- Да уж, отсутствие свободного выбора - зло, - резюмировал Делакруа, - это может привести вашу страну к гибели. Человек должен заниматься тем, для чего рожден, а не тем, что приказал сюзерен.

Тут я с ним был полностью согласен.

Оказывается, его руки еще помнили крестьянский труд. Кэнсин часами проводил в огороде, ухаживая за растениями. Хотя Томоэ не раз говорила ему, что его труд навряд ли принесет результаты - на дворе осень, а это не самое лучшее время для посадки, Кэнсин все же не сдавался. Надо же было ему, в конце концов, чем-то заниматься.

- Мы почти не знаем ничего друг о друге, - сказала как-то Томоэ. - А ведь живем вместе не один день.

Кэнсин вымыл руки от земли и поглядел на них - поверх новым мозолей нарастали новые. Крестьянские. Когда-то его ладони уже украшали такие, когда-то давно. Он сам и не заметил как начал рассказывать.

- Я родился в большой крестьянской семье, но уже позабыл и лица, и имена родителей. Мне не было пяти лет, когда на деревню напали работорговцы, нас некому было защитить и почти всех увели. Кого не увели - перебили. Не знаю куда нас вели, нам не говорили, но по пути на караван напали ронины, а может быть просто разбойники.

Крики и стоны врывались в уши мальчика по имени Синта. Он широко раскрытыми глазами глядел на то, как жуткие, залитые кровью люди убивают без разбора. Эти люди (если их можно было так назвать) были опьянены чужой кровью и желали лишь одного - новых и новых смертей. Они хохотали, отрезая головы работорговцам и их "товару", расчленяя тела новыми и новыми ударами (многие и не понимали, что те, кого они бьют - уже мертвы).

Мико схватила Синту за плечо и потащила за собой.

- Не смотри, - повторяла она, - не смотри на это, Синта-тян. Не смотри!

Она утащила Синту за перевернутые повозки, но их уже настигали ронины, прятаться было бессмысленно. Тогда Мико попыталась закрыть его своим телом.

- Не убивайте его! - крикнула она ронину, с мерзкой ухмылкой наступающему на нее. - Прошу вас, не убивайте хотя бы Синту!

Ронин расхохотался и быстрым ударом вонзил ей в горло катану и повернул ее. Мико рухнула на колени, а ронин, переступив через нее, шагнул к Синте.

- Какой славный мальчик. - Его голос показался Синте скрипом плохо смазанной двери. - Очень милый.

Он протянул к нему окровавленную руку, попытался коснуться его лицо... Синте показалось, что ронин развалился на несколько частей просто сам по себе. Однако когда остатки его рухнули на землю, Синта увидел высокого человека в белой накидке. Коротким движением он стряхнул кровь с клинка своего меча.

- Ты единственный, кто выжил в этой бойне, - произнес самурай в белой накидке, пряча катану в ножны. - Я возьму тебя с собой. Одному слишком опасно оставаться посреди дороги.

- Научи меня, - сказал Синта. - Научи меня драться так же, как ты.

- Ты выбираешь себе нелегкий путь, мальчик, - мрачно заметил самурай. - Подумай еще раз и скажи: ты, действительно, этого хочешь?

Синта, не думая, кивнул.

- Сдается мне, ты еще пожалеешь об этом выборе, мальчик. Кстати, как твое имя?

- Синта, - ответил Синта.

- Слишком доброе имя, - покачал головой самурай в белой накидке. - Отныне ты будешь зваться Кэнсин.

- Самурая в белой накидке зовут Хико Сейдзюро, - продолжал Кэнсин. - Он живет отшельником в горах. Не знаю почему он ушел от мира, да я и не спрашивал никогда. Он один из лучших, если не лучший мастер батто-дзюцу, я постиг многие из его приемов, но далеко не все. Слишком нетерпелив был.

- Я должен! - воскликнул Кэнсин, удивляясь просто чудовищной непонятливости учителя. - Люди гибнут, а я остаюсь здесь. Я должен помочь им! Спасти, как вы когда спасли меня!

- Ты, видимо, не понимаешь, - усталым голосом произнес в ответ Сейдзюро. - Ты хочешь спасать людей, но все, что ты умеешь - убивать. Как же ты станешь спасать их?

