— Тогда ИА^[17] это выяснит. Все, что мы делаем, нацелено на то, чтобы направить их по нужному следу. Мы никого не обвиняем, Хейми.

— Ради всего святого, кто-то взорвал его дом! Если мы можем что-то сделать с этим, мы должны осудить и приговорить его.

— Это был непредвиденный случай, и ты знаешь это.

— Но ты знал, что это возможно.

— Как и ты, — ответил он мне просто.

Я знал. Но тогда мне было совершенно все равно. Я просто хотел отомстить. Но сейчас, под влиянием Слоун…

Движение за стеклянной дверью, ведущей к бассейну, привлекло мое внимание. Когда я обернулся, чтобы посмотреть, там ничего не было. Всего лишь мое отражение. И моя паранойя.

И моя вина.

— Послушай, я просто хочу, чтобы все шло так, как должно. Вот и все. Проследи за этим, Риз, хорошо?

— Ах ты, маленький властный ублюдок. Но я знаю, что твое сердце в надежных руках, — сказал он хрипло. — Не переживай. Все идет своим чередом. Верь в систему.

— В систему, которая не смогла поймать убийцу нашего брата? В систему, которая порождает грязных копов, как маленьких пушистых кроликов?

Риз горько рассмеялся. Ту же горечь чувствовал и я.

— Да, именно в эту систему.

— Что ж, я работаю над этим, — ответил я без особого энтузиазма.

— Ты справишься. А пока, позволь вещам идти своим чередом.

— Я пытаюсь. Но, если из-за этого Слоун будет в опасности, я должен буду вмешаться.

— Что ж, удачи с этим.

— Эй, я был в стороне все это время! Эти ублюдки не захотят увидеть меня, когда я, наконец, покажусь.

— Ты абсолютно прав. Они еще не сталкивались с таким характером.

— Или такими возможностями. Мы не должны забывать, кто мы есть, Риз.

— Ты единственный, кто пытался.

— Я не пытаюсь забыть. Я залег на дно и стараюсь не привлекать внимания.

— Не потеряйся в той игре, в которую ты играешь.

— Это не игра. Я тот, кто я есть.

— Не полностью. Ты настоящий где-то посередине. И этот парень, в конечном итоге, выберется наружу. Помни об этом, позволяя этим… отношениям стать такими важными для тебя.

— Я ничего не забыл, Риз. И то, кто я есть, никак не влияет на мои отношения.

— Как скажешь, — в его голосе слышалось сомнение.

Это меня раздражало. На самом деле, весь этот разговор раздражал меня. Я не должен объяснять свое поведение брату. Я не должен объяснять это кому-либо.

— Держи меня в курсе, — сказал я жестко. — Мне нужно идти.

— Сладкая маленькая школьница с отличной задницей зовет?

— Не будь козлом, Риз. Она не школьница, и она не еще одна отличная задница.

— Так ты не спишь с ней? Ты не спишь с врагом?

— Она не враг.

— Она сестра врага. Это почти одно и то же.

— Мы по-прежнему не уверены, что это ее брат.

— Нет, это ты не уверен. Но ты был чертовски уверен, когда сказал, что нашел его, разве нет?

— Все совершают ошибки.

— Особенно ты, да, Хейми?

— Какого…

Щелчок телефона прервал мою гневную тираду. 

Глава 37

 Слоун

Пока я накладывала тушь на ресницы, в моей голове толпился, примерно, миллион вопросов. А вместе с ними и целый миллион логических решений. А еще миллион оправданий, которые я успела придумать для Хейми. Все это кое-как удерживало от поспешных решений.

На протяжении последних пятнадцати минут я то и дело говорила себе, что услышала лишь небольшую часть разговора. Хейми мог говорить о ком угодно и о чем угодно. Все не могло быть настолько плохо, как звучало.

Но это звучало, чертовски плохо.

Мой желудок перевернулся и сжался. Я по-прежнему была убеждена, что каждый имеет право на свои секреты. Я должна задать несколько вопросов. Я должна узнать — несмотря на тени сомнения — что именно я услышала. Я должна узнать, причастен ли Хейми к нападению на моего брата, на мой дом, на мою семью.

