— Куда? — спрашивает Лив.

— На остров, — объясняю я.

— А как мы полетим? — удивляется Далси. — Мы же не птицы, и у нас нет клыльев…

— Мы полетим на самолете. Высоко-высоко в небе, — в разговор вступает Анастейша.

— Помните, я обещал вас покатать на вертолете? — девочки согласно кивают головками. — Так вот, в этот раз мы покатаемся на самолете. Еще выше, чем вертолет.

— Ух-ты! — удивляется Оливия.

— Плям в облаках? — со вздохом восторга спрашивает Далси.

— Да, прямо в облаках, — я смеюсь, поглаживая щечку дочери, которая сидит рядом со мной.

— А как же мы оставим Винни здесь одного? — Лив нахмуривает бровки домиком.

— Милая, он не будет один, — Ана смотрит на дочь. — С ним останется миссис Джонс. Она присмотрит за вашим другом.

— А миссис Джонс будет его кормить? — продолжает спрашивать старшая мисс Грей.

— Обязательно, Лив. А теперь бегите играть с Винни, — смеется Анастейша.

В пятницу я рано освободился ото всех рабочих дел и решил, что проведу время со своими малышками. Я сижу на ковре в гостиной и жду, когда девочки принесут свои игрушки. Хотя их и тут достаточно — весь дом в них. Но Далси сказала, что они хотят поиграть во что-то особенное.

Боже, надеюсь, я не оставил наручники, которыми мы с Аной пользовались! Не так давно — перед самой поездкой Аны в Нью-Йорк — мы трахались с ними в гардеробной. Я пристегивал к ручке комода, нагнув миссис Грей сзади.

— Дай руку, — приказываю я, и она протягивает мне одну руку, на которой я застегиваю один наручник. Второй надеваю на ее запястье, когда продеваю его через ручку ящика. Теперь она убежит только вместе с комодом, на что у нее сил не хватит.

Она наклоняется над комодом, открывая мне вид на все прелести. Обзорность еще лучше, потому что ее ножки скованы распоркой. Я поглаживаю ее попку, а затем резко шлепаю по ягодице. Ана вскрикивает и прикусывает губу, страшась, что ее могли услышать. Я присаживаюсь на корточки и утыкаюсь носом в ее киску. Языком касаюсь входа в ее влагалище, и она испускает тихий стон. Начинаю ласкать ее языком, продолжая поглаживать бедро ладонью, и снова шлепаю со всей силы, а она шипит. Ей нравится. Я не останавливаю ласки, кончик моего языка терзает ее клитор. Тогда я замечаю, что она почти у края, ее коленки начали подрагивать, ведь сжать ножки она не может. Я поднимаюсь и резко вхожу в нее на всю длину своего члена…

Я хмурюсь, вспоминая, куда же я убрал аксессуары. Ну, нет, я не мог допустить такую оплошность, я точно вернул все на место! И когда я успокаиваюсь, замечаю, что Лив идёт с большой коробкой в руках.

— Эй, дай-ка я помогу! — я хватаю коробку из рук дочки и ставлю на ковёр. — И что тут у нас?

— Мы будем иглать в животных, папа! — Далси прыгает на месте, хлопая в ладоши, и ее пышная юбка ярко розового цвета, как у балерины, поднимается и опускается, словно облако. На Лив точно такая же, только жёлтого цвета. Не знаю, почему, но им нравится ходить в них дома, в них они чувствуют себя принцессами.

Лив копается в коробке и даёт мне маску слона. Я примеряю ее.

— Значит я буду слоном?! — с улыбкой смотрю на девочек. Боже, чего не сделаешь ради счастья этих крошек.

— Ты такой же большой и сильный! — Далси подходит ко мне и обнимает. Не могу удержаться и чмокаю ее в щёчку. Мне приятно, что девочки знают, что я всегда защищу их и нашу маму.

— Хорошо, а кем будете вы? — усаживаю Далси на коленки и чмокаю в макушку.

— Я буду медведем! — говорит Лив и надевает маску.

— Я хочу быть зайкой! — Далси ёрзает на моих коленях в нетерпении. Достаю из коробки маску и помогаю надеть ее.

— Ты и так зайка, тебе никакая маска не нужна, — шепчу дочке на ушко.

— Папа-а-а, щекотно! — хохочет малышка.

— Значит, щекотно, — я тяну Лив в свои объятия и начинаю щекотать своих девочек. Комнату наполняют визжание и смех. Мне так нравится этот звук! Слышать, как мои дети смеются — это настоящее счастье!

— Я вам не помешала? — Ана стоит облокотившись о стену.

