— Не хоти, — зевнул Доран. — Я уже позанимался, так что собираюсь просто спать. Но учти, Рори, я даю тебе выбор первый и последний раз. Потом твое неповиновение будет сразу жестоко пресекаться, поняла?

Так, насиловать меня все же не собирались. Я все еще стояла, не зная, что выбрать. Ложиться в постель к голому и незнакомому мужику не хотелось от слова «совсем». Тем более в голову совсем некстати пролезла фраза, прочитанная очень давно в какой-то «книге для стерв». Мол, если уж легли в постель с мужчиной, и ваше бедро коснулось его, то не стоит прикидываться не понимающей, в чем дело, скромницей. А тут явно не только бедра соприкоснутся.

Но неделю испытывать на себе «прелести» адаптации тоже не хотелось. За двадцать семь лет я болела-то всего пару раз: ломала ногу и заработала сотрясение, когда полетела с велосипеда. А вот простуда и все остальное чудесным образом обходили стороной. Ну еще пару раз тепловой удар подхватывала. И все.

Я сделала нерешительный шаг в сторону кровати, потом второй. И спать ведь больше негде, разве что на полу. На голом жестком полу. Вряд ли мне отдадут одеяло или подушку.

Доран лежал, закинув руки за голову и прикрыв глаза, словно ему было глубоко наплевать: лягу я или нет. Широкая грудь мерно вздымалась, словно этот… это существо уснуло.

Еще шаг… еще…

Ногтями впилась в ладони, совсем не уверенная, что поступаю правильно. Но мне нужны силы выбраться отсюда. Да и что-то подсказывало: здесь лучше не быть беспомощной. Может, всплывший в памяти взгляд Адерин: слишком хищный и зловещий. Так смотрят на будущую добычу, жертву, но не на равного себе.

Страшно…

Я коленями уперлась в край постели. Она манила: такая мягкая и теплая, а меня ведь по-прежнему знобило. Даже воспоминания о горячих прикосновениях Дорана почти не пугали. Свет вдруг начал меркнуть, словно по приказу. И комната быстро оказалась в полной темноте.

Просто абсолютной темноте. От неожиданности я мигом взлетела на кровать и накрылась одеялом. На мгновение едва не испытала приступ клаустрофобии, настолько плотной была тьма вокруг. Ни проблеска.

Потом неподалеку от кровати медленно разгорелся бледно-золотистый свет от крошечного светильника, незаметного среди листвы на стене. Слабый, лишь слегка разгоняющий темноту вокруг. Но мне аж дышать стало легче. И я опустила голову на подушку…

Чтобы в следующий момент оказаться прижатой к твердому и очень теплому мужскому телу. Тут уже не выдержала и взвизгнула.

— Симбиоз, — невозмутимо напомнил Доран. При этом его шепот приподнял волоски на затылке. Я замерла, боясь шевельнуться, вдохнуть чуть сильнее, моргнуть. При этом ярко чувствуя все еще возбужденный мужской орган, прижимавшийся к копчику.

— Спи, Рори, — снова шепнули над ухом, заставляя сжаться, — завтра тебе станет легче, и я все расскажу. Научу как выжить. Не показывай свой страх перед нами или слабость. Чем он сильнее, тем притягательнее для нас его источник. Будешь бояться — тебя сожрут. Или сначала изнасилуют, а потом сожрут. Вариантов много.

— Зачем я здесь? — тоже прошептала, глядя перед собой. Рука Дорана обхватила меня за талию и держала весьма крепко.

— Узнаешь.

— Вы — фейри? — спросила прямо. В мифологии я не сильна, но что-то припомнила. Был у меня один любовник-шотландец, который обожал легенды своего народа. И частенько их рассказывал. Я не особо слушала, но что-то, видать, в голове отложилось.

— Так нас называют люди. Спи, Рори, я приказываю, — его голос стал чуть громче, в нем зазвучали приказные ноты.

Издевается? Как можно уснуть, когда в ухо дышит какой-то нечеловеческий мужчина, возбужденный и пугающий до чертиков. До онемения в пальцах и пересыхающего горла. Плюс прикосновение друг к другу обнаженных тел. Так плотно, как порой и любовники-то не обнимаются.

Но я уснула так резко, словно в голове что-то щелкнуло, подчиняясь приказу Дорана.

