— Помогите!

— Что, что случилось? — Это отозвались осторожные голоса медленно выползающих остальных присутствующих.

Дело в том, что сразу за парадной дверью (которой только что не стало) начинался весьма обширный холл с несколькими диванами, столиками и — чуть дальше — стойкой регистрации (она же рецепшн). В этом помещении нередко собирались скучающие «жители» — в картишки там перекинуться, ну или просто потрепаться. Именно такие скучающие и стали сейчас свидетелями всего произошедшего.

— Кто-нибудь, добегите до врача! Скорее! Тут человек ранен! — Закричала я кому-то из них, убедилась, что меня услышали и отреагировали, после чего обернулась к Люку:

— Не стой просто так! Помоги мне, давай унесем его отсюда!

— И с чего ты так за него беспокоишься? — Вдруг услышала я негромкий вопрос. — Ты ведь его даже не знаешь!

— И что? — Я с искренним недоумением воззрилась на этого странного человека. — Ты предлагаешь мне вот так просто стоять, смотреть и ждать, пока он тут кровью истечет? Если мне ничего не стоит ему помочь? Да даже просто потому, что он волновался за меня, пытался спасти…

— Но не спас, — продолжал настаивать Люк. Настаивать… но на чем?

— Мы сейчас не о том говорим! Пожалуйста, просто помоги мне отнести его в медпункт! — Я почти молитвенно сцепила пальцы, их сводило от волнения. Люк сощурился, перевел взгляд на бессознательную жертву стихии… а потом подошел и таки поднял! Взвалил на себя, словно тот ничего не весил, и как-то очень злобно сказал:

— А разговор мы всё же продолжим.

— Что угодно, но потом! — Я побежала вперед, слыша там чьи-то голоса и отчаянно желая, чтобы на сегодня неожиданности закончились.

12) Sense and Sensibility

Собственно, врач оказался медсестрой. Мне стало ее жалко сразу, как только я ее увидела: молодая девушка, только ВУЗ, наверное, закончила, ни с чем серьезным никогда еще и не сталкивалась, а тут такое. Она аж побелела, увидев раненого.

— Помогите ему!

— А… Конечно, да, я… Кладите его… сюда, — девушка, смотря на нас огромными глазами, махнула в сторону медицинской кушетки, застеленной, как принято, чем-то стерильным. Люк послушался.

— Я могу помочь? — задала я основной вопрос.

— О боже мой… Вы? Не знаю… Понимаете, у меня здесь нет специального оборудования! Ему нужен аппарат искусственного дыхания и не только… Надо вызвать скорую!

— Сейчас, во время урагана? Невозможно! — Мне казалось, я чувствую, как его жизнь утекает по капле с каждой потерянной напрасно секундой, и шансов все меньше…

— Но я ничего не могу сделать!!! — вдруг в панике заорала она на меня. — Я вообще ни разу не хирург!

— Вы не умеете раны зашивать?!

— Здесь ниткой с иголкой не обойтись!

— Но вы даже не попробуете?

— Нет! Я не буду брать на себя ответственность, не могу, понимаете?

— Но неужели…

— Поздно. Он мертв.

Наш спор прервал бесстрастный голос Люка. И именно эта бесчувственность и стала для меня последней каплей.

— Как ты можешь всегда быть настолько равнодушным! — Я резко развернулась к нему, в запале так и не снизив тона. — Тут только что человек умер, а тебе совсем наплевать?! Ты… Ты… да есть ли вообще хоть что-то, что тебя волнует?!

— Да, человек. Верно, умер. Просто исчез навеки еще один. Каждую секунду на этой планете заканчивается чья-то жизнь. А чья-то начинается. Это естественный ход событий, закономерность бытия. Не вижу повода для таких эмоций.

— Неужели ты никогда никого не терял?!

Выражение его лица… блин, меня от ужаса просто к месту пригвоздило! Это была какая-то жуткая маска, пробирающее до костей выражение глаз, кажется, могло убить. Никогда и ни у кого мне не еще приходилось видеть во взгляде столько ненависти. Направленной, к тому же, на меня. Или… Или всё-таки приходилось?..

