Выйдя во внутренний двор, я уже собиралась шагнуть к воротам, но взгляд наткнулся на площадку портала. Почему нет? С его помощью вообще можно уничтожить все следы. Что тогда будет делать магичка? Тем более что раньше конца срока временного контракта с борделем она тут не появится, а через неделю любая остаточная магическая информация просто развеется. С другой стороны, не найдёт и не найдёт – сама себе же одолжение сделает, поскольку я с ней церемониться точно не буду. Да пожалуй, оставлю ей этот подарок: возможность не найти меня.

Пройдя на площадку, поработала с ключом-активатором, задавая переход без конечных координат – от такого след сам по себе слабый, нечёткий, выставила срабатывание портала через пять секунд, а сама тут же активировала свой артефакт и втолкнула в открывшееся окно Лидара. Вышли мы уже в Листевине, в комнате постоялого двора. В этих местах Дитарии вечер только начался и ещё была возможность заказать ужин.

Узнав, что в борделе раб лишь слегка перекусил – нечего наедаться и раздражать клиентов сытой медлительностью или, боги упаси, сонливостью, – вызвала вестником горничную и велела принести чего-нибудь существенного. Я была всё ещё сыта после нескольких часов ожидания в сардиарском трактире, а раб плотно поел. Потом просто приказала ему спать. Едва мужчина вытянулся на своей кровати, скинув лишь плащ, ошейник исполнил приказ, погрузив подконтрольного в глубокий сон. Дыхание выровнялось, а прекрасно сложенное тело полностью расслабилось. Я ещё некоторое время изучающе рассматривала своего нового раба, а потом ушла в умывальную комнату – привыкла пользоваться расслабляющей ванной каждый вечер и не собиралась отказываться от приятных привычек. А Лидар пусть поспит – последнюю ночь спокойно. В замке, пока моё любопытство не будет удовлетворено, таких ночей у него будет ох как немного.

………

Распятый на столе и прочно прикреплённый к нему ремнями мужчина выгибался по мере возможности, а стоны перемежались вскриками. Испытание свойств нового ошейника подходило к концу. Понаблюдав ещё немного за волнами, встряхивающими красивое тело, я сжалилась, как и просил Лидар.

- Можешь кончить!

Одновременно с разрешением послала в напряжённо смотрящий вверх член сильный импульс и тут же прекратила воздействие. Мужчина напрягся и гортанно застонал, изливаясь на собственный живот, а потом резко расслабился, только частое шумное дыхание выдавало миновавшие переживания. Я развеяла фиксирующие путы, а раб, до конца не отдышавшись, стёк на пол, опускаясь на колени и замирая возле лабораторного стола. Подойдя ближе, пальцем надавила на подбородок, заставляя поднять голову.

- Ну, как ощущения?

Краткий взмах ресниц, сквозь которые сверкает всё ещё возбуждённый взгляд, и раб осторожно перехватывает мою руку, прикладывается поцелуем к пальцам.

- Невероятно! Никогда не думал, что наслаждение может быть таким мучительно-острым, держать почти на грани сознания.

Да-да, последним испытанием я проверяла возможности ошейника возбуждать подконтрольное ему тело, определяла силу воздействий, наиболее эффективные связки последовательностей и степень подверженности человеческого тела удовольствию. И это самое тело оказалось очень отзывчивым. Кто сказал, что мучить можно только болью? Перенести непрерывное наслаждение порой ничуть не проще, особенно когда нет возможности удовлетвориться. Болевые воздействия мне, конечно, тоже пришлось проверять на Лидаре, но он был об этом предупреждён и понимал, что по-другому нельзя. Так что не воспринимал несколько дней мучений как наказание. Тем более потом я всю ночь позволяла ему вытворять со мной всё, что только могло придти рабу в голову. Надо отдать ему должное – как бы он ни извращался в постели, своё удовольствие я получала всегда. Казалось, это умение довести любовницу до пика давало мужчине дополнительный шквал эмоций.

Сразу же по прибытии в замок я заперлась с рабом в лаборатории – здесь можно было неспешно изучать ошейник, применяя свою силу без ограничений. Я бы и тут не стала использовать суть, но тогда процесс мог потребовать слишком много времени. На то, чтобы разобраться со всеми тайнами интересного артефакта и так ушла почти неделя.