***

Я проснулась от странных перешептываний вокруг и смешков. Несколько секунд сознание все еще сонно пыталось проснуться, а потом я подскочила и начала оглядываться.

Смешки стихли. Возле моей кровати замерли три девушки такой внешности, что у меня глаза сами собой полезли на лоб.

— Вы кто?!

— Ой! — воскликнула та, у которой волосы искрились всеми оттенками золотого, — Она разговаривает! Мы ее понимаем! Ее! Человека!

Глаза у нее были голубыми и огромными, черты лица — идеальными, как и тело, едва прикрытое чем-то воздушным и светлым.

— Доран, скорее всего, постарался, — вмешалась другая, с черными волосами и разноцветными глазами. Из-под копны волос пробивались слегка загнутые рожки, а из-под черного платья, похожего на рваный дым, высовывался самый настоящий хвост, сильно похожий на ослиный.

— Как тебя зовут, человек? — поинтересовалась третья, чья внешность произвела на меня самое сильное впечатление. Ну не приходилось мне до этого встречать существо с перепонками между пальцами, длинными перьями вместо волос и торчащими изо рта клыками. При этом страшненькой девушка не выглядела. Скорее — экзотичной.

— Аврора.

— Аврора, Аврора! — захлопала в ладоши золотоволосая. — Это означает «рассвет». Какое красивое имя!

— Заткнись, Бриаллен, — посоветовала черноволосая, а потом обратилась ко мне: — Ты как себя чувствуешь?

«Странно. Я себя чувствую странно. Наверное, так ощущают себя пациенты дурдома».

— Нормально.

А ведь и правда: почти не тошнило, озноб прошел, и если бы не слабость, то могла считаться здоровой. Неужели помогло присутствие Дорана? Интересно, он тут правда всю ночь проторчал? И куда исчез? Хотя последнее меня мало интересовало. Главное, что здесь его нет.

— Меня зовут Мелдит, — продолжила брюнетка, — а это — Деррит. Сейчас мы принадлежим двору Теней. Деррит родилась здесь, а мы — дань своих Дворов.

— Приятно познакомиться, — пробормотала я, пока не зная, чего от меня хотят. Этот вопрос вообще огромными буквами горел в мозгу с момента появления здесь.

— Мы раньше всего один раз видели человека, — прощебетала Бриаллен, — Правда, недолго. Бедняжка сошла с ума почти сразу.

Я сглотнула и поинтересовалась осипшим голосом:

— И что с ней сделали?

— Отдали, — проскрипела вдруг Деррит, чей голос мне напомнил недовольную птицу, — броллдханам. Не пропадать же добру.

— А ты сильная, — вновь заговорила Мелдит, не сводя с меня взгляда, — Только грустная.

— Я тоже была грустная, — вмешалась Бриаллен, — когда сюда попала. Теперь нормально. Когда впереди вечность, нет смысла проводить ее в депрессии. Лучше найти плюсы в своем положении.

— Она не найдет, — возразила Деррит. — Она сдохнет, едва выйдет за порог комнаты.

— Я тут, между прочим, — мне пришлось заговорить, чтобы привлечь к себе внимание. — А вы чего пришли?

— Посмотреть на тебя. Ты симпатичная для человека. Ты уже была с Дораном? Он бешеный любовник, постоянно вызывает нас троих одновременно. Ты можешь ходить?

У меня щеки и уши стали одного цвета с помидором.

— Я не хочу это обсуждать.

— А что такого? — удивилась Бриаллен. Все трое стояли на коленях возле кровати и жадно на меня смотрели. И опять сравнение с зоопарком. Где я — зверюшка.

Нет уж!

— Затем, — проговорила я мрачно, — что интимная жизнь касается только двоих.

В глазах собеседниц отразилось искреннее непонимание. Потом Мелдит моргнула и протянула:

— А-а-а, я слышала, что люди стесняются секса.

— Стесняются? — ахнула Бриаллен. — Зачем? Почему? А как они размножаются?

— Как и мы, — проговорила Деррит, — просто занимаются сексом в темноте и только вдвоем.

От их голосов уже шумело в ушах. Мелдит бросала на меня странные взгляды удлиненных темных глаз, потом спросила:

— Тебе нехорошо? Хочешь уйти отсюда?

И сразу же воцарилась тишина. Девушки аж подались вперед, ожидая моего ответа. А я мотнула головой и проговорила тихо: