Что можно было сказать по первым впечатлениям? Твердыня была недостроена. С восточной стороны, видимо, откуда инопланетяне ждали нападения в последнюю очередь, октоподы еще не приступали к возведению стены. Посредине огромной яркой красной массой с розовыми прожилками и вытекшей из нее желтоватой жижей разлагалась Матка. Я думал, что не может быть ничего ужаснее ее пульсации в активном состоянии, но я ошибался. Мертвая она стала еще кошмарнее.

Я видел останки ее Старшей Сестры, если так можно было сказать. Но в Норе было темно, и Царица предстала придавленная грудой камней. А здесь, под лучами местной звезды, мертвое сердце Твердыни озарилось во всей красе.

— Меня сейчас вырвет, — признался Рамирес.

— Тогда наклонись пониже, чтобы не заблевать экзокостюм, — сказал я и вошел внутрь укрепления инопланетян.

Я держался, хотя Лёха был прав. И дело даже не в отвратительной, чуждой человеческому глазу бесформенной массе — здесь воняло. Смердело так, что и сравнения никакого не подобрать. Лично я никогда не сталкивался с таким крепким отвратным запахом.

— Боюсь, что Матка может быть токсична, — сказал подошедший Ши.

— Нам-то что, мы бионики. Токсины для нас — детские игрушки.

— Все не могу еще привыкнуть к новой информации, — ответил Франциско.

Я тем временем, превозмогая омерзение, аккуратно прошелся вдоль стены. Выглядела она внушительно. Непонятная субстанция, которую выделяли октоподы, уже затвердела, став почти крепче камня. Я прошел еще дальше и с удивлением для себя обнаружил лестницу, ведущую на маленькую башенку. Причем выполнена она была не совсем топорно: ровные ступени, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга. И не скажешь, что это работа рук, то есть щупалец «осьминогов».

— Стены до сих пор обладают определенной эластичностью, — несколько раз ударил Ши по укреплению.

— Леха, у тебя плазмоган. Шмальни-ка вот сюда.

Мы отошли в сторону, стараясь не наступать на мерзкую жижу, в которую превратилась Матка. Казалось, ее тело превращается в подобие лужи, растекаясь во все стороны.

Рамирес с бледным лицом, на котором была выражена целая гамма чувств (от омерзения до тошноты), подошел к нам и направил оружие на стену. По моим прикидкам, плазмоган должен был пробить созданную преграду. Толщина здесь не такая большая, как, к примеру, у башен. И я оказался прав. После выстрела Леши в стене осталась зиять внушительных размеров дыра. Пробраться через нее, конечно, не представлялось возможным, но все хорошо рассмотреть — запросто.

А вот потом случилось странное. Стена ожила. С краев дыры неуверенно потянулись тоненькие нити, которые соединялись между собой, образуя более мощное соединение. С каждой минутой их становилось все больше, пока наконец брешь не была заделана.

— Это что такое было? — Повернулся ко мне ошарашенный Леха.

— Нечто вроде регенерации. Признаться, не думал, что вещество, из которого состоит «Твердыня», «живое». Так, все, стреляйте по стенам! Посмотрим, какой предел восстановления у этого укрепления.

Кроме Лехи плазмоган был только у Кайри, поэтому в первую очередь с невероятной активностью приступили к делу эти двое. Убойная сила наших с Ши бластеров оказалась значительно ниже, хотя чего тут удивляться? Это оружие было рассчитано на дальнее расстояние и отличалось повышенной точностью. Тогда как плазмоганы хорошо били вплотную, но становились абсолютно бесполезны уже на расстоянии в сотню метров. Кстати, единственным человеком, который не участвовал в общем веселье, был Шари. Здесь его снайперка оказалась практически бесполезна.

Спустя два магазина, когда я уже начал думать, что наше занятие лишь бесполезный перевод патронов, начали происходить заметные изменения. Ближайшая ко мне дыра стала затягиваться медленнее. А после образования нескольких крупных отверстий в стене и вовсе перестала.

— Прекратить огонь! — Крикнул я. И стал рассматривать отверстие рядом.

