"Слава Богу, Жора жив, — улыбнулся Альберт. — Ничего, ничего, мы еще повоюем!".
Рядом с Альбертом уже стояли незнакомые ему люди с длинными шестами в руках. Когда приставная лестница пиратов опускалась на стену, эти люди шестами отталкивали её вместе с поднимавшимися по ней разбойниками прочь от стены, заставляя противника кубарем падать в море.
Альберт, обнажив свой короткий меч и протискиваясь сквозь толпу людей, стоявших на настиле, бросился к Нире. Девушка с прежним упорством, не ведая усталости, прижав приклад арбалета к плечу, посылала короткие стрелы в орду наступающих врагов.
— Как ты, Нира? — коротко спросил Альберт, подбежав к девушке.
— Ты хорошо видишь? — вместо ответа, даже не взглянув на своего возлюбленного, ответила Нира вопросом на вопрос.
— Да. А что?
— Нужно отыскать главаря пиратов — Дастиана. Я пока что ещё не заметила его среди разбойников. Наверное, он прячется в трюме одного из кораблей. Не мог он остаться на своем поганом острове! Смотри, как дерутся пираты! Они словно вышли из царства Гулла!
— Ты знаешь Дастиана в лицо? — спросил Альберт, внимательно оглядывая корабли.
— Я — нет. Лукан рассказал мне — как он выглядит. Маленький толстый, ножки короткие, а лицо круглое, словно сковорода.
— Я такого пока не вижу, — буркнул Альберт. — В этом проклятом дыму разве различишь — кто есть кто?
Их разговор был прерван неожиданным появлением на стене бородатого пирата, которому удалось-таки взобраться по лестнице. Разбойник, двумя мощными ударами своего меча убил арбалетчика, стоявшего рядом с Альбертом и уже занес было меч и над головой Альберта, но тот развернулся и точным колющим ударом своего клинка проткнул разбойнику горло. Бородач захрипел и свалился с настила вниз, туда, где стояли в полной боевой готовности основные силы королевской армии.
— Альберт! Альберт! — Георгий, пригибаясь, бежал к своему другу, показывая рукой куда-то вверх. — Взгляни! Белый Маг покидает нас!
Альберт посмотрел на небо. Грозник улетал прочь от места сражения в сторону города.
— Ну и черт с ним! — выругался Альберт. — Пусть спасает свою шкуру! А нам надо выжить, Жора!
Георгий, подбежав к Альберту, протянул ему арбалет и несколько стрел.
— Держи! — он сунул оружие в раскрытую ладонь друга.
— Зачем он мне? Я и стрелять-то из него не умею! У меня есть меч, и этого достаточно.
— Чего тут уметь?! — прокричал Георгий, натягивая тетиву своего арбалета. — Смотри, и делай, как я!
Альберт вложил меч в ножны и, осмотревшись, понял, что людей с мечами и пиками на стене более чем достаточно, а вот стрелков явно не хватает. Неуклюже натянув тетиву, он бросил стрелу с ярко-желтым оперением в ложе арбалета и, встав рядом с Нирой, вскинул оружие, прицелился и нажал на спуск. Арбалет, звякнув, выпустил стрелу, и Альберт с удовольствием отметил, что она вонзилась в плечо одному из сходящих с корабля пиратов. Этот разбойник, взлохмаченный и небритый громила, поднял глаза вверх и с искаженным от злобы лицом погрозил Альберту боевым топором. После этого он, как ни в чем ни бывало, выдернул стрелу из своего плеча, даже не поморщившись, и ринулся вслед за своими товарищами.
"Тут что-то не так, — прищурился Альберт. — Они все не чувствуют боли, словно им "вкатили" хорошую дозу морфия..."
Он зарядил арбалет и снова выстрелил, целясь на этот раз в голову того же пирата, но промахнулся. Выругавшись, Альберт вновь натянул тетиву. Внезапно он почувствовал, что чего-то не хватает, и щемящее душу чувство беспокойства заставило его посмотреть направо, где, еще несколько минут назад находилась Нира. Девушка пропала...
Сердце Альберта "похолодело"... Он посмотрел вниз, боясь самого страшного — увидеть ее среди бездыханных тел убитых воинов, которых, не тратя времени, защитники Вааха спихивали с настила вниз. На каменных плитах пристани трупы уже громоздились один на другой, и некому было растаскивать их.
