- Да пошел, твой Карим, к чертовой матери! - она не сдержалась, и сорвалась на крик. Обернулась к нему и очень обрадовалась, что в руках у нее ничего нет, иначе бы она его искалечила. - Ты меня за дуру считаешь?! При чем тут, твою мать, какой-то Карим?! Плевать я хотела на него и твои дела с ним! Как ты посмел втянуть в свои долги компанию?!

- Я никого не втягивал, это мои проблемы, и я решу их самостоятельно! - рявкнул он упрямо. - Сам!

- Ах, посмотрите какой я большой мальчик, свои проблемы я решаю сам! - всплеснула руками, - Сам ты ни х*ена решить не в состоянии! Ты думаешь, я не знаю, почему платежка прошла не вся? Ты заигрался, Андрей! На кону зарплаты твоих людей! Твоих подчиненных! Или ты забыл, каково это, когда денег нет на еду и оплату коммуналки? Забыл? Да?! А твои подчиненные, сотрудники, значит, должны об этом вспомнить потому, что их начальник снова возомнил себя гением и решил поиграть со взрослыми плохими дядями? Я думала, ты умнее.

Андрей молчал. Ничего не говорил. Смотрел на нее дикими глазами, и, казалось, готов своими руками обхватить ее тонкую шею и удавить, лишь бы она прекратила топтаться на его уязвлённом эго и самолюбии.

- Что ты молчишь то теперь? Ты сколько ждал, а? Или ты думал, я не узнаю ничего?

- Кто тебе сказал?

- Сказал, что?

- О деньгах! - снова рявкнул.

- О каких деньгах именно? О тех, которые ты проиграл? Или о тех, которые ты занял у своего Ахмадова? Ты уточняй, ты же делец, должен понимать, в чем разница!

- Марина, давай не будем устраивать скандал и воевать! - примирительно начал Разецкий, смотря на нее перепуганными глазами, хотя она сама видела, что внутри он еле себя сдерживает от того, чтобы не разнести здесь все.

- Воевать? - переспросила, прищурившись, - Кому? Мне с тобой, что ли? Ты забыл свое место, Андрюша! Это моя компания и я твой босс. И если я узнаю о твоих гребаных проблемах не от тебя, то у нас с тобой без войны не получится! Был контракт, ты его подписал! Что дальше будет, мне тебе рассказать или сам все знаешь? Поверить не могу, что не проверял все несколько раз. Договор правомочный, ускользнуть не выйдет. Ты его подписал.

- Вот значит, как ты заговорила? Место мне мое припоминать будешь? Может, тогда вспомнишь о своем? - желчь из него перла со всех щелей, - Ты подстилка! Самая обычная бандитская подстилка! Кто ты, без меня? Ты самая обычная су*а, которая через постель добивается желаемого! Хочешь войны?! Будет тебе война!

- Пошел ты на х*ен, Разецкий Андрей Сергеевич, понял?! Приди ты ко мне со своими проблемами, я бы сама тебе денег дала, сама! Но нет, мы же бл*ть, взрослые и гордые, мы лучше рискнем репутацией компании, сотрудниками, но не признаемся, что вляпались в де*ьмо, и спасать нас не кому. Я сделаю вид, что последних слов не слышала, и мстить за них не буду. Но Андрей, ты начал первым. Хочешь через суд, будет тебе суд. Но потом не говори, что я не предлагала решить это дело миром.

Она замолчала, в горле першило от крика, ее всю трясло и колотило. Но в его глазах она видела только непомерно раздутое эго. Как же она могла так обмануться в нем? Как? Будто она наивная простушка и ее облапошил жулик. Но ведь она далеко не наивная дурочка из районного поселка. А ошиблась настолько в человеке впервые. Тошно стало. Его слова не то, что задели. Они ее убили.

- Я тебя спасала, но больше не буду. Свои проблемы с кредиторами решай сам. Но от компании ты не получишь ни копейки. Только дивиденды от акций, которые ты купил сам, но точно не те, что тебе дала я в условиях - кивнула на папку в его руках - договора.

- Давай поговорим спокойно, не надо кричать.

- Пошел на х*ен отсюда! На х*р! - повторила по слогам, не сдерживая свою ярость и злость, - Вон!

- Дура, - заорал во всю глотку, смахнул все с ее рабочего стола, одним движением, она вздрогнула от грохота и шока, но виду не подала. Никогда не видела его таким разозленным. - Пожалеешь об этом.