Два тоненьких жгутика тревожно тянулись друг к другу, не в силах сплестись воедино. Но попыток не прекращали. Я осторожно попытался потрогать ниточку стены. Та отпрянула прочь, будто почувствовав во мне чужого, врага. Того, кто причинил ей вред. Но стоило отвести руку прочь, как два жгутика снова ожили.

— Давайте подытожим, что мы узнали сегодня, — смотрел я заворожено на умирающую стену.

— А тебе мало того, что у них форт восстанавливается? — С ошалелыми глазами повернулся ко мне Рамирес.

— Все-таки не форт, а Твердыня. Хотя да, это, во-первых.

— Андрей, если тебе не сложно, давай будем рассуждать чуть подальше от этого места, — предложил Кайри.

Я кивнул, и мы отошли в сторону от зловонного укрепления с мертвой Царицей. Рамирес все еще озирался, стараясь не упускать Твердыню из виду, словно ожидая чего-то плохого, а другие лишь облегченно выдохнули. Точнее вдохнули.

— Итак, во-первых, октоподы у инопланетян — обслуживающий персонал, — решил я подвести итог, — они строят Твердыни и, скорее всего, Логова. Еще обслуживают Цариц. Во-вторых, сами укрепления делают из какого-то странного вещества, что выделяют «осьминоги».

— Живого вещества, — сказал Рамирес с таким нажимом, будто я был в этом виноват.

— Да, можно сказать, что оно живое. Частицы стен восстанавливают общую структуру и чувствуют приближение врага. И судя по всему, у них есть определенный запас прочности, выйдя за который они теряют эту способность. Дальше… Это предположение, но мне кажется, что Матка каким-то образом сканирует окружающую местность.

— Почему ты так решил? — Спросил Доран.

— Она поняла, откуда был произведен выстрел и направила сюда глумов.

— Это, кстати, в-четвертых, — заметил Ши, — Матка общается со своими подданными. И исходя из того, что у Царицы нет рта, скорее всего, телепатически.

— Ничего удивительного. Как-то же они должны управлять всем этим. Крохотные Матки завязаны на главную Царицу, назовем ее Хозяйкой Норы.

— А она? — Вдруг задал одновременно простой и сложный вопрос Рамирес.

— А она… Хм, не задумывался над этим. Если отталкиваться от бывшей экосистемы Земли, которую мы все изучали в школе, то над ними действительно должна быть Главная Царица.

— И интересно будет, что случится, если мы убьем ее? — Задал вопрос Кайри, хотя было видно, он скорее размышляет вслух.

— Конец колонизации, — предположил Леха.

— А как было раньше? — Спросил я у Ши.

— Под конец эпохи эти твари просто пропадали. Вроде как заканчивались.

— То есть все идет до полной зачистки.

— Выходит, что так, — согласился Франциско.

— Еще, в-пятых. Один я заметил, что глумы очень уж…

— Похожи на нас, — сказал вслух Ши.

— Да, движениями, размером, формой, если бы не эта чешуя, то их можно было бы принять за людей… Ну хорошо, не людей, — заметил я недовольный взгляд Лехи, — гуманоидов.

— Я задумывался над этим, — сказал Франциско, — даже считал это логичным, что у инопланетян тоже своего рода форты, похожие на нас структуры войск. А теперь мне кажется, что они… просто копируют нас.

— Чего? — Протянул Рамирес.

— Посудите сами. У них есть обслуживающий персонал для построек, как и наши роботы. Легкая пехота, стрелки, тяжелая пехота. Твердыни, которые они строят по образу и подобию наших.

— У них нет лишь нейтронных пушек, — задумчиво сказал Кайри.

— Единственного высокотехнологичного оружия. Может только поэтому мы пока и побеждаем.

Меня слишком резануло это «пока». Но в словах Ши был смысл. Сам Рёмер признавался, что во Второй Эпохе глумы были не такие сильные, не с такой мощной защитой, как теперь. Что означало лишь одно — инопланетяне адаптируются к нам. Да, они отступают, лишаются мест обитания, но становятся все сильнее. Парадокс.

— Что ж, пока мы узнали более чем достаточно. Давайте собираться, лично мне здесь как-то не особо комфортно.

— Давно пора, — взбодрился Леха, подходя к флайеру. — Форт, конечно, это круто, реальность и все такое, но по мне ее лучше потреблять в малых дозах. Надеюсь, подобные вылазки будут не часто.