Юрий смутился. "Что это я, в самом деле? – подумал он. – Правда, что ли, окосел? Да нет, как будто трезвый... Это Мирон, змей ядовитый, меня заразил своим сумасшествием. А с другой стороны, где это написано, что я обязан сидеть и терпеть вот этого дурака?"

– Извини, – сказал он. – Это я так сболтнул, сам не знаю почему... Подумалось вдруг: бывают же, наверное, на свете люди, которым нравится в морду получать. Ты как думаешь – бывают?

– На свете чего только не бывает, – уклончиво ответил Веригин, косясь на бутылку. Юрий налил ему и себе. – То-то я смотрю, – продолжал Серега, – что видок у тебя... гм... Недаром на такие мысли потянуло. Где это тебя так разрисовали?

Юрий махнул рукой. Он ждал этого вопроса, но врать все равно почему-то было противно, даже Веригину.

– Ерунда, – сказал он. – Просто не повезло.

– Хулиганье проклятое, – убежденно сказал Серега. – Взяли, суки такие, моду – людей почем зря мордовать. И ведь, не поверишь, насмерть забивают! Забьют, а потом еще и ограбят. Знаешь, сколько таких случаев по Москве? Это тебе повезло, что ты такой здоровый, сумел, понимаешь, отбиться. Счастлив твой бог, Юрик, а то бы мы с тобой сейчас не сидели.

– Да ну, – сказал Юрий, – брось, Серега! Ты же взрослый мужик, зачем же бабьи сказки повторять?

– Сказки?! – взбеленился Веригин и, совсем как Мирон, сунул Юрию под нос темный от въевшегося машинного масла кукиш. – Вот тебе – сказки! Вчера под утро в квартале отсюда одного нашли... Знаешь дом высотный на углу? Ну вот, как раз там, во втором подъезде, и нашли. Здоровенный лось, килограммов на десять тяжелее тебя, голый до пояса, и живого места на нем нет. Говорят, подполковник милиции. В гости, наверное, шел, да вот не дошел. Голыми руками забили, сволочи. А ты говоришь, сказки. Сказки, Юрик, это когда про Красную Шапочку или про коммунизм в восьмидесятом году, как Никита Сергеич обещал. А тут, брат, сплошная проза жизни.

– М-да, – сказал Юрий и решил сменить тему. – Слушай, Серега, ты насчет адвоката не забыл?

– Насчет чего это? А! – Веригин звонко хлопнул себя по лбу и, весь перекосившись на бок, полез в карман треников. – Вот же оно, я же за этим и шел, да забыл, понимаешь...

На стол перед Юрием легла мятая, грязная, сильно потертая на сгибах бумажка с номером какого-то телефона. Под номером было написано почерком Веригина: "Андрей Никифорович, юр.". Таинственное "юр.", по всей видимости, означало, что Андрей Никифорович – юрист.

– Можешь звонить, – сказал Веригин, – это домашний. Рабочего, извини, не знаю. Да и какая работа первого января? Дома он. Если не в гостях водку жрет, значит, дома.

– Спасибо, – разглядывая бумажку, сказал Юрий. – А может, ты сам позвонишь? Неудобно как-то, праздник все-таки, а вы вроде знакомы...

– Знакомы? – с сомнением повторил Веригин. – А, ну да, конечно. Я же ему машину чинил. Конечно, знакомы! Счас организуем, Юрик!

Он вскочил и направился в комнату, где стоял телефон, не забыв по дороге быстренько осушить свою рюмку. Юрий двинулся следом.

Подглядывая в бумажку, Веригин быстро накрутил на диске номер, сделал умное лицо и стал слушать доносившиеся из трубки гудки. Потом он вдруг расплылся в фальшивой улыбке и не своим, лебезящим, до невозможности противным голосом запел в трубку:

– Андрей Никифорович? Здравствуйте, с праздничком вас! Это Веригин говорит... Как это – какой? Серега Веригин из грузового парка... Не припоминаете? Да быть этого не может! Вы же у нас юристом работали... Ну да, ну да, я же и говорю – начальником юридического отдела. Я же машину вашу чинил, вишневый такой "Москвич", сорок первый... Вспомнили? Ну, вот! Как он, кстати? Ну да, "Москвич" ваш как? Ах, вон оно что... "Мерседес"? Четырехглазый, да? Ну да, ну да, я так и думал... Так с Новым годом вас, Андрей Никифорович! Всего вам наилуч... Ага, ага, спасибо. Как же, непременно передам. Андрей Никифорович, я к вам, знаете, по делу... Знаю, знаю, что праздник, вы уж простите великодушно, но дело срочное. Нет, не у меня, у товарища... Вот я сейчас трубочку передам, он вам сам все... Спасибочки вам, Андрей Никифорович!

Он протянул Юрию трубку и, отдуваясь, повалился в кресло. Юрий взял трубку. Она была горячая и влажная от веригинского трудового пота, и мембрана тоже, казалось, все еще хранила неприятное тепло чужого дыхания.

