- Что за…

- Расслабься. Мы в лесопарке, а не за городом, где медиахолдинг прячет трупы не в меру любопытных сотрудников.

Она еще умудрялась шутить. Несмотря на неопределенность своего положения, Михаил невольно испытал восхищение. Оно грозило лишить его разума, потянув за собой ассоциативную цепь воспоминаний: обнаженная Юлия извивается сверху, запрокинув голову…

- Что… мы тут делаем? Зачем?

Юлия пожала плечами и затянулась паром, ответив только спустя тридцать секунд:

- Сама не знаю. Может, я хочу удостовериться, что ты не подставился своими художествами.

- В лесопарке?

- А почему бы и не здесь?

- И каким же образом?

- Ну, уже час, как никто не обрывает мои телефоны и не требует засыпать твой труп песком. Может, обошлось, не заметили.

Скрипник провел ладонью по лбу, смахнув испарину. Перед глазами стояли кадры визиток с непонятными обозначениями. Охотники, жертвы, уровни полномочий. Он был рад поверить, что это всего лишь психологические штучки. Если бы Кортнева его в этом убедила!

Увы. Акслер и мигающая строка «подлежит уничтожению». И Катя особняком. Разменная монета. Жертва.

- Кто не заметил?

- Ты задаешь много вопросов.

В ее голосе прозвучало предупреждение. Но Михаил, справившись с первым шоком, испытал настолько сильный прилив адреналина и решительности, что осознал: если сейчас Кортнева начнет юлить, он вцепится ей в глотку.

- Тем не менее ты ждешь, что я их задам. Именно поэтому мы здесь наедине. Или ты кого-то ожидаешь, чтобы самой не марать свои руки? Того, кто заставит меня замолчать?

Юлия покачала головой. Даже в полумраке Михаил ощутил, что она улыбается.

- Знаешь, я кто угодно. Сука, которую вы полощете, не жалея мата, в курилках. Шлюха, потому что на такое место, как у меня, просто так не взлететь. Ваш ночной кошмар, когда нам приходится работать бок о бок, потому что вы забудете о сне и пище, пока я не получу идеальный результат. Но насчет убийцы ты малость загнул.

Скрипник не мог не признать, что Кортнева обладает потрясающим даром убеждения. Но страх за Кэт сейчас был гораздо сильнее чарующей магии слов Юлии.

- Что я тогда видел в твоем кабинете? Что происходит на этом долбаном шоу, Юля? Или ты думаешь, я изначально не догадался, что не все так чисто?

- Думаю, догадался. Подписку о неразглашении не для красоты с тебя взяли.

- Почему Катя Авдеева подписана как «жертва»?

Юлия покачала головой. Улыбка так и не покинула ее губ. Но в их чувственном изгибе не было злорадства и насмешки. Скорее, грусть.

- Увы, потому что она всего лишь пешка на этом шахматном поле. Мне жаль.

- Что значит «жаль»?!

- То и значит. Оттуда не вырваться. Но она проявила себя хорошо, поэтому вряд ли ей грозят кардинальные неприятности. К тому же твоей подруге посчастливилось стать фавориткой спонсоров, а это очень много значит.

Скрипник ощутил тошноту. А Кортнева как будто прочитала его мысли.

- Что ты дергаешься? Хочешь пить, вода в бардачке. Сам же ее запихал на это шоу, если мне не изменяет память.

- Я не знал.

- О, Михаил, это, выражаясь вашим языком, «ни разу не отмазка». Ты давно любишь ее?

Вопрос застал парня врасплох. Юля этого и добивалась: унять его пыл констатацией фактов, которые оказались для нее очевидными. Скрипник ощутил ярость. Ему всегда казалось, что он возвел прочную стену нейтралитета, которая никому не позволит догадаться, кто для него Кэт с первого их знакомства на первом курсе. Увы, он переоценил свои силы.

- Это не имеет отношения к нашему разговору…

- Возможно. Но скажи, как, ради чего ты отдал женщину, которая тебе не безразлична, на этот спектакль разврата? По сути, уложил ее в койку к зажравшемуся миллиардеру, который даже не запомнит ее лица и имени? Кинул на растерзание этим тварям, которые уже пресытились по уши и жаждут новых развлечений? Ты вправду не понимал, куда ее толкаешь, или твоя истинная суть – быть подкаблучником?

