― Эрдана? Моё приглашение в силе...
― Конечно, капитан,― и приняла протянутую руку.
В капитанской каюте стол был уже накрыт. Ают усадил меня в кресло, а сам устроился напротив на табурете. Он молча налил компот из фруктов, а потом спросил:
― Вы это серьёзно?
Я вопросительно подняла брови.
― О парусах...
― Ну да... А что?
― Но так строили всегда... «Медуза» и так очень быстроходна... Вы думаете, что она может быть ещё быстрее?
― Я не могу сказать точно... Тут надо хорошенько подумать... Ведь если увеличить парусность и длину мачт, то и общий вес корабля возрастёт, а соответственно и двигаться шхуне будет тяжелее, плюс грузы... Но с другой стороны, больше площадь парусов, больше и скорость...
Капитан сидел неподвижно, рассматривая меня, и было заметно, что он в замешательстве:
― Эрдана Карина, откуда вы всё это знаете? Вы рассуждаете как опытный кораблестроитель...
― Что вы, капитан,― я отмахнулась,― кораблики я строила только в детстве.
После весьма сносного завтрака, я предложила капитану:
― Если хотите, я могу нарисовать несколько примерных схем, чтобы вы могли наглядно представить что я имею в виду. Бумага есть?
― Хочу... И бумага есть... А вы и рисовать умеете?!
На следующие несколько дней я прописалась каюте капитана. В моей было темновато, да и бегать туда-сюда, то за линейкой, то за стирающими линии стилоса брусочками, было неудобно. Пока капитан занимался на палубе своими делами, я, с помощью Мозга, чертила схемы, а также набросала парочку неплохих рисунков земных парусных кораблей. Вечером, перед ужином, я вышла на палубу. Свежий прохладный воздух приятно бодрил, а разговоры матросов и окрики капитана навеяли какое-то ощущение нереальности и сказочности всего происходящего. Что меня торкнуло, я не знаю:
― Боцман!!!― гаркнула я.
Десять пар глаз обратились в мою сторону.
― Эрдана... Что вы сказали?― капитан спустился кормовой надстройки и дотронулся до моей руки. Это привело в чувства.
― На моей родине так называют помощника капитана, который занимается управлением командой. Я имела в виду Данкана.
― Боцман... Странное слово...― Ают задумчиво тёр переносицу.
― А мне нравится!― крикнул Данкан, спускаясь с мачты.― Эрдана...― подойдя ближе, он слегка поклонился.
― Можно я буду называть вас Данко?― спросила я улыбаясь.
― Данко?! Можно... Как красиво...― и он расплылся в широкой улыбке.
Развернувшись на пятках, я ушла к себе, бухнулась на жёсткую койку и закрыла глаза, а через секунду была уже в библиотеке.
Мозг сидел за столом, потягивая кофе, и копался в чертежах и схемах, подобных тем, которые я рисовала для капитана. Я устроилась напротив:
― Ну что? Я всё правильно начертила?
― В общем, да...― он улыбнулся и поправил монокль.― Если Аютан начнёт использовать эти новшества, то с его кораблём никто не сравнится, ни в скорости, ни в маневренности.
Я взяла один из чертежей:
― И откуда я это знаю, Тан? Такая специфическая информация... Я же никогда не была связана с флотом, кроме пары коротких круизов, тем более парусным...
― Как откуда? А телевизор, а интернет, а книги, которые читала, фильмы, которые смотрела? Всё это оттуда. Память у тебя прекрасная... Я просто помог тебе привести массу разбросанных знаний в более-менее единую систему. Ведь всё, что ты видела, слышала, думала, чувствовала когда-то, с самого момента твоего рождения никуда не делось, не исчезло. Оно всё осталось вот здесь... – и, потянув руку через стол, постучал пальцем по моему лбу.― Сложность только в том, как эту информацию достать. Вот это и бывает проблематично... Хотя, конечно,― и он бросил схему на стол,― знания о земном парусном кораблестроении у тебя неполные. Но для Аютана и его «Чёрной медузы» и этого будет более чем достаточно. И денег у него сейчас хватает...
― Да-а-а... Макс ему шикарный подарок сделал... Интересно, за что?
― Так спроси...
― Неудобно как-то...
