ТРИ ИСТОРИИ ОБ АЛЕКЗАНДРЕ

ЧАСТЬ 1. История монаха Зандра  

Средневековый мир Корр-У

Высокие стены Каменного монастыря скрывали от глаз случайного путника тайную жизнь братьев. Только-только первые лучи солнца касались вершин крестов, венчающих любую возвышенность в монашеской обители, будь то купол или могильный холм, а братья уже стояли полукружием на утоптанном заднем дворе и разминали застывшие за ночь мышцы, раскручивая в крепких руках боевое оружие, сходясь в битве попарно. Не каждый смертный выдержал бы бои братьев, что они с усердием устраивали до утренней трапезы. Только проверенными людьми, прошедшими сложные испытания и оставшимися после них живыми, пополнялось число братьев в обители.

Единожды монахи сделали исключение, найдя на лесной тропе Зандра, пришпиленного длинной стрелой с зеленым оперением к телу юной эльфийки. Вокруг них лежали трупы спутников, поверженных в одно мгновение неведомой силой, искрошившей их в кровавое месиво.

- За этим охотились. - Кивнул брат Бартоломео на того, в чьей груди торчало оперение стрелы. - Он здесь главным был. Остальных убрали как ненужных свидетелей. Должно быть, знатная птица.

- Недавно напали. - Один из монахов тронул пальцами щеку девушки. - Остыть не успели.

Под ногами монахов расползалась густая кровь, лениво смешиваясь с дождевой водой.

Подковы, оставившие четкий след на жирной земле, указывали, что напавшие поджидали отряд, хоронясь за стволами вековых деревьев да густой порослью папоротника.

- Даже оружие не успели вытащить. - Брат Гвенар оглянулся на старшего. - Похоронить надо бы.

Тот кивнул.

- Вещи осмотрите, может, что приметное найдете. Нам нужно знать, кого к праотцам отправили. - Брат Гийом тяжелым посохом показал в сторону намертво скрепленной стрелой пары.

- Нет, так стрелу не вытащить, - обратился он к монаху, склонившемуся над мертвецом. - Обломай ее со стороны оперения и потяни за острие, что торчит у девы из спины.

Недавно прибывший в обитель молодой монах густо покраснел, ругая себя за оплошность. Хотя лицо Юлиуса закрашивали белила, уши, видневшиеся среди редких волос, остриженных под горшок, не могли скрыть жара стыда. Он быстро накинул спавший на плечи капюшон, почти полностью закрывая свое лицо, прячась за ним от острого взгляда брата Гийома. На узорчатой ткани влажно проявились пятна чужой крови.

Еще раз вместе с братьями перевернув спаренные тела, молодой монах потянул укороченное древко стрелы, глянув в распахнутые глаза девушки, что с укором уставились в спину недавнего спутника.

- Ей не больно, - прошептал он, словно извиняясь за свои действия. Пришлось разрезать ее одежду, чтобы добраться до наконечника. Кожа, еще не утратившая свой живой цвет, тускло светилась через прореху набухшей от дождя и крови ткани.

Когда стрела покинула первое тело, все услышали болезненный выдох мужчины.

- Он жив? - изумился Гийом. - Да оттащите от него тело девы, чего копаетесь?

- Ее руки связаны у него на животе, - проговорил брат Гвенар, освобождая свой нож из ножен, что плотно прилегали к его голени. Он ловко срезал крученую веревку, показав юнцу, что мастерски владеет острым оружием.

Эльфийка раскинула руки, наконец получив свободу.

Юлиус с сожалением смотрел на ее красивое лицо.

"Надо бы завернуть деву в плащ, чтобы земля не замарала столь дивные черты", - подумал он, отбросив в сторону обломки стрелы.

- Посмотрите, у него на груди амулет Странника! - воскликнул брат Бартоломео, вертя тяжелый кругляш в руках. - Обычно таких пара: Прах и Жизнь. Это он не дал умереть!

Так в Каменном монастыре появился еще один житель. Очнувшись, он назвал свое имя. Братья расслышали "Зандр", а Алекзандр не противился. К чему настоящее имя, если он кроме него ничего не помнит?