Как давно она тут?

— Папа нас щекочет! — пищит Лив, тяжело дыша. Я целую обеих и даю им перевести дыхание. — Мамочка, а ты будешь с нами играть?

Я смотрю на Ану и будто прошу взглядом не отказывать им. Но, видимо, ее упрашивать не нужно, она с удовольствием соглашается и садится рядом со мной.

— И так, кем буду я? Выберете мне маску? — просит Анастейша.

Не могу отвести от нее глаз. Хоть она меня и отталкивает, но, боже, с каждым днём я люблю ее все больше и больше. Пока девочки ищут подходящую маску и щебечут между собой, я решаю поговорит с Аной.

— Как ты себя чувствуешь? Как малыш?

— Спасибо, все в порядке, — она кладёт руку на живот и поглаживает его. У меня руки чешутся, как же я хочу это сделать!

— Это тебе, — говорит Лив и протягивает маску маме.

— Я буду кошечкой?! — с улыбкой удивляется Ана. Так и хочется сказать, что она и сама по себе, как кошечка.

— Папа! — зовет Далси и вырывает меня из раздумий.

— Да, милая? — откликаюсь я.

— Я хочу пить, — говорит малышка.

— Идём, — я поднимаюсь, беру ее на руки и иду на кухню, где наливаю своей крошке апельсиновый сок. — Все, больше ничего не хочешь?

— Нет, спасибо, папочка.

— Моё солнышко, — я целую дочку, и мы возвращаемся к нашей игре.

Мы играем, смеёмся и просто наслаждаемся временем, которое проводим вместе. Мне кажется, что все как раньше! Ана тоже кажется расслабленной и такой веселой. Всю игру я пытался взаимодействовать с ней, невзначай дотронуться или пошутить, и она реагировала на это совершенно нормально, даря мне тёплый взгляд и свою улыбку. Может быть, все меняется? Может, она передумала насчёт нас? Мне нужно воспользоваться тем, что она так открыта. Поэтому я устрою ей сюрприз. Она была и всегда будет моей, и если понадобится я буду добиваться ее тысячи и тысячи раз, лишь бы это так и осталось!

Вдруг малышки прекращают смеяться и переводят взгляд то на меня, то на Анастейшу. Продолжая улыбаться, Лив смотрит на свою сестренку, а затем подходит ко мне и хочет что-то сказать на ушко. Она наклоняется ближе ко мне и говорит:

— Папочка, поцелуй маму.

Я замер от ее просьбы, не зная, что ответить на это. Оливия произнесла достаточно громко, чтобы и Ана услышала просьбу. Более того, она сидит достаточно близко ко мне. Что же, миссис Грей тоже в замешательстве. Ей придется меня поцеловать. Если не ради меня, то ради девочек.

— Ну, поцелуй! — требует Далси.

— Ана, — я слегка наклоняюсь к жене и легко касаюсь ее щеки почти у самых губ. В этот момент я вдыхаю ее запах, и внутри меня все переворачивается. Боже, как же она нужна мне! Она не сильно возражает, но и не отвечает.

— Довольны? — облегченно выдыхает Ана, когда я отстраняюсь от нее, и пытается натянуть улыбку на лицо.

— Ладно, — прищуривается Лив.

— А теперь идите в свою комнату и поиграйте немного там, — говорит Анастейша девочкам, и те поднимаются с пола, уходя наверх.

— Ты не должна на них злиться за это, — я поворачиваю ее лицо к себе, взяв пальцами ее подбородок. — Они ведь привыкли видеть, что мы нежны друг с другом.

— Знаю, — она томно сглатывает и прикусывает нижнюю губу, словно прося меня о более серьезном поцелуе. Я медленно наклоняюсь к ней и касаюсь ее губ своими. По телу проносится импульс. В ответ Ана немного углубляет наше слияние, но вдруг быстро отстраняется и отворачивается от меня.

— В чем дело? — я учащенно дышу. Блять, я не могу ее понять! То она подает знаки, чтобы я поцеловал ее, то резко обрывает все.

— Лучше, — Ана кладет на мои губы свой пальчик, — лучше так больше не делать, Кристиан. Я уже тебе говорила о том, что чувствую… Мне нужно идти собираться, скоро прием у доктора Флинна.

Вчера, забрав Анастейшу, я поговорил с Джоном. Ничего особо нового он мне не рассказал. Она все еще не особо разговорчива и не хочет раскрываться. Ана в основном говорит о нынешней ситуации, о том, что не знает, как себя вести. Флинн сказал, что раз она начала хотя бы о чем-то рассказывать, значит, скоро он проберется еще глубже.