— Август, ты ведь не собираешься сейчас спать?

— М-м-м.

— Проснись. Нам надо поговорить. Он сладко зевнул.

— Прости, Чарити. Я вовсе не собирался сразу заснуть. — Он поднял голову, сел на постели и, взъерошив волосы, улыбнулся жене: — Ты утомила меня, дорогая.

— Хочешь, чтобы я извинилась?

— Нет-нет! — Он рассмеялся. — Мне тоже нужно поговорить с тобой. Теперь я уже могу осмыслить предстоящий разговор, чего не в состоянии был сделать, когда вошел сюда.

Чарити тоже села и, пристально взглянув на мужа, спросила:

— Значит, ты твердо решил? Ты бросишь вызов Францу перед всем парламентом и попросишь их проголосовать за того, кто, по их мнению, должен править в Юре?

Август кивнул:

— Я должен сделать это. Нет другого способа избежать кровопролития. В сложившейся ситуации — нет.

— Я знаю, что ты прав, Август. Но я боюсь за тебя.

— Все будет очень демократично. — Он рассмеялся. — Как у американцев. Бояться совершенно нечего.

— Август… — Она закусила губу. — Не Думаю, что это случится, но… Что, если парламент выберет Марко? Что тогда будет?

— Тогда, если я проиграю, ты станешь женой бывшего принца Юры. — Он усмехнулся и добавил: — Возможно, мы займемся обучением лошадей, чтобы прожить. Или ты будешь печь хлеб.

Чарити не ответила на шутку.

— Ты думаешь, Франц позволит тебе уехать? Если проголосуют против тебя, Франц даст тебе возможность покинуть страну?

— Должен, Чарити. Было бы в высшей степени недемократично убить человека, которого ты победил на выборах. Американцы пришли бы от этого в ужас.

Она и на сей раз не улыбнулась.

— Я не собираюсь проигрывать, Чарити. Дискредитирован будет Франц, а не я.

— Я знаю. — Она сжала руку мужа. — Никто в здравом уме не предпочтет Франца тебе.

Он не ответил.

— А Лидия… Похоже, она лишилась рассудка, — продолжала Чарити.

Принц засмеялся.

— Август, полагаю, мы должны отправиться в Юлию завтра утром, если хотим вовремя попасть на открытие парламента.

— Чарити, — она почувствовала, как напряглась его рука, — я хочу, чтобы ты осталась здесь. Я пошлю за тобой сразу же после окончания заседания, обещаю. Но мне будет гораздо спокойнее знать, что ты в безопасности здесь.

Она заглянула ему в глаза:

— Август, ты только что говорил мне, что будешь в полной безопасности, отправившись в Юлию. Если это безопасно для тебя, почему это небезопасно для меня?

— Думаю, девяносто девять процентов за то, что в Юлии ты будешь в безопасности. Но даже при этом я не желаю рисковать.

Она по-прежнему смотрела ему в глаза.

— Я хочу находиться там, рядом с тобой, что бы ни случилось.

Он нахмурился:

— Послушай меня, дорогая…

Она отрицательно покачала головой:

— Нет, Август. Прости., что не подчиняюсь тебе, но я поеду с тобой на открытие парламента.

Принц хотел сказать, что уже принял окончательное решение, но тут Чарити вновь заговорила:

— Знаешь, я не верила, что ты любишь меня

— Ты о чем?..

— Я думала, ты не любишь меня. Поэтому я и была такой сдержанной на Рождество.

Принц все еще не мог прийти в себя от изумления.

— Почему ты решила, что я не люблю тебя?

— Ты никогда не говорил мне об этом. Он снова нахмурился:

— Так именно поэтому ты всегда спала, когда я приходил в спальню, и постоянно болтала с Бродером?

— Да.

— Боже правый! — воскликнул Август. — Но почему же ты ничего не сказала мне? О Господи! Как ты могла подумать, что я не люблю тебя? Меня тянуло к тебе… как пчелу на мед! Распущенные волосы упали ей на лицо, и она откинула их.

— Твоя мать сказала мне, что тебе нужен только наследник.

— Моя мать?.. Ты хочешь сказать, что была настолько глупа, что поверила моей матери?

Она кивнула:

— Боюсь, что так.

Август тяжко вздохнул и пробормотал:

— Мне следовало бы знать, что от мамы можно ждать всего…

Чарити снова сжала руку мужа. Глядя на него все так же пристально, она спросила:

— Значит, ты меня любишь?

— Конечно, дорогая. Я не могу представить свою жизнь без тебя. И мне очень жаль, что я был так глуп и не признавался тебе в этом. — Он нахмурился. — Я… я не очень разбираюсь в таких вещах. Большую часть своей жизни я провел с мужчинами, а мужчины редко говорят о своих чувствах. Прости меня, Чарити.

Она просияла:

— Я так люблю тебя, Август, и я так счастлива! И ты можешь еще больше осчастливить меня, если позволишь мне поехать вместе с тобой на открытие парламента.

Принц внимательно посмотрел на жену:

— Ты пытаешься манипулировать мной?

Сердце Чарити бешено забилось. Внезапно он стал таким холодным!..

— Нет, Август, нет. Я пытаюсь объяснить тебе, как я счастлива, что ты любишь меня так же, как я люблю тебя. Я счастлива быть рядом с тобой, именно поэтому я хочу отправиться с тобой в Юлию. Если бы я думала, что мое присутствие может представлять опасность для тебя или. для нашего малыша, я не просила бы тебя взять меня с собой. Но если твоя забота обо мне перейдет все разумные границы, то имей в виду, я этого не потерплю. С минуту они молча смотрели друг другу в глаза. Наконец он проговорил:

— Я мужчина, и я привык: рисковать. А ты — женщина. Это совсем другое.

— Я хочу поехать с тобой.

Он тяжко вздохнул:

— Хорошо, можешь ехать со мной. Я собираюсь провести ночь неподалеку от города, на вилле графа Саудера, и ты все время будешь оставаться там. Если в парламенте все закончится благополучно, я приеду к тебе. Если же что-нибудь случится, ты успеешь уехать подальше.

Чарити взглянула в лицо мужа и поняла: ни за что на свете он не позволит ей присутствовать на заседании парламента. Она сказала: «Спасибо, Август», — и потянулась к нему, чтобы поцеловать в щеку.

— Не беспокойся, дорогая. Все будет хорошо.

— Я знаю. Давай спать, любимый.

Принц задул свечу, обнял жену и, поцеловав ее, прошептал:

— Помни, я люблю тебя.

Чарити крепко прижалась к нему и шепнула:

— И я тебя.

Первый день февраля выдался ясным и солнечным — именно такой день способен обмануть спящие цветы, заставив их подумать, что весна наконец пришла.

Выглянув из экипажа лорда Джозефа Саудера, принц заметил худощавого пожилого человека, в этот момент заходившего в парламент.