- А откуда он приехал? - поинтересовался он как бы между прочим, рассеянно наблюдая за игрой.

- Кто? - отозвалось сразу несколько человек.

- Ну, этот... очкарик.

- Да черт его знает, - пожал плечами лысый и худощавый (его звали Бертье). - Никто с ним, похоже, не разговаривал, и имени его даже никто не знает. Заперся в доме, и сидит там, как крыса. Да он на крысу и похож - бледный, серый, только хвоста и не хватает.

- От такого добра не жди, - заметил его приятель, известный как Триган.

- Да ладно! Прорастет поганкой в своем домике... От поганки вреда никакого.

- Если только не откусить от нее! - засмеялись и игроки, и зрители.

- А нечего и откусывать, - подвел итог Бертье. - Навоз не трогай, он и не воняет.

- Не все такие, - возразил Кактус. - Вон, например, Покойник Рэндалл - его хоть трогай, хоть не трогай, все равно воняет.

Дани слегка напрягся. Он знал, что в городе Рэндалла не особенно любили - по старой памяти, надо думать. Но при нем обычно подобные разговоры не затевали; а может быть, он просто не обращал внимания.

- Ох и козлистый парень, - подхватил Триган. - Получил свое, так нет бы, успокоился, а он все выпендривается.

- А тебе-то что? - крикнул кто-то из зрителей.

Несколько человек засмеялись, а кто-то пояснил:

- А получил он в свое время от Покойника по зубам, вот и злится до сих пор!

Судя по наливающейся багрянцем физиономии Тригана, схлопотал он не только по зубам, а и еще по чему-то. Дани ничуть не удивился. О петушином нраве прежнего Рэндалла он был наслышан. Он вполне мог полезть в драку и ни за то. Как говорится, просто так.

- Да что ты знаешь! - вскинулся Триган. - Кто от кого еще получил!

Назревал конфликт. Такое время от времени случалось, чаще всего, если кого-нибудь из игроков уличали в мухлевании с картами. Дани решил, что пора уходить. Любителем драк он не был, а сейчас дело к тому шло. Кроме того, его запросто могли впутать в разборку; все знали, что он водит близкое знакомство с Рэндаллом. Дани совсем не хотелось отстаивать чью-то правоту, он знал, что это бесполезно, что собравшимся здесь людям никогда ничего не докажешь. Никакими методами.

Поэтому, пока страсти не разгорелись в полную силу, он потихоньку поднялся и ушел по-английски. Кажется, никто даже не заметил его исчезновения, что было только к лучшему.

Возвращаться домой не хотелось; Дани знал, что комнаты встретят его пустотой молчания. Брайан, как всегда, унесся на поиски ночных приключений, сестра последовала за ним. Остаток дня после визита к Рэндаллу она была сама не своя: то надолго замолкала, обратив взгляд внутрь себя, то вдруг начинала нервничать и раздражаться. Непонятно, что с ней стряслось; Дани не стал выяснять и списал все на переменчивый капризный женский характер. Вечером она попросила Брайана взять ее с собой, заявила, что не может сидеть в четырех стенах, дышать нечем. Брат не отказал ей (впрочем, ни разу не было такого, чтобы он оставил Диану дома, если она просилась с ним).

Ночь была похожа на душную ватную подушку, как ни повернись - все не удобно. Внутри Дани нарастала маята, как бывает, когда жаркой безветренно ночью ворочаешься в постели и никак не можешь уснуть. И непонятно, чего хотелось - то ли прилечь в спокойствии в уютном уголке, то ли свершить что-нибудь этакое. Дани тоже колебался. Можно было посидеть в недавно разнюханном заброшенном доме, куда никто никогда не захаживал, а можно - прогуляться... до дома новоприбывшего очкарика. Дани выбрал второе, хотя и мелькнула мысль, что его ночные блуждания вокруг дома могут быть растолкованы неверно. Хозяин может подумать, будто он вынюхивает что-то с недобрыми намерениями. Но ничего, отмахнулся Дани, я буду аккуратен. Никто меня даже и не заметит.