- Ты мне угрожаешь? - вкрадчиво уточнила, подошла к нему ближе и остановилась в шаге от Андрея, заглянула в его глаза, - Угрожаешь мне, Андрюша?

Она улыбалась специально надменно, в тоне голоса не скрывала высокомерие и насмешку над его нелепыми угрозами. Кто он и она? Щенок!

- Ты надменная су*а! И я буду очень рад, когда ты, наконец, сдохнешь, или думала я не знаю? Как ты там говорила? - он задумался, - Ах, да-а-а, не любишь, когда из тебя дуру делают? Так вот! Я тоже этого не люблю!

- Хочешь мне что-то сказать?

- Интересно, а твой сын, он знает, что его мать практически при смерти? - он смотрел на нее и улыбался. В глазах горело предвкушение победы. Су*а. - Что будет, если я ему расскажу? Как думаешь, ему будет больно?

- Тронешь мою семью, Андрюша, - она специально назвала его ласково, так же ласково погладила его по щеке, а потом размахнулась и влепила пощечину, - И я от тебя не оставлю и мокрого места. Я тебя закажу. И это будет не Артем, нет. Я просто тебя закажу, как самую последнюю мразь, и мне не будет совестно, когда ты получишь свою пулю в лоб. Понял меня, малыш?

О, Маришка видела его страх, она его учуяла. Стояла близко и видела, как быстро забилась жилка на шее, как он постарался незаметно сглотнуть ком в горле. Расширились зрачки, задрожали руки.

Разецкий ее боялся до ус*ачки, и правильно делал. В этой жизни у нее осталась только одна святыня и, если он только подумал, что может на нее таким образом давить, значит, Маришка не дрогнет, и сделает все, что ему пообещала.

- Лучше иди, Андрюша, и подумай над тем, что и как ты будешь делать. У тебя ровно сорок восемь часов на то, чтобы подготовить документы и принести их мне сюда, уже заверенными у нотариуса. А если не принесешь, я сделаю всё сама, но тогда, дорогой, тебя не спасет ни одно правительство, ни один крупный делец или депутат,- я тебя уничтожу.

Маришка говорила тихо и яростно, почти шептала на грани дозволенного ласкового тона. Не отпускала его глаза. Смотрела свысока, хоть и была ниже ростом и шептала, что будет с ним, если он решит воевать за то, на что права не имеет.

Она не собиралась оставлять его без денег совсем. Но согласна была отдать только то, что он заработал сам. А именно тридцать процентов акций, которые она сама же и выкупит у него, и выплатит дивиденды с них за эти полгода, но не больше. Не заслужил.

Разецкий отдернулся от нее, как от прокаженной, и вылетел за дверь, хлопнув ею так, что стеклянные стены задрожали тихим гулом. А она осталась стоять, ни жива, ни мертва, только трясло ее знатно, и хотелось зареветь.

Разочаровываться в людях очень больно, даже слишком.

Чего уж скрывать, она успела забыть, при каких обстоятельствах их свела судьба. Забыла, что жажда денег никогда не проходит бесследно и почти никогда не заканчивается. А такие психические заболевания, как нарко, алко, и игровая зависимости, не лечатся. Все равно прорываются наружу, спустя время, если человек САМ не держит себя в ежовых рукавицах.

Упустила парня. Упустила. Расслабилась непозволительно. Чем она только думала, дура, едрит-мадрит, как так могло произойти? КАК? Когда?

Не было у нее ответов на эти вопросы.

Поискала взглядом мобильник в горе мусора на полу.

Трясущимися руками подняла и начала искать номер телефона, а когда нашла, долго смотрела, прежде чем нажать кнопку вызова. Номер, на самый крайний случай, когда заканчиваются все, имеющиеся стратегии отходов и планов. Но, если нажать на нее - это значит, подписать смертный приговор для Андрея.

Она давно не святая. И с легкостью возьмет такой грех на душу, жить ей все равно осталось не так уж долго, Маришка давно уже перестала верить и ждать чуда.

Не все можно купить за деньги. Преданность и здоровье, уж точно бесценны. А в любовь играют дети, но она то, давно уже вышла из возраста розовых мечтаний. Знает, что и почем.

Но так и не решилась нажать на сенсорную кнопку. Гипнотизировала ту взглядом, но палец так и не двинулся с места.