- Я стану бороться за правое дело, - горячо заявил ему Кэнсин, - и убивать злодеев, что причиняют страдания другим.

- И сам станешь причинять другим страдания, - пожал плечами Сейдзюро, - тогда чем же станешь отличаться от этих твоих "злодеев"?

- Может быть, и ничем, но и сидеть здесь, в горах, не могу больше. Я - ухожу.

- Ты - глупец, Кэнсин, - мрачно бросил Сейдзюро, - а я - еще глупее. Раз взял тебя к себе и обучил.

Спорить дальше Кэнсин не собирался. Он повернулся и ушел.

Сейдзюро поглядел ему вслед, проводив печальным взглядом. Этот мальчишка - самое большое разочарование мастера батто-дзюцу Хико Сейдзюро.

Они долго молчали. Кэнсин - объятый воспоминаниями, Томоэ - осмысливая услышанное. Теперь она стала куда лучше понимать этого юного убийцу и начала сомневаться в своем выборе. К счастью, погруженный в собственные мысли Кэнсин не поинтересовался ее прошлым.

- Да уж, этот ваш Иэясу выстроил такую полицейскую систему, что любо-дорого посмотреть, - пробормотал Делакруа. - Как вас еще не переловили всех, не понимаю.

- Не все так просто, как кажется со стороны, - усмехнулся я. - Можно ловить исполнителей, вроде меня, но до настоящих предводителей добраться практически невозможно. Даже если точно знаешь, кто они. Смерть главы клана, дайме, влечет за собой череду малых междоусобных войны его вассалов, стремящихся заполучить его место, а сейчас Токугаве больше всего нужен порядок в стране. Такие междоусобицы в настолько неспокойное время совершенно не нужны правительству.

- Видел я одну гражданскую войну, - тихо произнес Делакруа, - но ваша совершенно на нее не похожа. Самураи режут друг друга среди бела дня, где-то доходит до настоящих сражений, а крестьяне как ни в чем не бывало пашут землю и даже глаз не поднимают, когда рядом с их полями дерутся люди.

- Привыкли, - объяснил я. - Эта страна не знает мира тысячи лет, самураи режут друг друга, порой без всякого повода, для того, чтобы выяснить кто сильнее, дайме воюют за власть и титул сегуна, а для крестьян ничего не меняется, они как работали, так и работают.

- Не понять мне вас, - вздохнул Делакруа, - никогда.

- А мне - вас. Мы живем слишком далеко друг от друга. Но мы слишком отдалились от темы, мне надо искать новых союзников для клана и всего движения.

- Я тут достаточно давно и могу сказать, что недовольных режимом, - сегунат он у вас называется, так? - в этой провинции предостаточно. Но беда в том, что об этом только болтают, спьяну и шепотом. Все слишком боятся этого Ёсино, сам видел, стоит его людям пройти по улице, как все замолкают и опускают глаза.

- И к людям просто так не подойти, - продолжал я излагать невеселые мысли, - все во всех видят шпионов и провокаторов сегуната.

- Довольно о грустном. Надо думать, что нам делать.

Но что-то никаких мыслей в голову не приходило. По крайней мере, более-менее толковых.

Ёсино Ран не первый год верой и правдой служил сегунату. Он был мастером своего дела - а именно розыска всяческих шпионов и предателей. И вот теперь, когда во вверенный его "заботам" город прибыл очередной подозрительный тип (такамо, носящий гаидзинское платье), Ран тут же навел о нем справки, отослав о нем весть в Химэндзи. Еще до того, как получить ответ, странный тип подтвердил его подозрения. Он встретился с единственным гаидзином, живущим во всем провинции, загадочным человеком по имени Виктор Делакруа, в отношении которого Ран не сомневался - шпион гаидзинов. Значит, с ним пора кончать.

- Ран-доно, - раздался голос юного Сейсиро, - я хотел бы поговорить с вами.

Оторвавшись от мыслей Ран поднял голову и кивком пригласил парня садиться.

- О чем ты хотел поговорить со мной? - поинтересовался он.

- О Тахаре Кэндзи, - ответил Сейсиро, - том человеке, что одевается как гаидзин. Я давно знаю его, он учил меня обращаться с оружием. Он очень хороший человек.