Альберт со вздохом прикрыл глаза. Девушки среди них не было, но до слуха Альберта доносился, почти заглушаемый шумом битвы, едва различимый плач. Плач Ниры.
Альберт, не обращая внимания на возглас Георгия: "Ты куда?!", расталкивая ваахских воинов, бросился на звук рыданий и, преодолев расстояние в несколько десятков шагов, увидел свою возлюбленную, стоящую на коленях перед неподвижно лежащим человеком, лицо которого нельзя было спутать ни с каким другим лицом на свете...
Это человек был еще жив, но из груди его торчала стрела. Он смотрел на склонившуюся над ним девушку, повернув к ней ту половину своего лица, которая всегда пребывала в состоянии улыбки. Этим человек был смелый Свободный Охотник — Лукан.
Глава 37
Вслед за Альбертом к месту трагедии прибежал Георгий, обеспокоенный отлучкой друга.
— Что случилось? — машинально спросил Георгий и тут же осекся, увидев лежащего на настиле Лукана. Он присел на корточки рядом с Альбертом.
Лукан пошевелил губами и промолвил:
— Берегите Ниру, ребята... Мне просто не повезло, но я знаю — мы победим...
Он глубоко вздохнул и глаза его, потускнев, закрылись. Лукан умер. Георгий и Альберт сняли шлемы. Обняв плачущую Ниру, Альберт сказал:
— Все когда-нибудь умирают. Ничего не бойся. Я с тобой.
— Убрать труп! — раздался грубый голос прямо над их головами. — Нечего тут сопли распускать! Убрать труп!
Георгий поднял голову и посмотрел на кричавшего. Человек, с грязным от копоти лицом и окровавленным мечом в руке стоял рядом, сверкая глазами. Присмотревшись, Георгий узнал по шраму на щеке капитана резервного отряда — Карасорма.
— Погиб наш друг, господин капитан. Не орите, — хладнокровно произнес Георгий. — Мы с ним протопали пол-Мазергалы.
Карасорм отвел глаза в сторону и промолвил:
— Освободите настил от тела вашего друга. Ему уже теперь все равно.
Невесть откуда взявшиеся тучи затянули небо тяжелым свинцовым полотном, и через минуту начался ливень небывалой силы.
Раздался ужасный треск и сначала Георгий подумал, что это удар грома, но, в следующее мгновение, услышав победный рев пиратского войска, он понял, что разбойникам удалось-таки выбить центральные ворота. Враги вступили на пристань.
Карасорм оказался прав. Времени на то, чтобы снести тело Лукана вниз, не было. Георгий и Альберт просто столкнули труп Криволицего с настила вниз, и он упал на безжизненные тела своих соотечественников лицом вверх и руки его при этом раскинулись в стороны, словно он хотел обнять весь мир и в то же время прикрыть павших собратьев от какой-то неведомой опасности, хотя, ни ему, ни им уже ничего не грозило... Там, куда они все ушли, не было ни боли, ни страха...
Сверкнула молния, раздался удар грома, который словно послужил сигналом к началу решающей битвы.
Хриплые крики командиров, глухой удар десятков столкнувшихся щитов и клинков — за поверженными воротами закипел свирепый бой, и теперь половине из стоящих на стене стрелков пришлось развернуться для того, чтобы уничтожать ворвавшегося в город-крепость врага.
Великан Кронгрус — слуга Грозника дрался в первых рядах королевской армии. Без доспехов, в заляпанной кровью одежде, некогда имевшей белый цвет, он выглядел среди толпы низкорослых, по сравнению с ним, воинов, словно оживший монумент мифического богатыря. Он размахивал двумя длинными двуручными мечами, одним ударом убивая наповал двух-трех пиратов, "вливавшихся", словно поток черной смолы, в проем, оставшийся от ворот. Однако устрашающий вид Кронгруса ничуть не смущал озверевшего врага. Пираты, тесня основные силы королевской армии, окружили Кронгруса плотным кольцом, пытаясь дотянуться своими острыми клинками до его могучего тела, но Кронгрус расправлялся с ними, словно со щенками, не давая разбойникам приблизиться к себе на расстояние удара.
Ворота, находившиеся в северной и южной частях оборонительной стены, ещё держались, не поддаваясь ударам пиратских таранов и там, за стеной на черных кораблях еще оставалась большая часть разбойничьего войска.