Я невольно замолчала, в тишине отчетливо слышны были и перешептывания в коридоре, и тихие испуганные завывания медсестры… Теперь мне уже вовсе не было ее жаль. В отличие от погибшего парня. Да, возможно, его уже ничто бы не спасло, даже будь здесь всё необходимое. Но как она могла даже не попытаться?!

Немая сцена длилась секунд пять, а потом Люк зло ухмыльнулся и абсолютно холодно, с изрядной долей сарказма, сказал:

— Нет никого, кто был бы мне настолько дорог, чтобы его смерть была поводом для такой истерики.

Я закусила губу, зажмурилась и, мотнув головой, вылетела из медкабинета. С меня было довольно.

… А Локи с презрением посмотрел на лежащее тело, на рыдающую рядом идиотку в халате, оглянулся на толпу в коридоре… Как же они все ничтожны! Их жизни столь хрупки, что не стоят ничего. Много гонора, много гордости, а в конце… И зачем эти патетические фразы о помощи ближнему? Она так красиво говорила, но ничего не смогла сделать. До чего же никчемны жители Мидгарда! И до чего же забавно раз за разом видеть в них эту пустую веру в собственные силы. Наивные. Эмоции — для слабых. Сильные не нуждаются в самообмане и в лживой надежде. Власть — единственная правда.

А эта смертная девчонка уже дважды почти погибла. Он, Локи, её спас, а значит, и она сама, и её жизнь принадлежат ему. Даже если смертная об этом пока не подозревает.

И она еще поплатится за то, что ему пришлось вспомнить о своей потере.

Я пролетела сквозь толпу любопытствующих и метнулась наверх, к себе. Задыхаясь, добралась на пятый этаж, влетела в номер и упала на кровать, захлебываясь истерическим, полуосознанным плачем. Дело было отнюдь не в обиде, просто меня трясло, словно от холода, наверное, это всё нервное потрясение. Нет, ну правда… Сначала долгое напряженное ожидание. Потом упавший телефон, смертельно опасный ураган, чудесное спасение… И потом еще смерть этого несчастного…

Ах да, а голова все еще болела. Я не без труда отклеилась от кровати и поплелась в ванную. Зрелище мне предстало… оригинальное.

Одежда — местами порвана, местами еще мокрая. Волосы всклокочены, глаза красные, чокнутые. На скуле ссадина, а еще… блин, надо хоть голову глянуть! И кровь вымыть из волос, иначе…

На то, чтобы привести себя в порядок, ушло не меньше часа. Наверное, где-то полтора. Я отмокла в ванной и переоделась, попутно убедившись, что все тело — в синяках от градин. Расчесалась аккуратно, ощупала голову, в общем, делала всё, чтобы только не останавливаться и не думать о… Не думать, НЕ думать, я сказала!

А потом я вышла из ванной, уже чувствуя себя человеком, и обнаружила, что в комнате я не одна.

— Дарси, мы так волновались! — Джейн прямо-таки накинулась на меня с объятьями, и не скривиться стоило побитой жизнью… то есть, градом, мне больших усилий. — По телевизору такое показывали… Прямая трансляция, репортаж из аэропорта… Я сразу заставила Тора принести меня сюда. Ты как?

— Да нормально я, легко отделалась, — мне как-то удалось нацепить на лицо свою обычную беззаботную улыбочку. — Только вот телефон… кранты ему, короче.

— Господи, это же такая мелочь! — Джейн счастливо рассмеялась. — Главное, что ты жива и здорова. Мы заберем тебя, но попозже, сейчас Тор отправился помогать пострадавшим. И не только он. «Мстителям» пришлось снова собраться в Нью-Йорке, правда, сейчас здесь хоть Локи нет, — мрачновато пошутила моя подруга.

— Угу, — я только кивнула, с удивлением отметив, что все новые приключения заставили меня вообще забыть про Бога Иллюзий. Ну дела… — Ой, а как ты мой номер нашла?

— Ты сама мне и сказала, что у тебя пятый номер на пятом этаже, тебе это показалось забавным, — Джейн посмотрела на меня, как на безответственного, но любимого ребенка. Хотя после всего произошедшего бардака я бы и имя свое могла забыть…

— А, ну да, было что-то такое. В любом случае, добро пожаловать в мои скромные пенаты, что ли, — я пожала плечами и махнула рукой на свою кровать. Хорошо, что успела привести себя в порядок, а то была бы мне очередная головомойка…