Во рту у Тома было сухо, его ладони, напротив, были влажными. Он был взволнован и собирал в своей голове обрывки предложений, чтобы составить подходящее приветствие. Парень весь вечер ждал этот момент и теперь до такой степени паниковал, что в лучшем случае, хотел развернуться назад, чтобы потихоньку слинять в первый попавшийся угол.

Но никаких шансов на побег ему не осталось. Спутник схватил Тома за плечо, открыл дверь и грубо толкнул внутрь. С громким звуком он захлопнул железную дверь, и Том, один как перст, оказался в темном коридоре, в конце которого падал свет из следующей двери. Он слышал голоса, которые могли находиться недалеко. Они говорили на английском языке, но особенно выделялся голос с баварским акцентом. Должно быть, это был Лолли.

Неожиданно в луче света показался маленький образ с причудливо двигающейся головой.

— Том! — крикнула девушка и подошла к нему.

Это была Нина, которая как раз наматывала себе на голову полотенце. Мысли захлестнули его. Он хотел сказать что-то особенное, чтобы показать ей, что она для него значит. И объяснить, почему он вообще был здесь. Конечно, он должен был рассказать о Катрин. И о Пауле. Если бы существовало лишь одно слово, которое отвечало бы всем требованиям.

— Привет, — сказал Том. На большее он не был способен.

— Привет, — тихо ответила она.

Затем они замолчали и все же, эта тишина сейчас была именно тем, что было так необходимо, чтобы разобраться с собой и своими мыслями. Нина смотрела Тому прямо в глаза, пока его взгляд скользил вдоль ее шеи.

Мокрые пряди упали на ее голые плечи и когда он приблизился, то лучше рассмотрел новую татуировку. Череп, на глазницах которого лежали 2 монеты, обрамленные пестрыми цветками и бабочками.

Нина проследовала за его взглядом и ухмыльнулась.

— Ну, тебе нравится? — она протянула руку и включила выключатель. Замерцали, мигая, две длинные люминесцентные лампы и осветили коридор ярким светом. Она как раз стянула немного вниз бретельку ядовито-зеленого топа и продемонстрировала ему татуировку целиком.

— Вау! Отличная работа! Но это не от Георга, да?

Она покачала головой.

— Нет, я колола ее здесь, в Лондоне, — двумя пальцами девушка натянула бретельку назад, собрала волосы в косу и ловко связала ее резинкой, которую носила на запястье.

Том глубоко вздохнул. Было так много, что он хотел сказать, и должен был с чего-то начать.

— С днем рождения.

— Спасибо.

Снова молчание. Но на этот раз воздух был пропитан нервозностью и напряжением.

Она переступила с ноги на ногу.

— Как у тебя дела?

— Хорошо, — он откашлялся, чтобы освободиться от комка в горле.

— А как дела у твоего сына?

— Паулю теперь три и он ходит в детский сад. Он всем нам не дает как следует расслабиться.

Вопреки ожиданию, Нина улыбнулась.

— Это прекрасно. Ты непременно должен рассказать мне больше. У тебя есть фото?

— Да, да, конечно! — неожиданно его напряжение как рукой сняло. Том не ожидал такой искренности. Он начал вытаскивать свой бумажник из заднего кармана. Однако прежде чем парень смог вытащить самый новый портрет своего сына, внезапно возле них появился мужчина, и как Том выяснил теперь при свете, с синими волосами.

— Милая! — крикнул он, оттолкнул Тома и обнял своими длинными руками Нину. Он поднял ее и закружил, пока она, как маленький ребенок, визжала от радости. Только потом он снова поставил ее на пол, но по-прежнему держал свою руку вокруг плеча Нины. Этот тип был огромный, и без труда возвышался над ней. Рядом с ним она казалась такой маленькой и хрупкой.

— Том, это Гарретт, — Нина стукнула великана по груди. — Гарретт, это Том, старый друг из Берлина.

Гарретт протянул Тому руку и при этом скалил зубы до самых своих неоднократно проколотых мочек ушей. Но особенно бросались в глаза в Гарретте не его волосы или уши, это были татуировки. Одну из них он носил явно напоказ. Огромный черный паук с красными глазами прямо на горле, лапы которого лежали вокруг его шеи. Чертовски хорошо выполненная тату.

