— Это не так, — начала я.

— Хорошо, — ответил он, а его губы изогнулись в улыбку. — Вы не снимайте его, просто растяните его, чтобы я смог подняться чуть выше.

Мое дыхание остановилось, когда я приподнялась на локте и стала расстегивать свой лифчик.

Спасибо, Господи, что я не надела тот, который расстегивается спереди!

Полоска от лифчика вокруг моего тела ослабла, и я обратно легла в прежнее положение, сгибая руки и складывая их под своей щекой, а затем я посмотрела на Хейми.

Он сел в кресло и пододвинулся слишком близко, и не говоря ни слова, положил свою руку на меня, включил пистолет и стал рисовать вереницу бабочек.

Лежа в таком положении, мне не на что было смотреть, кроме как на Хейми. Его глаза были сконцентрированными, а брови нахмуренными. Его язык метался между зубами, это было едва заметно по движениям его скул. Это заставило меня задаться вопросом, каков на вкус будет его язык и губы.

— Вы в порядке? — спросил он, отрываясь от своей работы.

— Замечательно.

— Чем выше я поднимаюсь по вашим ребрам, тем больнее вам будет.

— Я знаю. Я готова. Это будет стоить того.

Хейми смотрел на меня все это время. Он изучал меня любопытным взглядом в течение нескольких секунд. Его губы зашевелились, как будто он хотел мне что-то сказать, но передумал и вернулся к своей работе.

— Хорошо, — наконец проговорил он. — Если вам нужно будет передохнуть, просто дайте мне об этом знать.

Я наблюдала за ним, пока он работал. Я смотрела на его лицо, на его руку, которая держала меня, и на его пальцы, которые держали пистолет. Я наблюдала за тем, как перекатываются мышцы под кожей на его предплечье. Я наблюдала за тем, как блестели его темно-каштановые волосы. Я восхищалась тем, как завились кончики его длинных волос. Я подумала, что если Хейми не будет подстригаться, то его волосы будут лежать волнами. Я могла только представить себе, как я запускаю в них руку, и его волосы щекочут мне ладонь.

Хейми двигал рукой вверх и вниз, создавая бабочек, которые поднимались все выше и выше до моей подмышки. Когда он добрался до лямки бюстгальтера, он просунул пальцы и стянул лямку.

Он нарисовал бабочку прямо на месте лямки моего бюстгальтера, а затем спустился вниз, ближе к моей груди, чтобы нарисовать другую бабочку. Я почувствовала, как мои соски затвердели от прикосновения его руки, когда он рисовал бабочку. Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на чем-то другом. Я решила сконцентрироваться на игле от пистолета, как она болезненно проникает под кожу, оставляя после этого красный след.

Когда покалывание прекратилось, я открыла глаза и удивилась. Хейми наблюдал за мной. Он не двигался. Не дрогнул ни один его мускул. Он просто смотрел на меня. На несколько секунд я была потеряна для всего, кроме него — взгляд его глаз, и то, как его рука вызывала ощущение жара, словно огонь, там, где она лежала на моей коже, то, как моя грудь жаждала, чтобы его пальцы скользили вверх хотя бы на долю дюйма.

Наконец, после неловкой минуты наблюдения за мной без единого слова, Хейми в итоге сказал, удивляя меня.

— Может быть, вам следует дать немного отдыха, и я закончу чуть позже. — Я увидела, что он смотрел куда-то поверх моей головы. — Вы здесь примерно два часа. Это достаточно долго для рисования татуировки.

Я была в шоке. Такое чувство, что я пролежала всего лишь несколько минут. Или всю жизнь. Я не уверена. Вроде как я думала о Хейми. С одной стороны, он идеальный незнакомец, который умеет рисовать бабочек, даже, если он смотрит на меня. Но с другой стороны, я чувствую, что я его совсем не знаю. Как будто мы... связаны между собой. Но не так, как можно было бы представить себе. Я чувствую, как будто между нами натянута тонкая нить. Между нами и внутри нас. Я, девушка, которую все время защищали, пытающаяся вырваться на свободу и начать жить так, как захочется. Я пытаюсь отодвинуть свой страх и решимость в сторону, и воспользоваться моментом.

Но не Хейми.

