Шестой день пути клонился к вечеру.

Уже четыре тысячи шестьсот километров накрутил счетчик спидометра "паджеро" с тех пор, как Бондарович выехал из Дехканабада.

Как ни старался Сашка выжимать из довольно скоростного джипа весь максимум, на который тот был способен, средняя скорость в пути так и не превысила семидесяти километров в час. Да и то сказать – как можно было стать быстрее, когда никудышные узбекские дороги сменялись чуть ли не тропками каракалпакской степи, а те в свою очередь – нерегруженными сверх всякой меры шоссе Краснодарского края.

Как ни пытался парень полностью использовать две возможности своего довольно комфортабельного "коня", бесконечно меняя регулировку сиденья и руля, усталость смертельной тяжестью сдавливала плечи, спину, руки, оковывала дремой красные от постоянного недосыпанная ввалившиеся глаза.

Шутки-шутками, но шесть суток за рулем без сменщика-напарника и с минимальными остановками для отдыха, питания и дозаправки лишили бы сил любого человека, даже такого тренированного здоровяка, каким с полным правом мог считать себя Банда Правда, теперь от этого здоровяка, честно сказать, мало что и осталось За последнюю неделю он изменился неузнаваемо – осунулся, похудел Его глаза, и без того строгие и колючие, запали глубоко-глубоко, выцветшими голубыми хрусталиками сверкая из-под насупленных бровей Пыльные волосы свисали тяжелыми жирными прядями в невообразимом беспорядке, придавая их хозяину странный и страшный вид Милиционеры, таможенники, пограничники, которые попадались на его пути, с удивлением разглядывали Бондаровича, с недоверием вертя в руках его документы, и часто советовали водителю остановиться – поспать, отдохнуть. Но еще чаще представители дорожной власти с задумчивым видом тянулись во внутренний карман кителя, красноречиво вытаскивая книжку квитанций на штраф "Э, дорогой, скорость превысил, надо платить!", "Вы не заметили знак, товарищ водитель, и в результате нарушили пункт такой-то правил дорожного движения Придется вам выписать штраф!" и т.д и т.п.

Вершиной нахальства инспекторов ГАИ ему поначалу показался случай в Ургенче. Там местный инспектор долго чесал голову, не в силах выдумать подходящее в данном случае нарушение, а затем радостно воскликнул, тыча пальцем! в пыльный бок машины "Э-э-э, уважаемый, у тебя машина совсем грязный Нехорошо Экология, понимаешь, в опасности, а ты такой грязь в город везешь!" Увлекшись, гаишник подбежал к передку "мицубиси" и, просунув руку сквозь решетку мощного никелированного бампера, пальцем протер стекло блок-фары: "Ты смотри, и фары грязный совсем! Ты, уважаемый, аварийный обстановка создаешь. Совсем нехорошо!" Тогда Сашка с тоской взглянул на яркое солнце, в лучах которого он будто бы создавал аварийную обстановку запыленными фарами, и со вздохом расстался с двадцатидолларовой купюрой, которая тут же превратила его "паджеро" в исключительно чистый в экологическом отношении автомобиль.

Потом он пытался мыть машину в каждом более или менее большом городе, но когда уже в Элисте инспектор заговорил с ним про местный налог, которым, видите ли, облагаются все транзитные автомобили с объемом двигателя больше полутора литров, нервы у Сашки сдали окончательно, и, обменяв на десятидолларовые купюры две сотни баксов, Банда продолжал свой путь спокойно и без проблем, с легкостью утрясая все экологические, аварийно-транспортные и прочие проблемы, заодно помогая местным властям поддерживать уровень жизни их инспекторов ГАИ на должном уровне.

Настоящий праздник начался только тогда, когда Сашка пересек границу Украины.

Хохлы, и на самом деле оказавшиеся довольно хитрым народом, все же умели поддерживать в своей стране порядок, к тому же не были избалованы ни жуткими взятками, ни вездесущим, казалось бы, на просторах бывшего СССР духом баксов. Украинские гаишники спокойно и невозмутимо объясняли Бондаровичу его нарушения (которые, честное слово, на самом деле были!) и действительно начинали составлять самый что ни на есть настоящий протокол. Нет, их, конечно же, можно было уговорить пяти– или десятидолларовой бумажкой, но однажды под Белой Церковью с Бандой приключился случай, который надолго остался в его памяти, в самом лучшем свете выставив образ украинского гаишника.

Дело было так. На лесном участке шоссе Сашка заметил знак "Дорожные работы" и сразу же ограничение скорости сначала до шестидесяти, а затем и до сорока километров в час. Сбросив слегка скорость, парень присмотрелся и совершенно резонно решил, что дорожные работы, видимо, кончились асфальт лежал новый, обочины разровняли, – а потому прибавил газу, доведя стрелку спидометра на этом прекрасном новом покрытии километров до ста сорока.

"Вот ведь, – еще подумал он тогда, – все везде одинаково – работы окончены, а временные знаки не убраны!"

Но не успел он толком насладиться кайфом быстрой езды, как на очередном повороте заметил желтую с синей полосой "восьмерку" и парня в форме, поднявшего жезл.

– Превышаете скорость, водитель, – строго произнес сержант, проверив и возвращая Бондаровичу документы и права. – Сколько шли? Только честно!

– Километров сто тридцать, – вздохнул Банда, на всякий случай чуть приврав, и привычным жестом полез в карман за очередной купюрой.

– Да, классная машина – мечтательно протянул тем временем гаишник, обходя со всех сторон "мицубиси".

– Понимаешь, сержант, смотрю – вроде ремонт окончен, а знаки снять забыли, – привычно начал оправдываться Банда, одновременно размышляя, сколько же лучше дать.

– Знаки действительно забыли снять, вы правы, – неожиданно согласился с ним инспектор и, взяв под козырек, произнес совершенно удивительную тираду:

– Вы свободны, водитель. Но я вам делаю замечание – для закрытых поворотов скорость вы выбрали все же слишком высокую.

И, улыбнувшись, добавил:

– А на такой тачке и в самом деле – не грех разогнаться!..

Он повернулся и пошел к своей "канарейке", а Банда еще несколько мгновений удивленно смотрел ему вслед, сжимая в руках десятидолларовую бумажку. За все время своей долгой дороги он впервые видел такого странного стража порядка.