Мы направляемся к первому, самому высокому столбу. Лошади насторожились, плотно прижали уши. Одна из них заметалась, заржала и рванулась в сторону. Проводник едва сдержал ее. Оказывается, необычайный вид каменных изваяний действует даже на животных.
В вечернем воздухе наступило полное затишье, и это еще более подчеркнуло атмосферу таинственности вокруг причудливых камней.
Начинался интересный закат. Я торопился приступить к съемке. Лошади мало-помалу привыкли и стали мирно пощипывать траву. Едва мы успели смонтировать киноаппарат, на небе, в стороне заходящего солнца, сгруппировались изумительные по своей красоте облака. Они клубились, каждую минуту меняя причудливые формы. Одно мощное облако наплыло на солнце, края его запылали, как раскаленный металл, и на этом фоне силуэтом рисовался мощный каменный столб. Через минуту облако уже приняло другие очертания - вытянулось вверх, загнулось, стало похожим на странную каменную фигуру. Еще через минуту оно расползлось в сплошную ноздреватую массу и закрыло солнце. Сквозь частые просветы на землю проникали яркие лучи.
Пылал огненными красками закат. На фоне его четко выделялся массивный каменный столб, напоминающий средневековую башню с бойницами. Я едва успевал перемещаться с одной точки на другую. К тому же нужно было очень быстро перезаряжать аппарат, чтобы дублировать кадр на черную и цветную пленки. Саша при этом выполнял роль ассистента.
Когда солнечный диск уплыл за горизонт, мы направились к ручью, где проводник выбрал место для ночлега. Всего в километре от столбов, в маленькой ложбине, обильно заросшей сочной травой, из горы вытекал студеный родничок. Рядом был карликовый еловый лесок с обилием сушняка, так что дрова находились под рукой.
Наш торжественный ужин проходил у ночного костра. Где-то рядом, в темноте, кричали горные куропатки. Я попробовал отойти в сторону и посмотреть на наш костер из темноты. Зрелище производило сильное впечатление: на едва светлеющем небе слабо виднелись очертания вершин Поясового хребта, тайга потонула где-то внизу, на темном дне долины Печоры. И среди этого мертвого безмолвия - яркое пламя одинокого костра на склоне Мань-Пупы-Нёра. Мы здесь одни на сотни километров безлюдной тайги.
Утро следующего дня занялось ясное. День обещал хорошие условия для съемки.
Теперь можно было получше рассмотреть окрестности нашей стоянки. Гора Мань-Пупы-Нёр состоит из двух основных вершин, разделенных седловиной. Высшая точка горы увенчана камнями, высота ее 840 метров. Мы устроили свой лагерь как раз на седловине, с которой вытекал родничок. Над нами высилась вторая вершина, за которой, в километре от лагеря, на небольшом плато стояли каменные столбы. Немного ниже их, у обрыва, стоит еще одна группа каменных останцев. Среди них мощная скала, напоминающая голову льва с огромной трещиной на затылке. Глыба на затылке льва держится на очень маленьких камнях и кажется, что она вот-вот рухнет. Рядом стоит скала, похожая на сфинкса, а на ней небольшой балансирующий камень. Вся эта отдельная группа тоже стоит на небольшом плато. Группу дополняет стоящий особняком останец, напоминающий сторожевую башню с амбразурами наверху-это с одной стороны, а с другого направления останец похож на лежащего верблюда.
Центральная группа останцев Мань-Пупы-Нёра состоит из семи отдельных скал. Среди этой группы выделяется в стороне, на значительном расстоянии от остальных шести, мощный тридцатичетырехметровый столб. Это массивная бутылеобразная колонна, прочно стоящая на земле.
Группа из шести столбов - самая оригинальная. Эти останцы расположены в одну линию над крутым обрывом, усыпанным глыбами камней, - продуктами их собственного разрушения. Один из останцев напоминает фигуру с острова Пасхи. Другой кажется более одухотворенным и похож на карлика или гнома, посаженного в мешок. Остальные четыре - просто вертикальные скалы.
