Она любила под душ ходить по вечерам, он — утром после пробежки. Вещи не раскидывал, рубашки наглаживать не заставлял и деньги на продукты и коммунальные услуги выдавал. Даже продукты временами закупал. Ну да, на мужа и жену они конечно мало походили. И отношений никаких не было. И к ней на работу он приходить не желал, даже приглашение выкинул. Может все же сходить к нему, а вдруг какие-то совместные фото можно будить сделать? Ну ему же не трудно попозировать? А ей спокойней, что тоже не сильно от Кати отставать будет. Конечно же, присылать самой себе посылочки, она не собиралась, нет уж. А вот фоточку в рамочку да на столик в учительской, премиленькое же… Нику аж передернуло от этой дурацкой идей

— Ну предложи лучше! — в слух отругала она себя. Вынув телефон, она еще минут несколько задумчиво на него смотрела. Вспомнился весьма неприятный звонок. Он может и еще раз позвонить, с него станется. А она одна в квартире будет тихо себя изводить от страха.

Уже в такси на подъезде к Серебрякову, она вдруг поняла всю абсурдность затеи. Ну и чего она сейчас к нему заявиться? Под каким поводом? Останется на ночь? А во что оденется утром? Сменной одежды нету, ночной тоже… Да и вообще, она не сообщала ему, что приедет. А это значит, что он мог уже уйти куда-то с кем-то. Или с кем-то проводить вечер вместе.

Расплатившись с таксистом и молча прикидывая, насколько увеличила дыру в бюджете, Ника разглядывала дом, в котором Алексей должен был проживать. Что-то из модных построек железа-бетона и стекла. Она была слишком измучена, чтобы оценить «великолепие».

Стекла были темными, давая понять, что хозяина нету. Ну раз его нет, а она все равно приперлась, можно хотя бы обойти дом, а там уж позвонить и вновь вызвать такси. Блин, она за год столько на такси не катается, как сегодня за вечер.

Осторожно, стараясь не поскользнуться, Ника делала обход. Интересно, он снимает этот дом, или правда купил? Хотя, кредит никому сейчас не чужд. Это только она взяла деньги в долг и ничего за них не получила. Ну кроме мужа, которому она и даром не сдалась. К ее удивлению, с балкона на первом этаже доносилась приглушенная музыка и мерцал едва заметный свет. Телевизор что ли смотрит? Ника осторожно приблизилась. Алекса видно не было. Девушка приблизилась в плотную к стеклу и попыталась разглядеть, что происходит внутри. В следующий миг она едва не закричала от страха. Темная фигура вдруг загородила ей весь обзор и в следующее мгновение стеклянная дверь отъехала в сторону, и Ника буквально ввалилась в комнату. Вместо того, чтобы помочь ей подняться, Алекс опустился на корточки и быстро приложил ей палец к губам заставляя замолчать. Возмущению Ники не было предела, но она быстро сообразила, почему Алекс требовал ее молчания. Другой рукой он придерживал телефон у уха и явно к кому-то прислушивался. Судя по слабо доносящимся звукам, к женщине.

«Ну я так и знала, что зря приперлась. Можно же было хотя бы предупредить,» — ругала себя Ника, опираясь на предложенную руку и поднимаясь на ноги.

— Да слушаю я мам, слушаю, — обреченный голос Алекса здорово рассмешил Нику, но она сдержалась, продолжая молчать и присев на край кресла снимала с себя сапожки.

— Почему-почему, потому, что так решил. Нет, не будет и не проси. Ты знаешь, как я к этому отношусь. Встретитесь вы, скоро. Мам, не нуди! Да, хорошо, пусть на этих выходных… — Серебряков обернулся к Нике и та, поняв немой вопрос, кивнула.

— Да я не сомневаюсь…

А ему то же не легко, — посочувствовала Ника. Если ее родственникам было на нее глубоко плевать, то родственникам Алекса было явно небезразлично, с чего такие радикальные изменения. И скорее всего, для него была ими выбрана другая избранница. Ну или хотя бы они предполагали, что он жениться на ком-то вроде Лидий. А тут такой сюрприз!

