– Атомных? – насторожился Дубина.

– Но батарей, – уточнил собеседник. – Платформа фундамента должна была вращаться при помощи электропривода. Чертежи общих узлов я тебе высылаю на телефон. Мы тут с другом долго размышляли, что это такое, и вначале решили, что это проект системы комплекса ПРО. Но потом отбросили эту мысль. Уж больно велик, спрятать невозможно. Я думаю, – скептично добавил московский информатор, – это чертежи какой-то недоделанной игрушки из прошлого. Типа «Бурана». Если же это платформа для запуска ракет, то очень больших.

– Ракет? – спросил Дубина. – Нет, в Киеве нет ничего подобного в природе. В Днепропетровске этого добра хватает, а здесь нет. Карусели и всякие крутящиеся аттракционы имеются. Но вращающихся платформ мы не обнаружили.

– Теперь ещё пару слов в тему, – сказал собеседник из Москвы. – Ты только не думай, что я шучу. Насчёт каруселей ты, возможно, в чём-то прав. В конце семидесятых и начале восьмидесятых годов генсек СССР Брежнев был одержим идеей отметить с невиданным размахом 40-летие победы в войне 1941–1945 гг. Он постоянно говорил о необходимости показать, кто одержал Победу самой дорогой ценой. Это был разгар холодной войны, европейцев ненавидели не меньше чем американцев. Брежнев собирался выкинуть какой-то финт, вроде «кузькиной матери» Хрущёва, только в полном масштабе.

– Но не взрыв же Киева?

– Мда… Я тоже думаю, что нет. Незадолго перед смертью Генеральный секретарь всех народов России сказал Суслову, своему серому кардиналу, что покажет империалистам, что такое по-русски «готовь сани летом» и что они запомнят это зрелище на века.

– Но не взрыв же Киева?

– Мда… Я тоже думаю, что нет.

– И при чём здесь сани?

– Не знаю. Пословицу он употребил. Старческий маразм, наверное. Ты можешь послушать. Есть аудиозапись разговора Брежнева с Сусловым. Запись сделал охранник генсека майор Молотило. Продал потом эти записи американцам. У них выкупили итальянцы… В общем, пока они дошли до нас, то достались за 200 евро. Я закачал на чип телефона фрагмент. Послушай.

Дубина прижался ухом к телефону.

– Даграгой Вглагдимир Андрейч…

Полковник слушал пару минут.

– Ну, как? – спросил собеседник.

– Насколько я понял, Брежнев говорит Суслову, что американцы упадут в обморок, увидев в день Победы лицо России. Про какую-то Катю болтают. – Дубина кашлянул. – Но только при чём здесь Киев?

– Главные мероприятия должны были проходить в Киеве, а не в Москве. Вот в чём финт. А проект КА75 называли даже в деловой переписке Катя. Возможно, это суперфейерверк. Возможно, всё это пустая болтовня. Ты просил – я узнал. А что к чему – мне ни к чему.

– Хорошо, спасибо. Ничего не понятно, но хоть что-то, Катя! Хм… Ну, Брежнев… Впрочем… – Дубина потёр лоб и пробормотал: – К – Киево, А – академия. Катя – это Киево-Могилянская академия? Чёрт! Как же тут не ошибиться? Спасибо ещё раз, генерал. Буду жить, отблагодарю.

– Пивом.

– Ну конечно.

– Тогда давай – «Пи – и – п», – и телефон отключился.

.

Тяжелый базовый самолёт-разведчик SR-71A системы спутниковой разведки утробно воя на басовой ноте, плыл вдоль городской черты Киева.

В оперативном салоне сидели человек двадцать системных операторов и неотрывно работали на компьютерах. За штурвалом находился первый пилот, рядом с ним – командир экипажа, полковник ВВС США.

– Послушай, Рэй, – обратился командир к пилоту. – Как ты думаешь, бахнет у них бомба или нет?

– Не знаю командир. Но думаю, нет. Как-то во всё это не очень верится. Ядерная бомба пролежала столько лет, и никто её не сдал? Невероятно! Нас опять разводят, чувствует душа старого летающего волка.

– Мда, – задумчиво ответил командир экипажа. – Если разводят, то очень эффективно. Глянь на экран – пустые улицы. И это в центре города, который уже объявили американской фазендой. Фазенда, да не та. – Командир оживился. – Ха! Рэй! Посмотри, двое украинских дураков в самом центре города сидят и пьют. Пиво, наверное. Нашли местечко и времечко!