Том ответил на рукопожатие, подавляя при этом рычание. Парень просто слишком хорошо вписывался в схему трофеев Нины, и она, по-видимому, также, в его. Внутри Тома все кипело, так как глаза Гарретта буквально приклеились к губам и груди девушки. «Она принадлежит мне!» — охотнее всего хотел крикнуть Том, но разум говорил ему, что он лишит себя всяких шансов почувствовать ее снова когда-нибудь в своих объятиях. В своих мыслях он видел эту конченую обезьяну лежащим под ним на полу и скулящим о пощаде.

— Мы хотим отпраздновать в пабе мой день рождения, — Нина вернулась его в реальность. — Может быть, ты хочешь пойти?

Глава 14 

Том проталкивался с двумя пинтами через переполненный паб. Группа, вместе с прихвостнем, расселась в уютном уголке и заказала себе несколько порций рыбы и чипсов. Или, в случае Нины, антрекот и фасоль.

— Держи, — Том протянул Лолли его пиво, который, как и он сам, довольствовался стоячим местом.

— Спасибо. Никогда бы не подумал, что увижу тебя снова.

Том только пожал плечами и измерил глазами пивную кружку, которая вмещала в себя чуть больше пол литра. Потом он позволил себе большой глоток. Это ему было крайне необходимо. Рядом с Ниной, которая как раз съела последний кусочек своего антрекота, сидел Гарретт и оба, кажется, великолепно беседовали.

Лолли толкнул Тома.

— Скажи, это на самом деле случайность, что ты появился здесь именно в день рождения Нины?

На этот раз Том тряхнул головой.

— Нет! Я должен был ее увидеть.

— Зачем? — Лолли наморщил свой лоб и, по-видимому, старался выглядеть как можно угрожающе, что в действительности ему больше не удавалось благодаря возросшему потреблению алкоголя.

— Как ты думаешь, почему я здесь?

Тот поправил свои очки.

— Может, из-за старой дружбы?

Том сделал еще глоток, Лолли схватил его за предплечье и притянул ближе к себе.

— Слушай, — прошептал он ему в ухо. — Последний раз стоил мне месяцев, чтобы приободрить ее, поэтому хорошо подумай, что ты творишь.

В этот момент Том подавился своим пивом и начал кашлять. Прежде, чем он успокоился сам и успокоил свои мысли, он услышал возглас.

— Эй, Том! — Нина кричала над головами других. — Смотри! — она указала на свое горло и затем указала на Гарретта. — Клево выглядит? Тебе это тоже бы пошло.

Он только мучительно улыбнулся и намекнул пальцами о желании выкурить сигарету. Парень не мог и не желал себе ничего более, и снова медленно передвигался через толпу на улицу, чтобы дымить и спокойно размышлять о том, что он мог теперь думать и что происходило из его чистейшего принятия желаемого за действительное.

Тем не менее, одно ему было ясно и без размышлений: его поездка в Лондон была похожа на самобичевание. Вначале он должен был смотреть, как Нина кокетничала с другими, только чтобы Лолли мог заодно выбить его из колеи. Теперь Том был более растерян, чем прежде.

Парень остановился под большим зонтиком от солнца, который защищал от мелких дождевых капель и закурил.

Как уже было много раз раньше, Том задал себе вопрос, кем он для нее был. Когда он познакомился с ней десять лет назад, она дала ему чувство, что он был самым лучшим, что было у нее в жизни. И теперь он стоял здесь буквально под дождем, и растерянно смотрел на свои ноги, которые стояли в воде. Кажется, что Нина больше им не интересовалась, но он действительно хотел так быстро признать себя побежденным? Поднимется ли он в самолет, чтобы оставить неизвестно откуда взявшегося анархиста?

Том чувствовал пакет в своей сумке. Поэтому он должен суметь взять верх над Гарреттом, неважно, какими потрясающими были его татуировки или волосы. Даже такой парень ничего не сможет сделать против общих воспоминаний.

— Эй! — Нина подошла к нему ближе и скрестила руки на груди. — Извини, но у меня было немного времени для тебя. Гарретт полностью взял меня в оборот.