Как и в моих ошейниках, главными принципами его действия были полный запрет на сопротивление приказам и разной степени наказательные воздействия за проступки. Но у меня эти действия были заложены изначально в виде ментальных заклинаний, которыми управлял искусственный разум, созданный на основе моей крови. Я шла по простому пути: приказ – и задействуется заклинание принуждения, нарушение – и активируется одна из связок заклинаний наказания, в зависимости от того, к какой группе отнесён проступок. При повторяемости проступка тяжесть наказания увеличивается. Это не отменяет и прямого управления ошейником, но только с моей стороны – для остальных вышестоящих по отношению к рабу действует общий принцип.

Мадлена оказалась гением. И почему люди всегда додумываются до чего-то интересного и эффективного? Обладательница двух даров, магичка не только изменила тело Лидара, её ошейник также представлял сплав ментальной и преобразовательной магии: от артефакта-основы по телу расходились искусственно созданные дубликаты нервной ткани, являющие собой материализованные ментальные заклинания. Тонкие нити вплетались в основные нервные стволы, прошивали мозг и работали напрямую. Раба не принуждали выполнять приказ, его лишали самой возможности не подчиниться, перехватывая управление действиями. То же и с наказанием: не просто воздействие заклинанием, а стимуляция конкретных болевых точек, изменчивая, не позволяющая подстроиться ни под последовательность воздействия, ни под его силу, играющая на теле свою особую мелодию. И ошейник сам определял мощность и вариант наказания.

Разобравшись со всеми нитями, первым делом отменила эффект увеличения плоти и поставила постепенный возврат к нормальным размерам. Ну, ладно, чуть-чуть больше, чем нормальным. А вот перед тем как отпустить, верну изначальные – если захочет, конечно. Ещё несколько дней ушло на разработку собственного артефакта. Чтобы не впихивать множество заклинаний в имеющую конечный запас прочности основу, вновь использовала в качестве носителя свою кровь: капля на металл или в небольшое количество воды, в которой потом можно выдержать кожаный ошейник, позволяли внедрить в материал заклинания с гораздо большей эффективностью, чем просто их последовательное наложение. Сама кровь в скором времени инактивируется (никогда не собиралась допускать даже маловероятный шанс попадания такого мощного ингредиента в чужие руки), и шлейф божественной силы с артефакта исчезнет.

Используя свои возможности, пошла дальше Мадлены и от ошейника теперь отходили тысячи нематериальных нитей, дублировавших нервную систему полностью. Они ветвились по всему телу и позволяли как наказывать с особой изощрённостью, так и доставлять невероятное наслаждение. Система по-прежнему была частично разумна и сама определяла силу воздействий в зависимости от обстоятельств. Сюда же добавила возможность контроля размножения и заимствованные у магички принудительное возбуждение и множественные оргазмы. Если использовать в разном антураже, то последнее может стать как приятной наградой (изредка), так и серьёзным наказанием.

И апофеозом творения стала невозможность активации артефакта без полного добровольного согласия раба на его ношение. Иначе совсем неинтересно: надел ошейник на любого и получи покорную куклу. Нет, хочу, чтобы носитель полностью осознавал свой выбор и его последствия. А согласие… Вот тут самое сладкое – возможность использовать фантазию и добиться подчинения чужой воли при наличии борьбы, которой мне в последнее время так не хватает. Ну и соответственно – вещицы эти будут штучным изделием, для самых особых личностей. А для простых рабов хватит и обычных ошейников, хотя, принцип взаимодействия с нервной тканью, пожалуй, стоит использовать и тут.

С Лидаром всё было просто: между возможностью обрести свободу и перспективой остаться рабом до самой смерти выбор очевиден. Это не тот кандидат, которого потребовалось бы ломать под себя – до меня уже сломали всё, что можно. Но это поправимо. Раз уж из Вэрса, с детства воспитанного в подчинении, получилось сделать вполне самодостаточное существо, то с изначально свободным человеком – тем более ситуация нормализуется. Бывший воин без возражений согласился поменять один ошейник на другой, так что следующую половину недели я занималась испытаниями нового артефакта в лаборатории.