– Да, командир. Вижу. Они, в общем-то, отморозки. Эти русско-украинцы, или кто они там. Что им бомба?

Щёлкнул динамик внутренней связи. Хриплый голос оператора проговорил:

– Полковник, появились русские.

– Координаты, – потребовал командир.

– В трёх милях над нами и двадцать миль на восток. Пункт А-109 по планшетной сетке. Зависли на нашей скорости и позиции не меняют. Два МиГ-37.

– Хорошо, Сэм. Следи за ними и скинь данные в Центр.

– Есть.

– Точно разводят, – сказал пилот. – Наблюдают, как мы тут копошимся со своими разбегающимися батальонами. Интересно, где уже наша дивизия? А?

Командир экипажа пробежался по клавиатуре, вгляделся в монитор, сказал:

– В районе Житомира. Продолжает движение.

– Во-во. В районе Житомира. Наши от Киева, русские в Киев.

– С чего ты это взял?

– Полковник, вы что, не знаете, что восток Украины сменил ориентацию, провозгласил новую столицу Украины и идёт походом на Киев, как в своё время шел на Москву бандит Емельян Пугачёв? Пугачёв, это русский несостоявшийся Вашингтон. А новый украинский Пугачёв – Гинсбург.

– Ты откуда это всё знаешь? – подозрительно спросил пилота командир.

– Да смотрю CNN, вот и всё. Они и сейчас что-то о новой столице рассказывают.

Командир покосился на чёрные очки, в которых был пилот, и сказал:

– Рэй, ты опять нацепил очки – телевизор? Я же тебя просил, не одевай их, когда мы в полёте. Ты хочешь, чтобы мы свалились в штопор? Нет, Рэй, я похож на болтливого идиота? – закричал полковник. – Какого чёрта ты пялишься в свой ослиный телевизор? Тебе мало новостей под нашими ногами?

Пилот быстро снял очки и сунул в карман. Сконфуженно проговорил:

– Хорошо, шеф, Виноват. Вернёмся, прикую их цепью к креслу в спальне. Обещаю.

– Вот так оно лучше…

– А украинские вооруженные силы поддерживают восток, – закончил всё-таки тему лётчик.

– Да какие там силы, – махнул рукой полковник, вытирая со лба пот, выступивший от приступа командного инстинкта.

– Да вот такие: мотострелковая десантная дивизия, четыре танковых полка, два полка огневой поддержки и 76, нет 78 истребительных вертолётов. Весь корпус прикрывается комплексом «С-400» в количестве 12-ти установок. Прошу прощения, четырнадцати.

– Что ты болтаешь? – уставился командир на пилота.

– Да это не я, полковник. Это данные в мониторе. В него глядите, а не в окно. Появились только что.

– Откуда у Украины столько вооружения? – недоумённо пробормотал командир экипажа, глядя в экран. Откинулся в кресле. – Впрочем, нам всё равно. Мы в воздухе. Необходимо тщательно отслеживать позиции «С-400». – Принялся давать команды в микрофон. Соединился с базой в Германии. Доложил о передвижении бронетехники на востоке Украины.

– Брэдбери, ты там меньше валяй дурака, а конкретизируй цели. Что это за танки? Украинские или русские?

– Генерал, установок «С-400» в Украине нет. Установки идентифицированы на 100 %. Сорокачетвёрка. Фоти-фо. Ракеты русские, значит и танки тоже.

– Этого не может быть, – уверенно проговорил в эфире голос командующего группировкой ВВС. – Не путаете ли вы их с украинскими «С-300»?

– Да нет, генерал. Рельефное сканирование опознаёт установки как «С-400».

– Так значит, получается, русские войска вошли на территорию Украины?

– И достаточно далеко. Сейчас уточню. Да, район города Батурин. Около 150 километров.

– Вы не ошибаетесь? – подозрительно тихо поинтересовался генерал.

– Да нет, ошибка исключена. По трём каналам опознавания идут положительные…

– Остолопы летающие! – взорвался командующий, разрывая голосом динамик связи. – Как русские могли продвинуться на двести километров и не быть замеченными? Там же есть блокпосты?

– Блокпосты сообщений не давали, – сгруппировался полковник.

– А на что вам электроуши и эти блятские антенны дальнего обнаружения? А? Брэдбери, думайте уже, что писать в объяснительной. Я докладываю ситуацию в Вашингтон. – Связь отключилась.