— Я так понимаю, ты сейчас в своей комнате? — поинтересовался отец Ди.

Я кивнула и, осознав, что он меня не видит, ответила утвердительно.

— Хорошо. Разбуди своих близких и расскажи им в точности то же самое, что рассказала мне. А после этого убегай из дома. Беги со всех ног, Сюзанна.

Я отняла трубку от уха и взглянула на нее так, словно она начала по-овечьи блеять мне в ухо. В самом деле. Ибо здравого смысла в этой аномалии было бы не больше, чем в словах отца Дома.

Я приложила трубку обратно к уху.

— Сюзанна? — донесся до меня голос падре. — Ты меня слышала? Я вовсе не шучу. Один человек уже погиб. И у меня нет сомнений, что следующей жертвой станет кто-то из членов твоей семьи, если ты не выведешь их из дома.

Я, конечно, распустила нюни и тому подобное, но не до такой же степени.

— Отец Ди, — возразила я, — как же я могу им рассказать?..

— Можешь, Сюзанна, — твердо ответил отец Доминик. — Я всегда считал, что неправильно столько лет скрывать твой дар от матери. Настало время открыться ей.

— Еще чего!

— Сюзанна, насекомые — только начало, — настаивал отец Ди. — Если эта особа, де Сильва, захватит твой дом, там воцарятся ужасы сродни… м-м, ужасы, какие нам с тобой и не снились…

— Захватит мой дом? — Я крепче сжала трубку. — Послушайте, отец Ди, может, она и заграбастала моего парня, но мой дом она не получит.

— Сюзанна, прошу тебя, просто делай, как я сказал, — прозвучал в ответ утомленный голос отца Доминика. — Уходи сама и семью выведи, пока зло не успело никому из вас причинить вреда. Я понимаю, что ты расстроена из-за Джесса, но суть в том, что он давно почил, а ты — по крайней мере, пока — еще жива. Мы обязаны сделать все, что в наших силах, дабы так все оставалось и дальше. Я выезжаю сию же минуту, но дорога займет шесть часов. Обещаю, к утру я буду у тебя. Тщательное окропление святой водой поможет изгнать любых оставшихся в доме злых духов, вот только…

Гвоздик бесшумно пересек комнату. Я было подумала, что он, как обычно, меня цапнет, но нет. Вместо этого он подбежал ко мне и истошно и ну очень жалобно мяукнул.

— Боже правый! — послышалось в трубке восклицание отца Доминика. — Это она? Она уже там?

Дотянувшись до кота, я почесала его за сохранившимся ухом, пораженная, что он вообще позволил мне к себе прикоснуться.

— Нет, это Гвоздик. Он скучает по Джессу.

Отец Доминик вздохнул:

— Сюзанна, я понимаю, как тебе сейчас нелегко. Но ты должна осознать, что, где бы Джесс ни находился, ему сейчас гораздо лучше, чем было все эти полтора века, когда он оставался в подвешенном состоянии между этим миром и следующим. Знаю, это тяжело, но попытайся порадоваться за него и помни, что больше всего на свете он желал бы, чтобы ты берегла себя, Сюзанна. Ему бы хотелось, чтобы ты позаботилась о себе и своей семье…

Я слушала отца Доминика и все яснее понимала — он прав. Именно этого бы Джесс и захотел. А я просто сидела без дела в своей пижаме, в то время как мне предстояло выполнить свою работу.

— Отец Ди, — перебила я его, — похоронен ли кто-нибудь из рода де Сильва на кладбище в миссии?

Отец Доминик, застигнутый врасплох посреди своей проповеди «безопасность прежде всего», ничего не понял.

— Я… Де Сильва? Право слово, Сюзанна, я не знаю. Не думаю…

— Ой нет, постойте, — опомнилась я. — Все время забываю, она же за Диего вышла замуж. У вас ведь есть семейный склеп Диего, да? — Я силилась воспроизвести в памяти кладбище, совсем небольшое, окруженное высокой оградой, которое располагалось сразу за базиликой, где я училась, а отец Доминик работал. Могил на кладбище было раз-два и обчелся. По большей части здесь были погребены монахи, служившие вместе с Хуниперо Серра — основателем миссии Кармела в далеком восемнадцатом столетии.