― Что тут неудобного? Ты у нас девушка любознательная, и капитан это уже знает. Да и понравилась ты ему. Гляди, вот-вот, в любви признается... Я видел, как он на тебя смотрел.
― Вот поэтому и неудобно, что я тоже это заметила... Может мне как-то себя изменить, изуродовать, что ли, чтобы мужики в мою сторону совсем не смотрели, а?
Мозг нахмурился, и карандаш, который он вертел в пальцах, с громким треском разлетелся на части. Я вздрогнула от неожиданности. Голос профессора стал строгим и жёстким:
― Тебе твоих шрамов мало?! Ещё хочешь?! А помнишь, как переживала из-за них, плакала, что такие страшные? Что замуж никто не возьмёт? Помнишь?! А теперь, что?!
Я сжалась и опустила глаза в пол. Он так со мной никогда не разговаривал!
― Что молчишь?!
― Я замуж ни за кого не собираюсь, тем более здесь...― отчётливо проговорила я,― это, во-первых. Во-вторых, внимание мужчин мне всё же приятно, только тут его слишком много, мне столько не нужно. А в-третьих...― я встала и уставилась на профессора сверху вниз,― ты слишком много себе позволяешь! Это ты живёшь в моей голове, а не я ― в твоей! Я к тебе не просилась! Это ты...― и ткнула в него пальцем,― просил пустить тебя на постой и разрешить пользоваться всем, что у меня есть внутри! Ты ― не я! Я тебе благодарна и признательна за помощь и поддержку, и за любовь, про которую ты не раз говорил...
― Кари, я...
Моя тирада подействовала, и тон его изменился на привычный, мягкий и нежный. Но было поздно, меня уже понесло.
― Молчать!― рявкнула я. Потом выдохнула и продолжила, только уже не так громко.― Я ещё не закончила... Не надо больше заниматься моим воспитанием или перевоспитанием, и соблазнять меня, глазки «космические» строить тоже не надо. Как мне быть и что делать, кого любить или не любить, я буду решать сама, а ты, если хочешь, то помогай, а если нет, проваливай и избавь меня от своего присутствия. Я всё понятно сказала?!
Он молчал, прикрыв лицо ладонью. Я бухнулась обратно на кушетку. Дрожащими руками взяла чашку и налила ещё тёплый кофе. Сердце ходило ходуном, а дыхание сбилось.
― Почему не ушла... не хлопнула дверью?..
― Не знаю...― буркнула я в ответ,― не хочу, наверно...
Он поднялся, вышел из-за стола, опустился на колени и обхватил мои ноги:
― Ты такая красивая, когда злишься...
Я скорчила гримаску:
― Не подлизывайся...
― Ещё чего...― он улыбнулся своей фирменной хитрой улыбкой.― Прости...
― И ты больше так не будешь.
Мозговой уткнулся лицом в мои колени:
― Не могу обещать... Однако, с уверенностью, могу сказать, что каждый раз буду вымаливать прощенье, стоя на коленях.
Я захохотала:
― Вот же хитрюга!
― Да, я такой...
Я всматривалась в его черты, такие родные и знакомые. В карие глаза, с лучиками морщин, которые стали постепенно темнеть, потом расширяться, а потом... начал проступать тот самый! сиреневый оттенок по окружности всей радужки. Вот только сейчас же говорила! Крепко зажмурившись, я сжала его локоть и твёрдо произнесла:
― Нет!― и очнулась...
Было ранее утро. Тусклый свет пробивался сквозь щели, а лёгкое покачивание действовало успокаивающе. Несколько минут я пыталась унять учащённое сердцебиение и дрожь в конечностях: «Что он делает?! Что он со мной делает?! Теперь я точно уверена, что это он, а не я... так воздействует. Вот только я говорила, чтобы он больше так не делал! Чего он добивается?! Такое ощущение, что он меня гипнотизирует... Только зачем?! Одни сплошные загадки...».
Я тихонько лежала и слушала плеск волн за бортом. Сверху доносились голоса матросов и команды капитана. «Похоже, мы отчаливаем, вроде как якорь поднимают...― я вслушалась в звуки на палубе.― Значит, ужин я пропустила... Странно, что никто не попытался меня разбудить, а может и будили, да не получилось...». Тревожно глянув на дверь, я убедилась, что закрыто изнутри: «Значит, не видели, как я отключаюсь... Хвала всем богам!»