День выдался солнечный, на небе лишь кое-где плыли живописные облака. Мы интенсивно работали. Кончив съемку у «Льва» и «Верблюда», перешли к большому столбу, затем занялись общим планом семи останцев. К концу дня оказались у стоящих над обрывом шести скал. К вечеру небо покрылось высокими слоистыми облаками, решаем закончить съемку. Саша с проводником уезжают к большому столбу. Я задерживаюсь, чтобы посмотреть на камни с разных направлений и установить - видно ли заходящее солнце между столбами этой группы.
Прыгая по каменной осыпи под фигурами, мимолетно взглянул на них и ахнул от удивления. Моим глазам предстало необыкновенное зрелище: три фигуры, стоящие в ряд, мы только что снимали с одного направления и видели в них нечто похожее на идолов или чудовищ. А теперь же я увидел четкие силуэты сидящего кролика, голову барана и настоящий человеческий бюст!
Человеческий силуэт производит особенное впечатление. Представьте себе бюст человека на пъедестале с характерной прической времен Грибоедова и Гоголя, с четкими линиями лба и надбровных дуг, носа и открытого рта, с ясно выраженным подбородком, шеей и выпяченной грудью с пышным жабо - вылитый Хлестаков! Если смотреть с другого направления, этот камень совершенно теряет сходство с человеком и становится похожим на фигуру с острова Пасхи.
За этим бюстом - фигура барана или, вернее всего, известная шахматная фигура коня, но с головой барана. Но если и на нее взглянуть с другой стороны, то фигура барана приобретает абсолютно иной вид: в очертаниях камня появляется что-то человеческое. Третья фигура-сидящий кролик, несколько сгорбленный. Все три фигуры расположены в ряд. Стоит только немного отойти в сторону от выгодной точки, и они теряют отмеченное выше сходство. Это лишний раз доказывает, как важно в профессии кинооператора настойчиво искать самые выразительные кадры. Искание- это и есть тот творческий процесс, которому посвящается все время, все старания кинооператора. Профессиональная любознательность во многом помогает этому процессу. И совсем не случайно два дня я ходил с чувством неполного удовлетворения. Но теперь, кажется, нашел то, что нужно.
Я карабкаюсь по камням вверх, кричу и делаю знаки Саше: «Разгружай аппаратуру!» Он не слышит и не понимает меня. Бегу к нему, сам забираю кинокамеру и вместе с ним возвращаюсь на найденную мной точку.
- Видишь!? - спрашиваю Сашу.
- Вот это да! -восклицает он…
Удивительные творения создала здесь природа.
Невольно возникает вопрос: как образовались эти причудливые камни?
Местная легенда говорит, что это великаны-разбойники, окаменевшие по слову божию до дня страшного суда. Манси считают, что это были ненцы, шедшие под предводительством своего атамана на восток, чтобы погубить мансийский народ. Но когда они увидели появившуюся впереди Шайтанскую гору, предводитель их бросил свой барабан и все они окаменели от ужаса. Барабан тоже окаменел и превратился в гору Койп. Койп в переводе означает «барабан».
Многие столетия эти камни были объектом религиозных верований. Само название горы «Мань-Пупы-Нёр» переводится с мансийского как «Малая Гора Богов». Подниматься к ним считалось величайшим грехом.
Но как же в действительности очутились здесь эти гигантские камни?… Вот что говорит об этом наука. Около двухсот миллионов лет на месте их были высокие горы. Жар и мороз, дождь и снег, вода и ветер, растения и животные-разрушили эти древние вершины.
Днем солнце сильно нагревает каменные породы и они расширяются. Ночью камни остывают и сжимаются. Работе тепла и холода помогает вода. Под жарким солнцем быстро испаряется влага. Нагрев и остывание, намокание и высыхание ослабляют сцепление частиц минералов. Еще сильнее разрушает горные породы вода, замерзающая в трещинах. Превращаясь в лед, она расширяется и, разрушая стенки трещин, увеличивает их размеры.
Вода играет основную роль в разрушении горных массивов. Чем сильнее поток, тем больше разрушения он производит. Но вода разрушает горные породы не только механически. Кислоты и щелочи, содержащиеся в ней, растворяют камень. Мягкие породы, например, известняк и гипс, растворяются быстрее, твердые породы - медленнее.