Вчера же Вершинину при мне позвонил начальник Генштаба Бирюзов и дал ему такое указание: «Вы при подготовке докладов в ЦК должны руководствоваться не вашими соображениями, а позицией министра обороны, который сказал, что средств на заказ «Востоков» у нас нет и не будет».

Вот глупейшая «позиция» руководства Министерства обороны. «Пехота» даже в атомный и космический век остается пехотой и дальше поля боя свое «рыло» поднять просто неспособна. Я зол не на наших замечательных пехотинцев, а на их ограниченных руководителей, которым, к сожалению, подчинена авиация и космонавтика. Уже более двух лет мы пытаемся убедить министра в необходимости снять путы с космонавтики, но все наши усилия разбиваются о тупое равнодушие Малиновского. В одном мы нашли поддержку министра — он в «телячьем» восторге от космических игрушек (модели ракет с объемными портретами космонавтов). Малиновский специально звонил Вершинину и просил заказать как можно больше таких игрушек и рекомендовал наладить массовый их выпуск. Вывод: министр обороны категорически против заказа космических кораблей «Восток» и всей душой поддерживает массовое производство космических игрушек.

23 марта.

Вчера Николаев и Попович были приняты президентом Бразилии Гулартом и вручили ему подписанную всей четверкой книгу «Утро космической эры». За границей это будет первая книга с автографами четырех космонавтов, да и сама по себе эта книга стала уже такой редкостью, что найти ее перед вылетом в Бразилию было невозможно, — пришлось отдать один из двух имевшихся у меня экземпляров. Вчера же я подготовил Вершинину предложения ВВС в ЦК по вопросу о дальнейшей организации подготовки и пусков «Востоков». Главком с этими материалами уже был у Малиновского, но я еще не знаю результатов их «приятной» беседы, а сегодня в шесть утра Малиновский улетел в Индонезию.

Только что прочитал официальное сообщение Госкомиссии о пуске модели ракетоплана 21 марта 1963 года, адресованное Хрущеву, Малиновскому и другим руководителям. Запуск осуществлен ракетой Р-12, ракетоплан набрал высоту 400 километров, вошел в атмосферу со скоростью 4 километра в секунду, пролетел 1900 километров и приземлился с помощью парашюта. Такой эксперимент проведен впервые не только у нас, но и во всем мире. Этот полет ракетоплана, созданного в ОКБ Челомея, открывает новые перспективы перед военной авиацией.

Был у Главкома, он мне рассказал о его вчерашней встрече с министром. Просмотрев наши предложения, Малиновский сказал примерно следующее: «ВВС стремятся взять на себя всю ответственность за космические полеты и создать с этой целью специальное управление. Делайте, как хотите, но численности для этого управления я вам не дам. Королев хочет переложить на МО ответственность: если что случится, он будет говорить, что, когда он руководил, все было в порядке, а когда руководство взяли на себя военные, то начались происшествия». Министр явно боится ответственности за возможные происшествия. Странное дело: сотни людей гибнут ежедневно на работе, в автомашинах, на самолетах и т. д., и этому не удивляются, такого исхода не исключают. А для самого трудного дела — осуществления космических полетов хотят иметь полную гарантию от происшествий. Без жертв, без риска космос не освоить. Нужно делать все возможное, чтобы сводить риск и опасность полета до минимума, но и то и другое будет присутствовать в каждом полете. Будут и жертвы, но бояться опасности и жертв просто глупо. Всякая трусость отвратительна, а боязнь ответственности за порученное дело просто омерзительна. Кто боится ответственности, тот не может и не должен руководить. Малиновскому давно пора на покой, и чем быстрее поймут это, тем лучше будет для обороны страны и для освоения космоса.

25 марта.

Маршал Руденко возвращается сегодня из недельной командировки в Польшу. Так было хорошо без него: еще бы 2–3 недели, и можно было бы многое упорядочить в определении объема задач Института авиационной и космической медицины с включением и задач по экологии (Вершинин и Рытов, в основном, уже согласились с моими доводами). Но Руденко опять будет все ломать и сводить роль института к разработке медико-биологических требований для создаваемых космических кораблей.

26 марта.