Я чувствую, как страх сковывает меня. Часть меня отказывалась верить. Но другая часть, более подозрительная, складывала воедино все странные вещи, все несоответствия, так что мне казалось…

Я не могла жить дальше в сомнениях и неуверенности. Это убило бы меня. Нет, Хейми должен ответить на несколько вопросов или я буду вынуждена предпринять меры.

Я закрыла глаза, боясь, даже, представить какие именно «меры» будут предприняты.

Я пыталась играть так натурально, как только возможно. Я понятия не имела, насколько я хорошая актриса, а выражение лица Хейми ничего не показывало.

— Еще раз спасибо, что разрешил остаться с тобой, — начала я, стараясь казаться как можно более беспечной.

Хейми посмотрел на меня и усмехнулся:

— О, поверь мне, мне это было только в радость.

Я почувствовала, что краснею. Казалось, что моему телу было абсолютно наплевать, замешан ли Хейми в чем-нибудь или нет.

Я нервно рассмеялась.

— У тебя очень красивый дом. Должно быть, менеджеры слишком много зарабатывают.

Хейми лишь пожал плечами.

Это меня никуда не привело, так что я решила сделать еще один ход.

— Живет ли тут кто-нибудь из твоих близких?

— Никто из них не живет поблизости. Они разбросаны по всему свету.

— Правда? Например?

Хейми посмотрел на меня. Я не могла понять, подозревает он меня или это просто мое воображение.

— Повсюду.

— Ты родом отсюда?

— Нет.

— Где ты вырос?

— В Чикаго.

— Ого, как интересно. Расскажи мне об этом. Расскажи мне о своей семье.

Сейчас он выглядел не на шутку обеспокоенным.

— Что происходит, Слоун?

— Это просто вопросы, Хейми. Просто невинные вопросы о твоей семье. О твоей жизни. Почему я не могу узнать тебя лучше?

Хейми напрягся. Было заметно, что он взывал ко всему своему обаянию и шарму, чтобы ответить, как можно более беззаботно.

— Мне кажется, ты знаешь меня очень хорошо.

Я повернулась в своем сиденье, чувствуя, что облажалась.

— Почему ты такой скрытный? Это всего лишь простые и невинные вопросы.

— Неужели? — Он кинул на меня быстрый взгляд.

— Конечно, — ответила я и отвела взгляд. Мне казалось, что он сможет увидеть ложь в моих глазах. — Почему нет?

— Кого ты пытаешься обмануть, Слоун?

— Не понимаю, о чем ты.

— О, ты прекрасно понимаешь. Ты ужасная лгунья.

Конечно же, он прав и это оставляет мне только один вариант — быть прямолинейной.

— Я слышала, что ты говорил по телефону, Хейми.

Мертвая тишина заполнила все пространство в машине. Наконец-то, после того, как прошла целая вечность, Хейми что-то пробурчал себе под нос. Мое сердце замерло. Казалось, что он не хотел, чтобы я услышала тот разговор. А если он не хотел, значит, он пытается что-то скрыть. От меня.

Мой пульс участился, я поняла что, Хейми может быть мне врагом. Акула вонзила свои смертельные клыки в мою грудь и разорвала ее.

— Пожалуйста, скажи мне, что я не так все поняла, Хейми. Пожалуйста, — прошептала я, чувствуя, как поперек горла встал ком из эмоций.

— Слоун, ты должна понять, что я никогда не делал ничего, что могло бы навредить тебе.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Я наклонилась вперед, положив грудь на бедра и уткнувшись лицом в колени. Дальняя часть меня, которая могла думать, превозмогая боль, которую я чувствовала сейчас, говорила, что все кончено. Кончено самым худшим из возможных способов.

— Что ты сделал, Хейми? — сказала я, зажмурив глаза и отвернувшись. — Что ты сделал?

Я едва слышала звук гравия под колесами машины, когда Хейми свернул с главной дороги. Я едва ли поняла, что мы стали ехать медленнее. Я почти не ощущала вкус слез, которые текли по моим щекам и губам.

— У меня есть три брата. Самый младший — Харрисон. Мы зовем его Риз. Перед ним я. Галифаксу двадцать пять. Мы зовем его Лейф. И Холландер. Олли. Ему было бы двадцать четыре, если бы он был жив, — Хейми остановился. Его голос ломался под тяжестью невообразимой боли. — Но он умер. Два года назад.