Это было больно. Кортнева резала правду-матку лазерным скальпелем. Скрипник ощутил, как дрожат его пальцы, когда открывал бардачок и на ощупь брал бутылку с водой. Жадно пил, больше стараясь скрыть, как сильно его задели слова Юлии. И не столько презрительное «подкаблучник», сколько осознание неотвратимости. Ведь понимал, что не все так просто в этом шоу! Пятой точкой ощущал. Но нет, позволил собственным мозгам превратиться в кисель от осознания, что сопричастен к чему-то архиважному. К тайне, прекрасной по своей сути, – хотя именно это и должно было насторожить. Мир девушек неземной красоты с огромными финансовыми возможностями, которые тем не менее никогда не мелькали в светской хронике, словно появились из ниоткуда. Мир эксцентричного миллиардера, которому и завидовал по-черному, и ощущал гордость, когда этот Сергей жал ему руку и общался по-панибратски. А перед перспективой побыть «добрым феем» для Кэт, которую любил уже хрен сколько времени, и вовсе потерялся. И ладно Акслер, но, как оказалось, главная опасность ее подстерегала совсем не в его койке…

- Юль, кто они? Эти девчонки? Организаторы, в конце концов?

- Не люблю банальностей, Миш, но мне точно придется тебя убить, если я отвечу. Нет у меня навыков стирания памяти, чтобы обезопасить тебя от этой информации.

- Иллюминаты? Мафия?

- Трансформеры, черепашки ниндзя! – Юля отложила сигарету и сжала обод рулевого колеса. – Ты бессмертный, что ли? Я тебя, по сути, увела от их повышенного внимания, а ты мне допрос устроил! Да если нас усекли, ты до утра не доживешь, понимаешь?

Он прекрасно понимал, что она не врет и не играет, культивируя собственную значимость. Как и понимал другое. Все серьезно и опасно, но Кортнева очень давно в этой системе. Настолько, что держит себя в руках и спасается за черным юмором приобретенного цинизма, который не дает ей сойти с ума.

- Михаил, исчезни куда-нибудь на неделю. Если обошлось, мы потом поговорим. Не надо играть со своей жизнью и с жизнью близких тебе людей ради каких-то возвышенных принципов. И я слишком дорожу своей должностью, чтобы позволить тебе все испортить.

- И как давно ты кормишь зажравшихся олигархов, превращая шоу в кровавые игры? – презрительно проговорил Скрипник, испытав ненависть к этой яркой суке, которая даже не отрицала свое участие в бедламе, где жизнь людей стоила не больше глиняного черепка.

- Олигархов? Мальчик мой, для тебя олигархия – предел власти? Да ты понятия не имеешь, кто они такие! Насколько опасно становиться на их пути! Ты продолжаешь лезть на рожон, а я задаю себе вопрос: на хрен я рискую, спасая тебе жизнь? Ты понимаешь, что сейчас их молчание ничего не значит? Что, вполне возможно, они ничем не выдали нам своей осведомленности и ждут, когда я сделаю ложный шаг? Что прямо сейчас я на прицеле, уговаривая тебя, постороннего мне человека, затаиться и не усугублять положение? Ты думаешь, мне нечего терять?!

Он вырвала из его рук бутылку с водой и сделала несколько судорожных глотков. Их пальцы соприкоснулись, и Михаил ощутил, что Кортнева внутренне дрожит. Черт, да она на пределе! И козырная должность вместе с роскошными хоромами, которой она рискует лишиться, такая незначительная деталь, что она о ней едва ли думает сейчас.

- Прости. – Ему стало стыдно за вспышку ярости. – Я… я просто не знаю, что мне делать. Как ее спасти теперь. Помоги мне.

- Михаил, ты ее не спасешь. Только надеяться, что она дойдет до финала и ни о чем не догадается. Я постараюсь ее направить, но… пока не проси меня ни о чем. Мы все еще, вполне вероятно, на прицеле.

- Что они сделали с тобой, Юля?

Кортнева покачала головой, сильнее сжав руль.

- Поехали отсюда. Если им все известно и мне нечего терять, может, мы что-то придумаем вместе. К тому же по возвращении из Мюнхена тебе будет легче застать свою Кэт в Карпатах. Две головы лучше одной.

- Спасибо, Юлия.

Скрипник накрыл ее ладонь своей, но девушка нервно сбросила ее.