Нужный дом Дани нашел без труда - это было единственное здание на южной окраине, оставшееся пригодным для жилья. Построено оно было на совесть, а потому до сих пор не превратилось в развалины; даже краска на его стенах не выцвела. Только лишь ограда вокруг него была почти полностью разрушена. Дом призрачным белым пятном выделялся в окружающей тьме и казался кораблем причудливой формы, выброшенным на сушу, а черные провалы окон выглядели, как пробоины от огромных снарядов. Ни в одном из них не было света.

Подобравшись ближе, Дани понял, в чем дело - все до единого окна на всех трех этажах были заколочены, и новый владелец почему-то не позаботился убрать доски. Кое-где между них все-таки можно было разглядеть узкие полоски света. Все окна располагались довольно высоко над землей, а потому, чтобы заглянуть в них, потребовалось бы немало ловкости и изобретательности. Дани решил отложить это на потом, а пока отправился вокруг дома в надежде отыскать джип, который упоминался в разговорах. Джипа не было, не было и никаких его следов. Последнее ничуть не удивило Дани: пыльная земля вокруг дома настолько пересохла и отвердела, что любой след, отпечатавшийся в пыли, сохранился бы на ней до первого дуновения ветра. Кроме того, рядом с домом имелась пристройка, назначение которой было слишком явным. Без всякого сомнения, это был гараж. Если джип на самом деле существовал, он скрывался там, за большими железными, изрядно проржавевшими, воротами. Дани ткнулся в них без особой надежды, но они, конечно, были накрепко заперты, и вообще выглядели прочными, несмотря на ржавчину.

Несколько разочарованный, Дани вернулся под окна, и стал думать, как бы хоть одним глазком заглянуть внутрь дома. С земли в окна было никак не заглянуть, а выступ фундамента был столь незначителен, что удержаться на нем дольше одной секунды мог бы только профессиональный циркач. Пожалуй, можно было и уходить, но любопытство Дани было распалено. Что же такого есть в доме, что хозяин почти не покидает его стен и держит окна заколоченными?

Внимание Дани привлекла ограда или, точнее, то, что от нее осталось. По земле было разбросано множество обломков. Те, что были деревянными, почти все сгнили, но Дани заметил среди них и довольно крепкие доски, а так же несколько погнутых металлических прутьев. Из всего этого барахла могла получиться славная подставка.

Дани работал увлеченно, не думая о том, что хозяин дома может заинтересоваться деятельностью, вскипевшей вдруг на его земле. Конечно, было слишком темно, чтобы толком разглядеть что-либо из окна, но зато шум разносился по всей округе. Удача пока улыбалась ему, никто ему не мешал. Примерно через полчаса Дани удалось соорудить нечто, что помогло ему подобраться к окну. Конструкция была весьма неустойчивой и требовала аккуратного обращения, и Дани был осторожен. Пристроив свое сооружение у стены дома, он взобрался на него и, замирая от любопытства, заглянул в ближайшую щель между досками.

Поначалу он не понял, что именно увидел, и от потрясения чуть было не полетел кувырком на землю. Спасло его только то, что он накрепко уцепился пальцами в доски, закрывающими окно.

Взору его предстало просторное помещение с голыми стенами и замусоренным полом, заполненное человеческими телами. Или, вернее сказать, трупами: все они располагались в чудовищно неестественных позах, некоторые из них висели у стены, проткнутые штырями, наподобие приколотых булавками к бархату бабочек, другие висели, растянутые на сложных конструкциях, наводящих на мысли об орудиях пытки. Кроме того, некоторые тела были лишены головы, другие - кожи, у третьих отсутствовали еще какие-нибудь органы. В целом помещение походило на лабораторию безумного патологоанатома или же на бойню. Легко понять, что почувствовал Дани, увидев всю эту массу обнаженной, изуродованной плоти. И далеко не сразу до него дошло, что нигде нет ни капли крови, и что мертвые человеческие тела на самом деле - всего лишь искусно изготовленные манекены.

Он даже рассмеялся от облегчения, и тут же вздрогнул, когда услышал за спиной чей-то неприятный, скрежещущий голос:

- Ну-ка, молодой человек, слезайте на землю. И повернитесь-ка лицом!