– Добрый день, – сказал Юрий в трубку. – Извините, что беспокою в праздник, но так уж вышло...

– Не стоит извинений, – раздался в трубке сухой интеллигентный голос. Сразу чувствовалось, что голос этот может без труда выразить буквально все, что угодно, по желанию своего обладателя. В данный момент он выражал легкое раздражение, которое господин адвокат не считал нужным особенно скрывать, но, как человек воспитанный, не выставлял напоказ. – Излагайте ваше дело, но постарайтесь быть по возможности точным и кратким.

– Я предпочел бы изложить свое дело при личной встрече, с глазу на глаз, – спокойно ответил Юрий. Реакция адвоката была вполне объяснимой и даже нормальной: как еще, скажите на милость, реагировать преуспевающему частному юристу, которого отрывает от праздничного стола какой-то пьяный слесарь?

Господин юрист немного изменил интонацию, сделал ее мягче – самую чуточку, но мягче.

– Послушайте, молодой человек, – сказал он, – а вы уверены, что нам так уж необходимо встречаться? Может быть, вам будет лучше обратиться в государственную юридическую консультацию? Учтите, бесплатно я не консультирую и мое время стоит дорого. Очень дорого, – подчеркнул он.

– Это не имеет значения, – сказал Юрий.

В трубке наступило продолжительное молчание, после которого адвокат осторожно произнес:

– Ах, вот как... Скажите, если это не секрет: кем вам приходится этот... как его... ну, с которым я только что разговаривал?

– Соседом, – сказал Юрий.

– А, вот так? – неизвестно чему обрадовался адвокат. – Тогда понятно... Так какое у вас дело?

– Мне нужен совет грамотного юриста, – сказал Юрий, через плечо косясь на Веригина, который сосредоточенно разглядывал пульт дистанционного управления телевизором, осторожно трогая пальцем разноцветные кнопки. – Возможно также, что советом дело не ограничится и понадобится определенная юридическая поддержка.

– В какой области? – заинтересованно спросил адвокат.

– Гм, – сказал Юрий.

Адвокат сразу понял.

– Извините, – сказал он, – я совсем забыл. Вы же не можете говорить, у вас там этот... Веригин, да? Что же, давайте встретимся. Завтра в пятнадцать десять вас устроит?

– Вполне, – сказал Юрий.

Он узнал адрес адвокатской конторы, распрощался и повесил трубку.

– Ну, чего? – спросил уже успевший соскучиться Веригин. – Утряслось дело?

– Завтра встречаемся, – ответил Юрий.

– Ну вот видишь! А ты боялся! Со мной не пропадешь!

– Это уж точно, – сказал Юрий. Сообщать Веригину о том, что адвокат, едва припомнив его фамилию, тут же ее и забыл, он не стал. Зачем огорчать человека? Тем более что Веригин ему и впрямь помог.

– С тебя, Юрок, по этому случаю бутылка! – торжественно провозгласил Веригин.

– Не понял, – сказал Юрий, – а чем мы с тобой здесь занимаемся?

– Так то за Новый год, – не растерялся Веригин. Он никогда не терялся, особенно если был, что называется, на взводе. – А теперь за благополучное завершение твоего дела... А кстати, что это за дело такое?

– Дело простое, – рассеянно ответил Юрий, во второй раз за последние полчаса преодолев в себе острое желание как следует надавать Веригину по шее. – Дядюшка мой умер и оставил наследство. И наследство-то плевое, а беготни, пачкотни бумажной из-за него уйма. Вот я и хочу нанять грамотного юриста, чтобы он это все за меня устроил. Боюсь только, что на оплату услуг этого твоего знакомого почти все наследство и уйдет. Может, договоришься по знакомству, чтобы он взял подешевле?

Как и ожидал Юрий, вопрос этот поверг Веригина в замешательство. Серега был еще не настолько пьян, чтобы согласиться на такое явно непосильное для него дело. К тому же теперь он наверняка опасался, что Юрий станет настаивать, подливать водки и снова уговаривать... Серега, конечно, знал, что, приняв еще с полстакана, не сможет устоять. А потом что? А потом, с одной стороны, неуступчивый зазнайка адвокат, который и имени-то его толком вспомнить не может, а с другой – дружище Юрик, косая сажень в плечах, бывший десантник, который станет требовать, чтобы Серега сдержал данное по пьяной лавочке слово... Словом, заданный Юрием вопрос поставил Веригина в крайне неловкое положение, чего Юрий, в общем-то, и добивался. Веригин успел ему опостылеть, да и продолжение банкета грозило затянуться до поздней ночи и закончиться очередным пьяным дебошем, до которых Серега был великим охотником. Тогда его пришлось бы спускать с лестницы, а потом, естественно, подбирать на нижней площадке и тащить, пьяного, окровавленного и гнусно орущего на весь двор, к нему домой, к жене и детям, да еще и выслушивать потом упреки мадам Веригиной... Словом, Веригина пора выпроваживать, и Юрин провокационный вопрос стал первым, весьма удачным шагом в этом направлении.