Она растягивается и поворачивается на бок спиной ко мне. Я хочу её снова и хочу её прямо сейчас. Я тянусь к одеялу и медленно стягиваю его, обнажая её тело. Такое ощущение, как будто я разворачиваю подарок.

Я придвигаюсь ближе к ней, прижимаясь всем своим телом к ней. Я отодвигаю волосы с её шеи и целую мягкую кожу там, где шея изгибается в плечо. Её тело дёргается, и я воспринимаю это как знак того, что она просыпается.

Чувствую её жар, чувствую этот свежий запах, который всегда цепляется за её кожу, заставляя меня качнуть бёдра к её заднице.

— Я просто хочу трахать тебя всю ночь напролёт, — рычу я ей в ухо.

Тихий звук прокатывается из ее горла, и это заставляет меня похолодеть. Я слышал этот звук раньше, это было на дисках с подвала. Это как ломанное хныканье, но затем оно превращается в дикое рычание, и она откидывает свою руку назад. Её локоть соединяется с моей грудью, и затем Кара бросается вперёд.

Её глаза всё ещё закрыты, когда она падает с кровати. Совершенно ошеломленный я наблюдаю, как её голова ударяется об угол прикроватного столика, а затем она вскакивает и выбегает из комнаты.

Только тогда жизнь возвращается ко мне.

Что, чёрт возьми, я сделал.

Я выпрыгиваю из постели и быстро натягиваю джинсы, которые всё ещё лежат на полу.

Я слышу, как она дёргает одну из дверей, а затем её отчаянные крики достигают меня, и я бегу за ней. Выбегая из комнаты, я как раз успеваю увидеть, как она распахивает дверь.

— Кара! — кричу я, когда она бежит в темноту.

Когда я выбегаю на крыльцо, я вижу, как она на полном ходу врезается в дерево. Чёрт, это должно быть больно.

— Кара!

Она отскакивает назад и затем обегает вокруг дерева.

Я перепрыгиваю через перила и устремляюсь за ней. Мы оба босиком, так что это не одна из самых лёгких пробежек, которые у меня когда-либо были. Она чертовски быстрая. Даже бьющие ветви не замедляют её. Не думаю, что она чувствует какую-либо боль в своём шоковом состоянии. Её тело, должно быть, перешло в режим выживания, и меня убивает то, что это я был тем, кто вызвал это в ней.

Она направляется в сторону пляжа. Я начинаю догонять её, и когда, наконец, настигаю её, она наклоняется и кричит. Она снова кидается вперёд, и на мгновение моё сердце заходится от боли. Видеть её такой — это пожирает меня заживо.

Мы добираемся до набережной, ведущей на пляж, и я в ужасе наблюдаю, как она совершает прыжок. Её тело жёстко врезается в песок, и потом она старается изо всех сил встать обратно на ноги. Я прыгаю, и мои ноги содрогаются от боли, когда я врезаюсь в песок, поэтому я могу только представить, сколько боли это, должно быть, причинило ей.

Я встаю и иду за ней, когда она начинает входить в океан. Её более короткие ноги, затрудняют её бегство в воду, и это сильно замедляет её, что достаточно для меня, чтобы наверстать упущенное. Я бегу прямо на неё и обвиваю её руками, прижимая её руки к бокам.

Когда я вытаскиваю Кару из воды, а она начинает кричать и бороться с моим захватом.

Как только я возвращаю нас на сухой песок, я опрокидываю ее. Я оборачиваю ногу вокруг её ног и кладу руку на ее лоб, защищая её от себя так, чтобы она не могла причинить себе больше боли.

— Ты в безопасности, — говорю я отрывисто. Это никак не успокаивает её, и я делаю несколько глубоких вдохов, прежде чем говорю нейтральным тоном: — Кара, ты в безопасности. Это я, Дэмиан.

Она рычит на меня, и я незамедлительно шепчу, снова и снова

— Это Сэм. Ты в безопасности. Это Сэм.

Я говорю слова до тех пор, пока мой голос не трескается от душевной боли, которую я испытываю за неё.

Она прекращает свои отчаянные метания, и на мгновение всё, что я слышу, это океан и быстрые вздохи, срывающиеся с её губ.

Она начинает дрожать в моих руках, а затем её тело толкает нас на бок. Она поднимается, и я быстро переворачиваю её так, чтобы она встала на четвереньки. Как раз вовремя, потому что её рвёт.

