4 октября.

За девять часов до назначенного отъезда из «Фороса» случилось происшествие, которое попортило очень много крови мне и многим другим людям, несущим ответственность за Гагарина. Это происшествие могло закончиться очень печально для Гагарина, меня и нашей страны. Юрий Гагарин был на волосок от нелепой и глупейшей смерти.

В этот день (3 октября) Юра с территории дачи не отлучался, за исключением прогулочной поездки на катере. Как я позже узнал, эта прогулка была опасной. Гагарин на четырехместную моторную лодку сажал по 6–7 человек, на лодке отсутствовали средства спасения. Юрий уходил далеко в море и делал очень резкие и опасные развороты.

За день Гагарин чрезмерно «напрощался». После ужина Юра сразу лег спать. Женщины играли в карты. В 22:00 я с женой ушел отдыхать, а в 23:50 она разбудила меня криком: «Коля, вставай! Внизу что-то случилось!» Через минуту я увидел Гагарина лежащим на садовой скамейке. Лицо и рубашка Юрия были в крови, на лице — рваные раны. Валя в слезах кричала: «Что же вы все стоите, помогите ему! Он умирает!» Срочно вызвали врача и начальника санатория. Через четыре часа приехали флотские врачи, сделали на месте операцию. Заключение: пробита надбровная кость, но рана не смертельная, над левой бровью останется шрам. Порекомендовали в течение трех недель сохранять постельный режим.

Из опроса Рудного, Масалова, Азбиевича, Титова, медсестры Ани, Валентины Ивановны и других людей я установил следующее. Гагарин проснулся около 22 часов, помогал купать Галку, а потом спустился в гостиную на первый этаж, где Валентина Ивановна с другими женщинами продолжала играть в карты, а мужчины — в шахматы. Юра «болел» за шахматистов, «помогал» жене, менял пластинки на проигрывателе, танцевал и был в нормальном состоянии. В 23:47–23:48 Юра сказал Вале: «Кончай играть, пошли спать!» — и вышел из гостиной. Через 2–3 минуты Валя, закончив играть в карты, спросила: «А где Юра?» Жена Серяпина с ехидцей сказала ей, что он пошел по коридору направо и зашел в одну из комнат. В коридоре находились три комнаты, из которых отдыхающие уже уехали. В двух комнатах Валя никого не обнаружила, третья была закрыта на ключ изнутри. Валя резко постучала в закрытую дверь. Через несколько секунд она открылась, в комнате горел свет, а в дверях стояла медсестра Аня (27 лет). На вопрос Вали: «Где Юра?» — Аня ответила: «Ваш муж выпрыгнул с балкона». Балкон возвышался над уровнем земли на 2 метра, под ним была асфальтированная дорожка, окаймленная с внешней стороны цементированной бровкой. При прыжке Гагарин зацепился ногами за виноградные лозы, потерял равновесие и упал лицом на цементную бровку. Как рассказала медсестра Аня, она после смены с дежурства зашла в комнату отдохнуть, лежала на кровати одетой и читала книгу. Гагарин вошел в комнату, закрыл дверь на ключ и со словами: «Ну что, будешь кричать?» — пытался ее поцеловать… В это время раздался стук в дверь, и Гагарин выпрыгнул с балкона.

14 октября.

Вчера Гагарина самолетом привезли из Крыма в Москву и поместили в авиагоспиталь в Сокольниках. Самочувствие его удовлетворительное. Консилиум врачей решил, что еще 10 дней Гагарин должен соблюдать постельный режим. На открытие 22-го съезда КПСС он уже не попадет. Сегодня вместе с Валей были у Юрия. Я не стал читать ему нотаций, а только сказал: «Благодари Бога, тебе еще раз повезло, а могло быть очень плохо. Надеюсь, ты не хуже меня понимаешь, какие неприятности ты доставил себе, командованию, партии и народу. Ты получил очень дорогой урок, и из него нужно сделать выводы на всю жизнь». Юра сказал: «За эти дни я многое передумал, наделанных глупостей я сам себе не прощу, необходимо менять курс поведения».

17 октября.