Туман сгущается. Казалось бы, что космос и туман не имеют ничего общего, но практика способна внести и хорошие и дурные поправки в любое дело. Нам, людям, посвятившим себя целиком освоению космоса, космические перспективы ясны, и с каждым новым полетом они будут расширяться. Надо летать! Но вот летать-то нам и не дают. Все хотят руководить освоением космоса, но, не имея о нем никакого понятия, только все запутывают и обволакивают словесным и бумажным туманом. Сегодня Главком поедет в ЦК к Сербину. Кроме Главкома от МО там будет и Бирюзов, который сегодня еще раз предупредил Вершинина, что на совещании нужно держаться позиции Малиновского, то есть не брать на себя ответственность за пуски и не заказывать космические корабли. Я приготовил Вершинину кучу справок и «напичкал» его «космическими» сведениями. Главком высказал намерение отстаивать нашу позицию, но у меня нет уверенности, что он выдержит напор начальника Генерального штаба. Малиновский и Бирюзов тормозят освоение космоса, а Вершинин не может, обходя их, доказать нашу правоту. Вершинина к тому же «подпирает» Руденко, выступающий в духе высказываний министра. В такой обстановке мне трудно поддерживать боевой дух Главкома, но Вершинин нутром чувствует правильный путь и пытается на нем удержаться.

Только что вернулся от Главкома. Он показал мне конспект своего выступления на совещании и спросил, какого я мнения о нем. Первая мысль о том, что ВВС «вросли» в космос и многое делают для его освоения — правильна. Но на вопрос — «Готовы ли ВВС принять на себя пуски кораблей?» — Вершинин в конспекте записал: «Нет, не готовы!» Вот здесь начинается уступка позиции министра. Вместо того, чтобы сказать, что через 3–5 месяцев ВВС могут полностью взять на себя подготовку и запуск космических кораблей, мы говорим: «Нет». Жаль мне авиацию, космонавтику, да и все наши Вооруженные Силы. Устарели наши военные руководители, и нет в них былой зоркости и способности к принятию смелых решений. Главный мотив всех решений — «Как бы чего не случилось, как бы кого не обидеть…»

Прежде чем идти к Главкому, я заходил к Руденко и около часа слушал его обычные никчемные нотации. Руденко — соловей, поющий для себя и всем мешающий; он считает своим долгом всех поучать, все хаять и все переделывать, но переделывать чужими руками.

28 марта.

Пришло решение Президиума ЦК от 21 марта. Оно обязывает МО (Малиновского, Вершинина) к 26 марта представить предложения об организации работ по пускам «Востоков». Во исполнение этого решения Сербин провел в ЦК совещание, на котором были Устинов, Смирнов, Келдыш, Королев, Бирюзов, Вершинин и другие. Все нажимали на Бирюзова, чтобы МО взяло на себя пуски «Востоков». Бирюзов сказал, что Малиновский, убывая в Индонезию, не дал ему полномочий принять Министерству обороны ответственность за эксплуатацию «Востоков». Тогда Келдыш задал ему вопрос: «Собирается ли МО заниматься военным космосом, и когда это будет?» Дать определенный ответ на этот вопрос Бирюзов не смог. Совещание решило подождать возвращения Малиновского и вместе с ним подготовить доклад в ЦК.

На другой день Бирюзов позвонил Вершинину и сказал: «Готовь конкретные предложения, все равно мы от этого дела не отвертимся». Есть все основания думать, что это начало победы. Не зря Королев, Келдыш и я более года пытаемся уломать руководство ВВС (чего мне удалось добиться лишь месяца три назад) и, главным образом, руководство МО (Малиновский, Бирюзов, Гречко). Сейчас можно уверенно сказать: «Лед тронулся». Есть надежды на более разумную организацию этого интересного и ответственного дела, но есть и большие опасения — слишком много желающих руководить освоением космоса. Спорят из-за этого Главкомы видов Вооруженных Сил, да и внутри ВВС, как минимум, четыре заместителя Главкома (Руденко, Брайко, Пономарев, Миронов) добиваются чести быть руководителями нашей космической программы. Пока идет эта возня и разговоры, вся тяжесть проводимых в ВВС работ по космосу лежит на мне.