В пещере много озер. Есть такие большие, что можно плавать по ним на лодках. Хотите взять факелы и проехать по неподвижной, прозрачной, как хрусталь, воде к невидимому в темноте противоположному берегу?
На много километров тянутся под землей извилистые коридоры Кунгурской пещеры. Сколько озер, высоких залов и узких галерей встречается в ней! А над головой — каменная кровля толщиной в несколько десятков метров.
Кунгурская пещера известна уже более двухсот лет и хорошо изучена.
А сколько интересных пещер в Крыму!
Крымские горы высокой стеной поднимаются над берегом моря. Вершина хребта называется «Яйла». Она плоская и безлесная. На поверхности ее масса округлых углублений — воронок, ям, беспорядочно разбросанных глыб известняка. Местами известняки сплошь состоят из острых пиков и зубьев, разделенных извилистыми желобками, и образуют почти непроходимые «поля».
Тихо и пусто на таких участках Яйлы.
Можно пройти несколько километров и не встретить ни ручейка, ни деревца. Нет воды — и нет ни людей, ни животных… Иногда на пространстве в один квадратный километр встречается три — пять воронок шириной до пятидесяти метров и глубиной до пятнадцати метров. В верхней части стенки воронок обычно отвесны, и в них видны светло-серые известняки, а книзу воронки сужаются. В дне их бывают видны щели и трещины, уходящие далеко в глубину.
На дне некоторых воронок растут деревья и кусты. Часто на Яйле встречаются узкие и глубокие провалы, называемые естественными шахтами или колодцами, и разнообразные пещеры.
Почему же нет воды на Яйле и почему так необычна ее поверхность? Когда-то на поверхности Яйлы была вода и протекали небольшие ручейки. Но они ушли с поверхности земли, покрыв ее многочисленными ямами и провалами. Они ушли в глубину, и если спуститься в колодец или пещеру, то почти всегда в них можно встретить подземные ручьи.
Вот перед нами одна из многочисленных пещер. Она начинается таким узким коридором, что по нему можно только ползти на животе. Дно коридора покрыто влажной глиной. Коридор круто спускается вниз, постепенно расширяется и становится более высоким. Вскоре в нем можно идти во весь рост. Отблески дневного света давно исчезли. Вокруг такая темнота, что можно поднести к самому лицу белый платок и не увидеть его. Маленький огонек фонарика кажется ослепительно ярким. Полоска света убегает далеко в темноту — это значит, что коридор прямой.
Еще несколько десятков шагов — и коридор кончается. Под ногами чернеет колодец неизвестной глубины, а за ним в свете фонарика вырисовываются неясные очертания пещеры с очень высоким сводчатым потолком.
К счастью, колодец занимает не всю ширину коридора: около одной стены осталась узенькая полоска известняка, по которой, плотно прижавшись к стене, можно обойти колодец. А что он, очень глубок? Ну-ка, опустим в него веревку!
Долго пришлось разматывать моток, прежде чем снизу послышался глухой стук привязанного к ее концу камня. Десять метров! Ведь это почти высота трехэтажного дома!
Пещера, в которую мы попали, круглая, со сводчатым потолком.
В пещере сухо, на дне валяются крупные и мелкие шероховатые обломки известняка.
По извилистому коридору мы уходим дальше. Этот коридор похож на трещину: внизу он так узок, что едва удается поставить ногу, а вверху расширяется настолько, что можно идти, только слегка задевая плечами за его стены.
Коридор-трещина опускается вниз.
Внезапно в тишину пещеры врывается негромкий звук, похожий на тихое всхлипывание. Это течет где-то вода. Еще несколько шагов — и холодные прозрачные струи, невидимые в темноте, полились на голову и за воротник…
Оказывается, маленький водопадик падает со стены на дно трещины, и дальше приходится идти по щиколотку в воде. Вот она, вода, когда-то протекавшая на поверхности! Здесь, на глубине, она продолжает свою разрушительную работу.