Сегодня открылся 22-й съезд партии. Гагарин и Титов делегаты съезда. Титов на съезде, а Гагарин в госпитале. Утром звонили Фрол Романович Козлов и маршал Захаров, оба интересовались состоянием здоровья Гагарина и тем, когда он сможет быть на съезде. Я ответил, что еще не менее недели Гагарин будет находиться в госпитале. 4 октября я написал доклад в ЦК и министру, где изложил обстоятельства происшествия и указал, что до 24–25 октября Гагарин будет соблюдать постельный режим. Все начальство, начиная с Хрущева, очень недовольны происшествием. Сегодня утром Вершинин мне сказал: «С космосом справились, а на Земле начудили». Из-за отсутствия Гагарина ни он, ни Титов не избраны в президиум съезда. Короче говоря, случившееся с Гагариным происшествие уже начинает сказываться, все наши противники будут пытаться использовать ситуацию и против ВВС, и против меня лично.

Месяца два тому назад С. П. Королев предложил с интервалом в одни сутки запустить последовательно три корабля «Восток» с продолжительностью полета первого не менее трех суток, а второго и третьего — 2–3 суток, с тем чтобы все три корабля хотя бы в течение одних суток находились в космосе одновременно. Изучив это предложение, я заявил, что оно заслуживает внимания, но полеты можно будет осуществить не в ноябре 1961 года, как предложил Королев, а в середине 1962 года. По этому вопросу мы провели совещание у Главкома ВВС, после чего Вершинин направил Устинову, Смирнову, Келдышу и Королеву письмо, в котором говорилось, что ВВС выступают за односуточный полет с возможностью его продолжения максимум до двух суток такое решение принимает комиссия по результатам первых суток полета, при этом одновременно в космосе будут находиться не три, а только два корабля. Наши предложения исходят из того, что один суточный полет Титова не дает оснований для уверенного двух-трехсуточного полета. У Титова были головокружение, рвота, боли в голове и глазах, расстройство вестибулярного аппарата, отсутствие аппетита и позывов к естественным отправлениям. Все это было вызвано невесомостью и указывает на то, что к длительным полетам в космосе нужно долго и серьезно готовиться. Все наши (военные — Ред.) ученые единогласно высказались за необходимость повторения суточных полетов. Но за время моего трехнедельного отсутствия Королев сумел склонить многих, в том числе и Яздовского, на свою сторону. Он вызывал также Горегляда, Карпова, Николаева и Поповича и уговаривал их отказаться от официальной точки зрения ВВС. Думаю, что мы сумеем отстоять свое мнение, хотя неприятностей при этом будет немало.

18 октября.

Был в ЦПК, проверил, как идут занятия у космонавтов. Николаев уже закончил трехдневную тренировку в скафандре и в корабле, приступил к тренировкам на центрифуге. Попович вчера приступил к трехдневной тренировке в корабле, а Шонин и Волынов закончили тренировки на центрифуге. Другие космонавты занимаются по общей программе. Осмотрел тренажеры — к сожалению, еще есть много недоделок. В частности, трехплоскостной тренажер до сих пор полностью не испытан. Звонил генерал-лейтенанту Волынкину и приказал ему через два дня доложить программу ввода в эксплуатацию этого агрегата. Командование ЦПК провело большую работу по благоустройству территории городка, но до полного порядка еще далеко. Обратил внимание Карпова и Никерясова на медленное выполнение моих указаний по наведению образцового порядка в ЦПК.

Леонид Иванович Горегляд рассказал мне, какой номер отмочил Герман Титов в Румынии. Автомобильная колонна, сопровождаемая мотоциклистами, ехала из Брашова в Плоешти. Герман проезжал Брашов в открытой машине, но за городом по плану он должен был пересесть в закрытую машину. Дорога к Плоешти проходила через горный хребет, в момент остановки автоколонны (для пересадки Титова из одной машины в другую) шел мелкий дождь, вечерело, видимость была плохой. Через минуту после того, как колонна тронулась, Леониду Ивановичу показалось, что впереди на одном из мотоциклов за рулем сидит Титов. Он не поверил своим глазам, но когда его машина подъехала поближе, он окончательно убедился, что Герман вместо того, чтобы пересесть в закрытую машину, сел за руль мотоцикла. Когда я рассказал об этом случае Вершинину, то тот весь побелел и долго не мог поверить в возможность подобного легкомыслия со стороны Титова.