Ника старательно растирала замершие ладони и озиралась по сторонам, насколько хватало света мерцающего телевизора, чтобы осмотреться. Потому и не заметила, как Алекс вдруг оказался рядом, взял за руку и быстро отпустил. А в следующую секунда накинул на нее плед, что лежал на диване и вновь принялся расхаживать вдоль застекленного балкона общаясь с мамой.

— Она педагог, мама, — устало вымолвил Алекс, растирая свободной рукой шею.

— Да, конечно же ты ее знаешь! В столице так мало школ, что ты всех педагогов в лицо знаешь…

Видимо он что-то случайно нажал, потому, что ответ мамы она услышала слишком отчетливо.

— Не язви дорогой мой! Сам виноват, нужно было все нормально организовать. По-людски…

Алекс отключил громкую связь и приложил телефон к плечу минут несколько молча рассматривая темноту за окном. Видимо, мама включила пластинку по второму кругу. Что-то в его позе было, что Нике захотелось подняться, подойти и обнять его со спины, чтобы немного успокоить и утешить. И только когда Серебряков резко повернул в ее сторону голову, она поняла, что действительно следовала своим мыслям. Левая рука, что не придерживала плед, так и застыла в воздухе рядом с его плечом.

— Ладно, мам. В субботу отчитаешь, мы приедем. Да с ночёвкой, да конечно, поговорите. Все, пока, целую, — пока он говорил, мужчина стремительно отошел от нее на безопасное расстояние и распрощавшись с родительницей отключил телефон.

— Есть хочешь, — со вздохом поинтересовался Серебряков.

— Нет, — Ника сама не поняла, почему ее голос стал вдруг таким бесстрастным.

— Кофе-чай?

— Кофе с…

— Знаю! Если хочешь, включи свет. Пульт от телевизора на тумбочке, — указал он рукой и скрылся за дверью.

Ника устроилась на диване с ногами и хорошенько закуталась в плед.

О том, что она уснула, Ника узнала, когда на нее что-то мягко шлепнулось и Алекс громко сообщил, чтобы она сходила переоделась, а не мешала ему своим храпом слушать фильм.

Едва слышно выругавшись в адрес Серебрякова, Ника послушно побрела в ванную, которая оказалась рядом с кухней.

— Шикарно, — одним словом описала девушка данное помещение. Большая ванная, куда при желании вдвоем можно смело залезть. Большое зеркало, причудливая раковина. Кафель теплых оттенков с приятным узором. Ника решила воспользоваться гостеприимством Алекса и раздевшись залезла под душ. С блаженным стоном она встала под горячие струи воды, которые смывали с нее всю усталость накопившеюся за сегодняшний день.

Когда, разомлевшая она вернулась в гостевую, то обнаружила, что в том же помещений был еще и камин, вполне себе действующий.

— Свет включить? — Алекс подкинул последнее полено и закрыл стеклянную дверцу перед камином.

— Нет, но расческу я бы позаимствовала.

Усевшись перед камином на коврике, имитирующем чью-то шкуру, Ника расправила волосы, давая им равномерно просохнуть (фена она не обнаружила, что давало понять, что женщины тут не проживает).

Серебряков приблизился, выдав ей расческу и уселся в кресле. Что шло по телевизору, он слабо помнил, так как был занят разглядыванием того, как Ника причесывала влажные волосы. Убрав волосы на бок, она оголила шею и плечо. Футболка, которую Алекс ей одолжил, оказалась ей большая и ворот слишком широкий, плохо державшись на ее хрупких, по сравнению с ним, плечах.

Знала бы она, как у него пальцы чесались пробежаться по изгибу шеи, потом прикоснуться к ней губами, языком и спуститься ниже… Интересно, она одела нижнее белье под этот «наряд»?

— Серебряков, оглох?! — Ника недовольно поморщилась от его невнимания.

— Что?!

— Спрашиваю, можно кофе?

— Можно, оно на полке каминной стоит, чтобы не остыло. И у меня кстати, имя есть! — напомнил он.

Ника залезла на диван с ногами прикрывшись пледом и взялась за кружку кофе.

— По имени тебя не привычно называть. Тем более это имя тебе не идет.

— А фамилия мне идет? — ядовито осведомился Алексей. — Имя тебе мое не нравиться, внешность как у уголовника… что еще не устраивает?

— Ну ты тоже высказываешься по поводу меня. То тебя одно не устраивает, то другое.

— Готовишь ты не плохо.