Однако братья убедились, что тело Зандра помнило боевые навыки, а голова быстро заполнилась нужными знаниями. И не только бытовыми. Зандр оказался весьма ученым человеком. Яды стали его основным занятием. Он легко различал ядовитые растения, готовил из них отвары, что несли мгновенную гибель. Или смерть, растянутую на года. Все зависело от того, чего добивались монахи.

Он выходил за стены монастыря только для того, чтобы собрать нужные ему травы. На грядках у южной стены густо зеленели и цвели лишь брату Зандру ведомые растения, отчего прочая братия и близко не подходила к его вотчине.

Все было спокойно в душе Алекзандра, пока однажды не пришли сны.

Простое совпадение или знак свыше, но страшные сновидения начались в тот самый момент, когда монахи принялись раскапывать колодец, что был завален камнями десятки лет назад. И чем больше из колодца вытаскивали земли, тем яснее виделись сны.

Ему бы закричать, воспротивиться, но он сам жаждал развязки. Хотел знать, кто он. Алекзандру казалось, что колодец поможет приоткрыть завесу над его прошлым. Кто такая Ариэль? Мертвые губы девы в его снах неустанно шептали это имя, сводя его с ума, не давая продыха длинными ночами.

Дойдя до грядок, Зандр вытащил из сумы, перекинутой через плечо, несколько холщовых мешочков, склянок из мутного стекла и вязаные рукавицы, которые немедля одел. Аккуратно срезая небольшим ножом побеги, цветы и ягоды, он укладывал их отдельно друг от друга и тщательно завязывал тесемки на мешочках или затыкал деревянными пробками горлышки сосудов. Ни капли сока не должно было попасть на руки, поэтому, закончив работу, он осторожно снял рукавицы, вывернув их наизнанку. Сильный яд мог впитаться и через кожу.

Вернулся он в монастырь другим путем, пройдя через кладбище, где приметил травы, которые срежет ночью. Для сбора всякого растения свое время.

Зандр нисколько не удивлялся, что на могиле монаха, отличавшегося неуправляемым, злобным нравом, обильно росла бешеная ягода, а холм, почившего прошлым летом Юлиуса, густо украшали нежные полевые ромашки. Цветы сами выбирали подходящее для себя место.

Постояв немного над могилой умершего молодым монаха, Зандр вздохнул. Юлиус всегда отличался добрым нравом, за что и поплатился - промедлил, пожалев плачущую прекрасную деву, хотя знал, что она коварная ведьма. Эх, не следовало ему идти в Каменный монастырь, где братья больше занимались ратными делами, чем чтением молитв.

Несмотря на то, что Зандр являлся отменным воином и мог противостоять не одному, а двум, трем сильнейшим братьям, его никогда не брали с собой в походы против нечисти. Берегли. Даже витиеватый знак принадлежности монастырю на нижнее веко ему не стали наносить.

- Зачем тебе? - спрашивал настоятель Гийом. - Мы все знаем, что ты свой, а чужих ты никогда не увидишь.

Старший монах так и не признался, в чем причина столь бережного отношения к Зандру. Он всякий раз приводил разные доводы: то "ты еще не оправился", то "мы не можем рисковать лучшим алхимиком". Алекзандра словно прятали от внешнего мира. В этом крылся еще один резон, почему он решил никому не рассказывать о своих страшных сновидениях и об их очевидной связи с колодцем.

Набрав цветков ромашки, которая в больших дозах тоже ядовита, Зандр заторопился. Ему нужно успеть разложить по местам склянки-мешочки, да помешать томившееся на медленном огне еще с вечера зелье (две его капли сделают послушным твоей воле любого человека, а если дать три, то он останется на всю жизнь неразумным, словно малое дитя). Еще нужно убрать в темное место подсохшие за ночь листья пыльника, что в толченом виде застит глаза, и просто напиться воды с добавлением капли живисила. Алекзандр принимал его с тех пор, как начались изматывающие сновидения.

Забежав в свою просторную келью, что служила ему и лабораторией, он торопливо выполнял намеченное, прислушиваясь к шуму во дворе, где братья собирались для тренировочного боя. Лязгало металлическое оружие, глухо стучали деревянные посохи, которые только с виду казались обыкновенными, но в каждом из них находилась острая пика, открывающая свое смертоносное жало при надавливании ногой в определенном месте у основания.