Вправо и влево от трещины, по которой мы идем, отходят еще более узкие трещины. Из некоторых медленно, по каплям, сочится вода. Вдруг «наша» трещина кончается — впереди огромный зал, наполненный высокими блестящими желтовато-беловатыми колоннами, столбами, чашами. Огромные сосульки свешиваются со стен и потолка. Какой-то сказочный, волшебный дворец…
В причудливом свете зажженных факелов закачались длинные тени, а кажется, что и гирлянды и занавеси тоже раскачиваются из стороны в сторону.
Кто же создал это роскошное убранство подземного дворца? Вода.
В воде, протекающей среди известняков и растворяющей их, заключено много углекислого кальция, из которого в основном состоят известняки. Это тот самый углекислый кальций, который образует накипь в паровозных котлах, чайниках и самоварах и который делает воду «жесткой».
Когда капельки воды повисают на потолке пещеры, вода начинает испаряться, а растворенная в ней соль кальция остается.
Проходят столетия, и на потолке пещеры вырастают сначала тоненькие, а потом толстые и длинные сосульки — сталактиты. А навстречу им, от пола, растут встречные сосульки. Они еще крупнее и толще. Это сталагмиты. Они образуются там, куда падают капли воды и, испарившись, оставляют заключенные в них соли кальция. Срастаясь, сталактиты и сталагмиты образуют колонны.
Сталактиты и сталагмиты.
Интересно бродить в пещерах — открывать в них новые коридоры, залы, гроты, прозрачные озера.
Но изучение пещер — это не только интересное, а и очень важное дело.
Если не знать, что неглубоко под землей находятся пустоты, и выстроить над ними тяжелые здания электростанций или заводов или провести железную дорогу, — могут произойти обвалы.
В нашей стране изучением подземных пещер занимаются специалисты-ученые.
Узнавая свой край, вы, ребята, можете помочь ученым. Помните только, что исследованием пещер нельзя заниматься в одиночку и без опытного руководителя, а отправляясь в поход, нужно иметь при себе небольшой запас продовольствия и необходимое снаряжение.
Рождение озера
Близ Ленинграда, в Пулкове, есть научное учреждение, которое изучает землетрясения. Оно называется сейсмической станцией. 5 февраля 1911 года, в 11 часов 15 минут вечера, особый прибор на этой станции вычертил маленькую закорючку на вращающемся бумажном цилиндре. Эта закорючка означала, что почва под Пулковом дрогнула, сдвинувшись на толщину человеческого волоса.
Наутро сотрудник станции посмотрел на закорючку, исписал страницу столбцами цифр и занес в дневник:
«5 февраля на Памире, в Средней Азии, произошло землетрясение силой в восемь баллов».
Точный прибор не ошибся. Не ошибся и сотрудник сейсмической станции. В самой глубине величайшей горной страны Памир есть пост Памирский. В 1911 году пост представлял собой маленькое местечко на реке Мургаб; здесь стоял отряд солдат под начальством капитана Заимкина. В ночь на 6 февраля солдаты и офицеры проснулись от сильных толчков. В течение двух минут казарма ходила ходуном. Часы остановились, стены растрескались. Однако никто не пострадал.
Трещины замазали глиной. Жизнь потекла по-прежнему. Лишь одно беспокоило капитана: после землетрясения он оказался отрезанным от всех кишлаков (деревень).
Горные тропы на Памире лепятся по стенам ущелий. Над головокружительными пропастями таджики построили шаткие овринги — балконы из хвороста и дерна, висящие на жердях, вбитых в трещины скал. Зимой овринги засыпаны снегом, и пройти по ним почти невозможно. А после землетрясения многие из них и совсем обрушились, связь с кишлаками окончательно прервалась.
Тогда Заимкин приказал таджику Басиду, славившемуся своей смелостью, каким угодно способом спуститься вниз по Мургабу и разведать, что там делается. Басид молча выслушал приказ. Он вернулся домой, взял баранью шкуру и надул ее воздухом. Затем он отнес ее на Мургаб, сел на нее и помчался по бешеной, порожистой реке.