— Разумно, — согласилась я. — И как, Сара Бернар дала денег?

— В том-то и дело, что не она!

— А кто же?

— Мы пришли в театр к окончанию спектакля. Давали «Антония и Клеопатру». Плювинье сумел проникнуть к Саре Бернар в уборную, хотя нас не пускали. У нее сидел господин, худой и бледный, с бородкой клинышком. Он постоянно вытирал пот со лба — его мучила грудная жаба. С первого взгляда было ясно, что господин влюблен в актрису.

— А вы им помешали…

— Что поделаешь, Аполлинария Лазаревна, кто ж знал? Плювинье подошел к ней, поздоровался. Сара Бернар его вспомнила, спросила о вас, сказала мне несколько приятных слов. Удивительная женщина! Некрасивая, уже в возрасте, а посмотрит — словно теплым ветерком обдаст.

— Да вы поэт, Николай Иванович! И вы рассказали ей об экспедиции?

— Конечно! Я говорил, Доминик переводил. И знаете, мое красноречие достигло цели. Выслушав нас, мадам Бернар выразительно посмотрела на мужчину, и он, ни слова не говоря, достал чековую книжку. «Сколько вам нужно денег для экспедиции в Абиссинию?» — спросил он меня по-русски, совершенно без акцента. Я поразился — этот человек никак не походил на русского. От удивления я выпалил полную сумму, забыв добавить: «Мы будем рады любому вашему взносу». Он выписал чек, протянул мне его и произнес: «Дорогой мсье Аршинов, я жил в Санкт-Петербурге с 1842 года, там же получил прекрасное образование. Моим учителем был профессор Зинин, человек выдающегося ума и таланта. Россию я люблю как вторую родину. Поэтому я одобряю цель вашей миссии — расширить и упрочить границы России — и надеюсь, что мой вклад пойдет на благие начинания». Я посмотрел на чек — там была именно та сумма, которую я назвал. «А теперь, уважаемые господа, прошу простить меня, — сказал он. — У меня осталось совсем мало времени, я уезжаю через час в Италию и зашел проститься с дорогой мне женщиной». Мы с Домиником откланялись и спешно ретировались.

— Чудесно! — воскликнула я. — Но вы так и не сказали, Николай Иванович, кто был этот щедрый благодетель.

— На чеке стояла подпись: «Альфред Нобель».

— Неужели изобретатель динамита?

— Он самый! Как все-таки удачно мы зашли к Саре Бернар! Вот так по-свойски, по-приятельски.

— Прекрасно! Так что с экспедицией? Вы собрали все бумаги?

— Все в порядке. Получено высочайшее соизволение. Деньги собраны, суда готовы к отплытию. Так что от вас сразу на корабль. — Он посмотрел на меня и хитро прищурился. — Хотите со мной, Аполлинария Лазаревна?

— Pourquoi pas? 53 — ответила я.