У меня такое ощущение, будто он жил, таким образом, очень долго, что он получал от жизни все самое лучшее, пока что-то не произошло, что заставило его остановиться. Остановиться и обратить внимание. И замедлиться. И отдалиться ото всех.

Я могла глубоко заблуждаться. Но если это не так, как двое таких людей встречаются посередине? И встречаются ли? Возможно ли это вообще?

Может быть, я слишком долго думаю о чем-то, что только мимолетно. Я имею в виду, он делает мне тату. Он не просил меня сближаться, ради бога.

Но все же...

Я уверена, это психически ненормально, черт возьми, что я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, что я готова терпеть такой дискомфорт, чтобы остаться здесь еще дольше.

Ты жалкая. И отчаявшиеся.

Но тот другой голос внутри меня снова говорит, напоминая мне, что нет другого такого времени, как настоящее. Никому не обещан завтрашний день. У нас есть сегодня. Прямо сейчас. И ничего более.

Рука Хейми на моих ребрах, укачивающая меня нежно назад и вперед, вывела меня из ступора. Я не знаю, как долго я наблюдала за ним, погруженная в свои мысли, ничего не говоря, но я думаю, что слишком долго. Я кивнула и улыбнулась, заставляя себя принять положение, сидя, держа одну руку на груди.

— О, прости, — сказал Хейми, вращаясь на кресле, чтобы установить оборудование, поэтому он смог дать мне, немного уединения.

Уставившись на его широкие плечи, я поправила лифчик и застегнула его. Я опустила рубашку, а затем протянула руку к трусам, подтягивая их вверх, где они и должны быть.

Хейми встал, чтобы выбросить что-то в мусор. Когда он вернулся обратно ко мне, то наши взгляды встретились. Вот тогда импульс и ударил меня. Он ударяет меня, словно порыв ветра со скоростью девяносто миль в час. Это затруднило мое дыхание и заставило мое сердце биться настолько сильно, что отдавалось в ушах. И единственный раз в своей жизни я откинула мысли в сторону. Я не думала очень долго. На самом деле, я вообще не думала об этом. До того, как я смогла передумать, я слезла со стола и шагнула к нему. Он не двигался, не отстранился, просто стоял, высокий и совершенно спокойный. Смотрел на меня. Мне было интересно, знал ли он, о чем я думаю, что я чувствую. Что я собиралась сделать. И мне стало интересно, остановит ли он меня.

Я не думала слишком долго. Если задумалась бы хоть на мгновение, то я бы струсила. Я не могу больше позволять себе бояться жизни.

Я сделала еще шаг к нему, собираясь с духом, чтобы просто сделать это, просто сделать это. Но Хейми удивил меня, когда сделал шаг, который позволил нам быть достаточно близко, чтобы соприкоснуться.

Он так рядом; моя грудь почти касалась его груди каждый раз, когда я вдыхала. Я на самую малость, подошла к нему, желая контакта. С ним. Идеальным незнакомцем.

— Слоун, — прошептал он, и звук моего имени на его губах снова леденили кровь в моих руках. Он потянулся, чтобы отбросить мои волосы через плечо. Кончики его пальцев задержались на коже моей шеи, прежде чем они опустились.

— Хейми, — вздохнула я, плавясь под его взглядом. Я знала, что между нами что-то было. Ну, я надеялась. Надеялась, что я это не вообразила. Но сейчас я знаю, что мне это не показалось. Наглый и уверенный в себе, он хотел меня. И я тоже хотела его.

— Ты должна уйти через эту дверь и никогда не возвращаться.

Мое сердце остановилось. Все те вещи, которые, я думала, что он сможет сказать, появились из ниоткуда.

— Что? — спросила я слабым, неуверенным голосом.

— Тебе нужно уйти. И не оглядывайся.

Я попыталась прийти в себя.

— Но... но, что насчет оставшейся части моей татуировки?

— Я говорю не о твоей татуировке, и ты знаешь это.

— Тогда о чем ты говоришь? — спросила я, делая непонимающий вид, чтобы спасти то, что осталось от моей разрушающейся гордости.

— Я говорю о тебе. И обо мне. Об этом. О нас.

— Нет никаких нас.

— Будут примерно через тридцать секунд, если ты, черт возьми, не уйдешь отсюда.