— Есть такое… ты почему никого не предупредил, мы бы встретили, — неуверенно произнес Солин, положив мяч на пол.

— Я пытался предупредить, тысячу раз звонил Женьке, трубку она не брала, а к вам не получалось дорваться, — объяснил парень и зашел в подсобку. — Твой дядя еще не отдавал заявки на участие в матче?

— Нет, они у него…

— Эти? — Андрей кивнул в сторону небольшой стопки бумаг.

— Да, — кивнул Игорь, — эй, что ты делаешь?

— Ищу свою заявку… Вот она.

Взяв в руки эти несколько листов бумаги, Громов разорвал их пополам. Лицо парня не выражало ничего, кроме пренебрежения и усталости.

— Ты что творишь? — всполошился Солин. — Ты два года тренировался, чтобы сыграть!

— Мне уже плевать, — произнес он, продолжая рвать бумагу на мелкие кусочки. — Слишком много людей пострадало из-за моего идиотизма, твоей скуки, или что это было… Но, все же, был один положительный момент. Я понял, что люблю одну девушку, которой делал больно на протяжении всех этих лет. Понял, что как ни старайся, никто не сможет её заменить.

Мелкие кусочки бумаги падали на пол, сопровождая его монолог. Игорь тупо наблюдал за тем, как Андрей рвет свою заявку. В его голове молниеносно проносились все воспоминания за первое сентября, когда они заключили спор, как отреагировал Громов на это, как на него взглянула Женя, как ссорились ребята и мирились. И все это время он любил не свой легион подружек, а одну единственную подругу, которая наблюдала за тем, как одна девушка сменяется на другую.

— Я не знал, что ты… — потрясено произнес Игорь, постепенно понимая, что отомстил не только одному Андрею. Удар, который нанес Солин ему задел еще и Женю, которая всегда была с ним рядом.

— Да, я люблю её.

***

Даша в слезах забежала в класс. К счастью там никого не было, все отправились дежурить. Девушка тут же начала собирать свои вещи, намереваясь сбежать домой, пока её никто не заметил. Отчаяние и боль завязывали на её шее петлю, и лишь вопрос времени, когда затянется узел.

— Тебе не раз говорили, что слёзы девушек не красят, — послышался чей-то голос, и Дарья с первых же секунд узнала, кому он принадлежит.

Она молниеносно обернулась, увидев Женю, которая сидела за последней партой на первом ряду. Девушка так торопилась собрать вещи, что не заметила её сразу.

— Что, довольна? — всхлипнула она. — Теперь он твой, радуйся!

— Был бы повод радоваться, — криво усмехнулась Евгения, запрокинув голову. — Он старался ради этого дурацкого спора. Бегал на анимешные вечеринки, смотрел мультики, примерял несуразные наряды… и в то же время не мог выучить простейшую формулу. Но я придираюсь и утрирую, несмотря на то, что он действительно переступал через себя. И все для спора…

Как бы Дарья не была сейчас зла, она не могла не почувствовать грусти в голосе Жени, и ей даже было бы жаль её, но именно этот человек на протяжении стольких лет подрывал уверенность Даши в себе. Сквозь слезы она наблюдала за тем, как Северова медленно поднялась из-за парты, взяла свою сумку и вышла в коридор. Как только за ней закрылись двери, Дарья села на стул и, закрыв руками лицо, расплакалась.

***

Евгения вышла на улицу и за мгновение замерла, чувствуя теплые прикосновения лучей солнца на своих щеках. Девушка только сейчас поняла, насколько ей было холодно все это время. Десять минут назад она вызвала такси, чтобы не трястись в маршрутках домой, дабы поменьше людей видели, какая сейчас главная отличница школы. Во дворе было пусто, многие уже разошлись по домам, или же бегали на уроке физкультуры.

— Женя!

Голос, словно выстрел разорвал ту тишину и спокойствие. Северова не думала, что он настигнет её здесь. Девушка до этого момента думала, что последний раз видит его тогда, когда наблюдала из окна за его объяснениями с Дашей.

— Да? — ответила она, поворачивая голову к нему, словно никакого расставания длиною в зиму и не было.

Андрей на мгновение замер, поначалу всматриваясь в её лицо, пытаясь понять, почему Евгения еще сильнее похудела, а затем попытался, как обычно, ей улыбнуться.

— Я надеялся на немного теплее приветствие…

— Прости, сейчас не зима, а я не валяюсь в сугробе, — отвела взгляд девушка, крепче сжав ручки на сумке.

— Жень, — потянулся к ней Андрей, — я тебя…

— Я знаю, — оборвала его Северова. — Знаю. Ты порвал с Дашей и поэтому ты здесь.

— Не только, послушай, я был идиотом, придурком, кретином, я заставил тебя страдать…

— Ничего не получится, Андрей, — закрыв глаза, прошептала она. — Этот фарс слишком долго продолжался. Я устала постоянно ждать неизвестно чего, понимаешь… Я не настолько железная, как обо мне говорят. Прости меня, не держи зла, если я на него заслужила. И будь счастлив… Я просто хочу, чтобы ты был счастлив.

Слёзы блеснули в её глазах, и девушка развернулась, быстрым шагом направившись к такси. Парень протянул руку, но не смог поймать ладони Жени, слишком скоро девушка отдалилась от него. Уже из такси Евгения взглянула на него сквозь стекло. Посмотрела так, еще ни разу не приходилось. В её глазах была и боль, и отчаяние, безнадежность, тоска, и даже то, что она скрывала от него все эти годы.

«Прощай, Андрей. Я тоже тебя…»

Глава 49.

За все те дни, которые остались до окончания учебы, ни Женя, ни Даша в школе не появились. Среди учащихся медленно расползался слух о том, что Андрей бросил свою пухленькую подружку и хотел переметнуться к другой, но та его отшила. Евгения сутками не выходила из своей комнаты, ссылаясь на болезнь, хотя, по-правде говоря, выглядела она вполне похоже на болеющего. Дарья не вылезала из аниме, заливаясь при этом слезами, а Громов пытался все так же безуспешно позвонить к Жене. Но трубки никто не брал, входные двери тоже ни разу перед ним не открылись.

«- Сэнго-сан, он меня бросил… Он встречался со мной только из-за спора! Как же мне плохо… Я ему верила, я люблю его больше жизни, а он повёл со мною так и наговорил гадостей в конце… Сказал, что меня никто не полюбит, если не буду меняться… Сэнго, мне хочется умереть».