него получилось (незнакомец был явно подкован в работе со всяким железом не хуже Ричарда), а вот со вторым возникли некоторые проблемы. Из сейфа он пробирки достал, но как их вытащить из горы? Марсиане могут делать невидимыми и неосязаемыми только себя. На предметы, которые они несут в руках, это не распространяется.

Пробирки, висящие в воздухе, поплыли к двери, затем остановились. Вор, похоже, догадался, что если её открыть, зазвучит тревога, и убежать он не успеет. То же самое — если попытаться пробить стену телекинезом. Забавная сложилась ситуация, отметил про себя Ричард, стараясь подавить нарастающую тревогу — трое марсиан на небольшом клочке пустыни, каждому из которых есть что скрывать от остальных. И всем троим — от Великого Голоса и Ассамблеи.

«Камбала» решил отключить сигнализацию, и бросился к коммутатору. На полпути он догадался отложить пробирки, которые его выдавали, и стал полностью невидим. Только отлетевшая крышка выдала, куда он переместился.

Да-да. Трудно поверить, но стратегический объект, от которого зависит энергоснабжение одиннадцатой части планеты, был оборудован сигнализацией, которая управлялась с одного-единственного распределительного щитка! Словно какой-нибудь паршивый довоенный супермаркет на Земле!

А ведь гражданская война с белыми прошла не далее как одно марсианское поколение назад. До сих пор ещё живы многие марсиане, которые помнят её лично, не говоря уж о видениях в Великом Голосе. Рано вроде бы расслабляться!

К счастью, Ричард это безобразие вовремя подправил, установив распределённую сеть с весьма неочевидными связями. К сожалению, непрошенный гость достаточно хорошо разбирался в технике, чтобы это понять вовремя — и в ловушку не попался.

Поняв, что уже не успевает, вор наконец сдался. Его телекинез сокрушил все пробирки, превратив их в мельчайшую стеклянную крошку. Жидкость пролилась наружу и быстро испарилась, не оставляя следов. При вдыхании вирус не действовал, да и вообще быстро разрушался на открытом воздухе.

После чего нарушитель, не отягощённый более твёрдым грузом, бесшумно испарился в неизвестном направлении.

«Очень странно. Судя по тому, как он ловко ориентировался в моей лаборатории, этот парень в курсе моих дел едва ли не лучше, чем я сам. Он не может не понимать, что рецепт вируса хранится в моей голове, и я могу воспроизвести его в любой момент. Значит он не мог руководствоваться соображениями в духе «так не доставайся ты никому». Скорее, он хотел укрыть вирус от одних, вполне конкретных глаз — от Дж-Онна. То есть он в некотором смысле был тут даже на моей стороне, хотя вряд ли руководствовался альтруизмом и любовью ко мне. Скорее, вирус ему самому нужен. Хм, Алеф, мы тут с тобой, похоже, не единственные апокалиптические маньяки…»

Во всяком случае, удерживать Преследователя в боксе теперь не было никакого практического смысла. Если он хочет провести обыск, то пусть проводит, больше ничего подозрительного на станции не осталось. Вот только нужно придерживаться одной линии поведения. Сказал, что не можешь выпустить без подтверждения личности — значит не выпускай.

Вернувшись к единственному пленнику, который у него остался, Ричард рассказал, что произошло со вторым боксом. С поправками, конечно же. Часть внутри станции была пропущена (записи камер он подчистил). По его словам, «камбала» сразу же смылась, как только смогла выбраться.

— Я же предупреждал! — простонал Дж-Онн. — Открой бокс быстрее, может быть ещё не поздно взять его телепатический след!

— Если бы здесь были Преследователи, я бы давно тебя выпустил! Почему ты до сих пор их не позвал?

— Потому что это личное дело! Семейное! Я не хотел впутывать в него посторонних! Это только между нами. Будто ты не понимаешь, что если тебя в чём-то заподозрят, то…

— То что мне сделают? Сошлют ещё дальше станции? На Фобос или Деймос? Или прямо сразу в Зону Сохранения?

— Ма-Алефа-Ак, прошу тебя! Перестань, сейчас не время демонстрировать твой характер! Если у тебя есть проблемы, ты можешь поделиться ими со мной. Я знаю, как ты ко мне относишься, но больше просто не с кем. Я единственный, кто тебе — и в тебя — ещё верит.

— Ага, так веришь, что не можешь даже объяснить, в чём именно меня подозревают?

— Брат, у меня нет права объяснять это. Не только тебе, вообще никому! Следствие курирует Ассамблея! Она ввела в действие Закон о тайне личности, ты вообще хоть знаешь, что это такое?! Может быть я сам попрошу отредактировать мне память, когда дело будет закончено!