Однако в девятнадцатом веке парочка зажиточных землевладельцев ухитрилась выбить себе разрешение впихнуть на крошечном кладбище один-два мавзолея, пожертвовав церкви изрядную долю своего состояния.

На двери того, что покрупнее, — если я правильно помнила наш поход на кладбище с мистером Уолденом, учителем истории, который хотел, чтобы мы прониклись духом нашего городка, — было вырезано имя «Диего».

— Сюзанна! — окликнул меня отец Доминик. Вместо уже привычной настойчивости в его голосе вдруг послышался испуг. — Сюзанна, я знаю, о чем ты думаешь, и я… я тебе запрещаю! Не смей даже близко подходить к этому кладбищу, ты меня поняла? Не смей приближаться к его склепу! Это слишком опасно…

То, что надо.

Но вслух я этого говорить не стала, лишь покорно произнесла:

— Ваша взяла, отец Ди. Вы правы. Пойду разбужу маму. Выложу ей все как на духу. И выведу всю семью из дома.

Отец Доминик до того удивился, что на целую минуту онемел.

— Хорошо. Что ж… тогда хорошо, — выдавил он, когда дар речи наконец к нему вернулся. — Да. Выводи всех из дома. И не делай никаких глупостей, Сюзанна, вроде той, чтобы вызвать призрака этой женщины до моего приезда. Обещай мне.

Пообещать. Грош цена этим обещаниям. Вот Джесс, например. Обещал мне, что никуда не уйдет, и где он сейчас?

Исчез. Ушел на веки вечные.

А мне даже не хватило смелости признаться ему в своих истинных чувствах.

Теперь же и возможности такой не представится.

— Конечно, — заверила я отца Доминика. — Я вам обещаю

Но, по-моему, даже он понимал, что я говорю неискренне.

Глава 9

Охота на привидений — весьма непростое дело.

Казалось бы, что может быть легче, не правда ли? Ну докучает тебе призрак — так возьми сделай из него, ну знаете, отбивную, и он сам уберется.

Ага. К сожалению, все не так просто.

Хотя это не означает, что приготовление отбивной из призрака не приносит терапевтической пользы. Особенно для таких, как я — скорбящих. Потому что именно этим я, конечно же, и занималась. Скорбела по Джессу.

Если не считать того, — и я не уверена, применимо это ко всем медиаторам или только ко мне, — что моя скорбь проявляется не так, как у всех нормальных людей. В смысле, когда меня пришибло осознанием того, что я больше никогда не увижу Джесса, я села и выплакала все глаза.

Но затем кое-что произошло. Моя грусть трансформировалась в ярость. В настоящее бешенство. Было уже за полночь, а я сидела и кипела от злости.

Не то чтобы я не хотела сдержать обещание, данное отцу Ди. На самом деле хотела. Но просто не могла. Так же, как и Джесс, судя по всему, не смог сдержать свое.

Так что не прошло и пятнадцати минут после телефонного звонка отцу Дому, как я вышла из ванной (Джесса, конечно, не было, и я могла переодеваться в комнате, но от старых привычек трудно избавиться), полностью экипированная для ловли призраков, включая пояс с инструментами на талии и толстовку с капюшоном, которая — даже я готова была это признать — могла показаться несколько излишней, как для июля в Калифорнии. Но уже наступила ночь, а наползающий с океана в предрассветные часы туман может быть холодным.

Не подумайте, будто я всерьез не размышляла о том, что предлагал сделать отец Ди. Ну, о том, чтобы рассказать обо всем маме и убрать ее и Аккерманов подальше отсюда. Я крутила эту мысль и так, и сяк. Но чем больше я над этим думала, тем абсурднее вырисовывалась картина. В смысле, прежде всего, мама — тележурналист. Она просто не из тех, кто верит в призраков. Мамуля верит лишь в то, что может увидеть, а помимо этого — в то, существование чего доказано наукой. Однажды я попыталась ей все объяснить, но она совершенно меня не поняла. И тогда я осознала, что никогда и не поймет.

Так как же я могу ворваться в мамину спальню и заявить ей и ее новому мужу, что им нужно выметаться из дома, потому что меня преследует мстительный дух? Не поверите, как быстро она бросится звонить своему нью-йоркскому психотерапевту, чтобы подыскать местечко, где я смогла бы «отдохнуть».

Так что этот план отпадал.