Изменить стиль страницы

Родные поэты (сборник) _5.jpg_2
 

                 * * *
Есть в осени первоначальной
Короткая, но дивная пора —
Весь день стоит как бы хрустальный,
И лучезарны вечера...
Где бодрый серп гулял и падал колос,
Теперь уж пусто всё — простор везде
Лишь паутины тонкий волос
Блестит на праздной борозде.
Пустеет воздух, птиц не слышно боле,
Но далеко ещё до первых зимних бурь —
И льётся чистая и тёплая лазурь
На отдыхающее поле...

Родные поэты (сборник) Pleshheev3.jpg
 

Алексей Николаевич Плещеев

1825—1893

Ранним утром 22 декабря 1849 года по улицам Петербурга двигался длинный ряд карет. Каждую карету сопровождали четыре конных жандарма с шашками наголо. Доехав до Семёновской площади, кареты остановились. Посреди площади стоял высокий эшафот — место казни, обтянутое чёрным сукном. Из карет одного за другим выводили людей и вели на эшафот— их должны были казнить. На них надели белые длинные саваны с капюшонами и длинными рукавами, уже раздался барабанный бой, как вдруг к эшафоту подъехал офицер с царским приказом: смертную казнь заменить ссылкой.

В чем же обвиняли этих людей? За что их приговорили к смертной казни? За то, что все они горячо любили свою родину, ненавидели самодержавие, крепостное право, очень хотели, чтобы в России хорошо жилось народу. Это были молодые люди: писатели, студенты, офицеры, чиновники — члены кружка М. В. Петрашевского, у которого они собирались каждую пятницу. По фамилии Петрашевского членов кружка стали позднее называть петрашевцами. Собрания их были тайными — царское правительство преследовало такие кружки. На пятницах у Петрашевского читали запрещённые книги, смело, открыто говорили о том, как бороться с самодержавием, с крепостным правом.

Царская полиция узнала о кружке Петрашевского; члены кружка были арестованы, их посадили в тюрьму, где они просидели восемь месяцев, и вот теперь они стояли на эшафоте. Среди петрашевцев был и поэт Алексей Николаевич Плещеев. Ему было двадцать четыре года, он уже печатал свои стихи в журналах и выпустил небольшой сборник стихов.

Плещеева сослали в Оренбургский край. Восемь лет провёл он в ссылке. Он очень тосковал, мало писал, и только книги, которые ему разрешали выписывать, помогли ему преодолеть тяжесть и скуку ссыльных лет.

В 1858 году Плещеев вернулся из ссылки. Он жил то в Москве, то в Петербурге. Познакомился и подружился со многими писателями, сам стал печататься. Кроме стихов, он писал рассказы, повести, переводил на русский язык стихи украинского поэта Шевченко.

Много стихотворений написал Плещеев специально для детей. Он печатал их в журнале «Детское чтение» и в других детских журналах, а потом издал отдельной книжкой, которую назвал «Подснежник». В этих стихах рассказывал Плещеев о том, как весело шумят весной деревья, как интересно ловить рыбу, слушать рассказы седого лесника, учиться в школе, много знать.

Писателям, которые в его время создавали книги для детей, он говорил так: «Помните, что маленькие читатели — будущие строители жизни русской. Научите их любить добро, родину, помнить свой долг перед народом».

 

Родные поэты (сборник) _1.jpg_10

               * * *
Уж тает снег, бегут ручьи,
В окно повеяло весною...
Засвищут скоро соловьи,
И лес оденется листвою!
Чиста небесная лазурь,
Теплей и ярче солнце стало;
Пора метелей злых и бурь
Опять надолго миновала.
И сердце сильно так в груди
Стучит, как будто ждёт чего-то,
Как будто счастье впереди
И унесла зима заботы!
Все лица весело глядят.
«Весна!» — читаешь в каждом взоре;
И тот, как празднику, ей рад,
Чья жизнь — лишь тяжкий труд и горе.
Но резвых деток звонкий смех
И беззаботных птичек пенье
Мне говорят, кто больше всех
Природы любит обновление!
         МОЙ САДИК
Как мой садик свеж и зелен!
Распустилась в нём сирень;
От черёмухи душистой
И от лип кудрявых тень...
Правда, нет в нём бледных лилий,
Горделивых георгин,
И лишь пёстрые головки
Возвышает мак один.
Да подсолнечник у входа,
Словно верный часовой,
Сторожит себе дорожку,
Всю поросшую травой...
Но люблю я садик скромный:
Он душе моей милей
Городских садов унылых,
С тенью правильных аллей.
И весь день, в траве высокой
Лёжа, слушать бы я рад,
Как заботливые пчёлы
Вкруг черёмухи жужжат.
              * * *
Деревья весело шумели,
Когда вернулась к ним весна;
И только ель одна меж ними
Была безмолвна и мрачна.
Деревья жалобно шумели,
Когда настали холода;
Лишь ель молчала равнодушно
И зеленела, как всегда.

Родные поэты (сборник) _2.jpg_8
 

   НА БЕРЕГУ
Домик над рекою,
В окнах огонёк,
Светлой полосою
На воду он лёг.
В доме не дождутся
С ловли рыбака:
Обещал вернуться
Через два денька.
Но прошёл и третий,
А его всё нет...
Ждут напрасно дети,
Ждёт и старый дед.
Всех нетерпеливей
Ждёт его жена,
Ночи молчаливей
И, как холст, бледна.
Вот за ужин сели,
Ей не до еды.
«Как бы в самом деле
Не было беды!.. »
Вдоль реки несётся
Лодочка, на ней
Песня раздаётся
Всё слышней, слышней.
Звуки той знакомой
Песни услыхав,
Дети вон из дому
Бросились стремглав.
Весело вскочила
Из-за прялки мать,
И у деда сила
Вдруг нашлась бежать.
Песню заглушает
Звонкий крик ребят;
Тщетно унимает
Старый дед внучат.
Вот и воротился,
Весел и здоров!..
В россказни пустился
Тотчас про улов:
В морды[95] он и в сети
Наловил всего;
С любопытством дети
Слушают его.
Смотрит дед на щуку —
«Больно велика!
Мать сынишке в руку
Сует окунька.
Девочка присела
Около сетей
И взяла несмело
Парочку ершей.
Прыгают, смеются
Детки, если вдруг
Рыбки встрепенутся,
Выскользнут из рук.
Долго раздавался
Смех их над рекой;
Ими любовался
Месяц золотой.
Ласково мерцали
Звёзды с вышины;
Детям обещали
Радостные сны.
вернуться

95

Морда — плетёнка из ивовых прутьев для ловли рыбы.