Я быстро собираю ей волосы за спиной, и мне жаль, что прямо сейчас я не могу сделать большего.

Я сижу на коленях рядом с ней, пока она не начинает дёргаться с сухими позывами к рвоте и рыданиями. Я не могу сдержать своих слёз. Я ненавижу видеть её такой. Я ненавидел это в первый раз и я ненавижу это сейчас.

Я сажусь на задницу и притягиваю её в свои руки. Эмоций, бушующих внутри меня, слишком много. Я чувствую ярость. Я чувствую глубокое желание убить каждого отдельного человека, который когда-либо причинил ей боль. Моя грудь болит за неё. Моё сердце разбивается из-за неё, а моя душа кричит о мести за то, что с ней сделали.

Она дышит с трудом сквозь сопли и слёзы, и я знаю, что должен что-то сделать, чтобы успокоить нас обоих.

Прежде чем я могу придумать что-нибудь, она начинает бить своими крошечными кулачками в мою грудь.

— Я чувствую их всё время, — говорит она скрипучим голосом между криками. — Это никогда не прекратится.

— Расскажи мне, — шепчу я, хрипло.

Это будет преследовать меня вечно, но мне нужно знать, что произошло, чтобы я не вызвал такую паническую атаку когда-либо снова.

— Расскажи мне, что они делали, Кара.

Она трясёт головой, и на минуту я думаю, что она не собирается открываться, но затем слова начинают срываться с её губ. На меня обрушиваются образы после ужасной картинки.

Некоторые слова ударяют сильнее, проникая в мою суть.

— Они толкали меня лицом вниз каждый раз. Я задыхалась от рвоты, но они всё равно не останавливались. Мне казалось, что меня режут снова, и снова, и снова. Было чертовки больно. Я чувствую себя осквернённой… просто разрушенной, не подлежащей восстановлению.

Вся эта боль из-за жадности одного человека. Я собираюсь убить его.

Он точно покойник из-за того, что совершил с женщиной, которую я люблю.

Кара 

Кажется, как будто это только что произошло снова, каждая отдельная отвратительная секунда.

Я не могу вспомнить многого из того, что собственно произошло за последние несколько часов. Дэмиан говорит, что я бросилась бежать через деревья и в океан.

Я сижу в ванной, глядя на все царапины на моей груди и руках. Мои ноги болят, но я стискиваю зубы, когда Дэмиан вытаскивает занозу за занозой.

— Что насчёт твоих ног? — шепчу я.

— Не волнуйся об этом сейчас. Давай просто приведём тебя в порядок и в постель.

Когда он продолжает очищать мои ноги, я просто сижу и смотрю на его лицо. Желваки играют на его лице. Он выглядит так, как выглядит в тот момент, когда нашел меня… как убийца.

Он ополаскивает мои ноги и затем хватает полотенце.

— Пойдём, — говорит он грубо.

Такое чувство, как будто меня переехал грузовой поезд. Я осторожно двигаюсь, когда вылезаю, и затем шагаю в полотенце.

Я смотрю на Дэмиана и шепчу:

— О чём ты думаешь?

Мне нужно знать, что он не сердится на меня.

Мне нужно знать, что я не оттолкнула его сумасшедшей сценой, что произошла немногим ранее.

Он сглатывает, а затем его взгляд встречается с моим, впервые с тех пор, как мы пришли домой. Слёзы появляются в моих глазах, горло сжимается. Печаль и гнев в его глазах заставляют его выглядеть уязвлённым, и это так больно — видеть его таким.

— Я собираюсь убить его, — говорит он. — Мы полетим в Южную Африку, и я убью его.

Слова проносятся дрожью по моему телу, холодный озноб несётся вверх по позвоночнику.

Я качаю головой и отступаю от него.

— Н-нет. Я не хочу туда возвращаться.

Я туго оборачиваю полотенце вокруг себя, а затем крепко прижимаю его к своему телу.

— Мы не можем просто забыть сегодняшнюю ночь и пойти вперёд, как если бы ничего не произошло? Мы только начали налаживать свою жизнь.

— Забыть, что случилось? — шепчет он. Разъяренный взгляд ужесточает его черты лица, и он рычит. — Я не могу забыть! Кара, ты… звуки, которые ты издавала! Тебя стошнило на пляже. Чёрт, нет, он умрёт, и он умрёт, чёрт возьми, медленно.