– Крыша больно крутая, не люблю я металлочерепицу, скользкая, падла.

– С лестницы до подоконника дотянешься.

– Ну, пошел!

Станчик, пригибаясь, перебежал к дому, стал у стены. Прислушался. Никто за подходами не следил, никто не заметил появления двух мужчин. Коготь проделал тот же путь.

– Давай, вперед, – сказал он Станчику, вытаскивая из-за пояса пистолет и плавно переводя затвор.

Высунься кто-нибудь из окна, тотчас получил бы пулю в голову. Станчик легко взобрался по узкой пожарной лесенке и исчез в окне бесшумно, как кот. Коготь ухватился за нижнюю ступеньку, подтянулся и вскоре тоже оказался в темной комнате.

– Тес! – услышал он шепот Станчика. Дверь в коридор была приоткрыта, сам Станчик следил за освещенным коридором сквозь узкую щель. Слышались медленные тяжелые шаги.

– Давай его сюда, – беззвучно проговорил Коготь и тронул Станчика за плечо.

Того учить не надо было, он согласно кивнул. Дождался, пока охранник минует дверь, убедился, что следом за ним никого нет, и тогда, резко распахнув дверь, схватил охранника за ворот одной рукой, ладонью другой зажал рот и втащил в комнату.

Охранник от неожиданности даже не дернулся, полагая, что это глупая шутка кого-нибудь из приятелей. Он лежал на ковре.

Станчик приставил ему пистолет ко лбу:

– Парень, ты видишь глушитель? Стреляет бесшумно, не один раз испробовал. Где баба?

– Какая баба?

– Их у вас тут много? – усмехнулся Станчик, доставая фотографию и подсвечивая ее маленьким, как шариковая ручка, фонариком.

– Машка? – прошептал охранник. – Внизу, в комнате у бильярдной.

– Веди. Дом большой, заблудиться можно. Да смотри, дорогу без сюрпризов выбирай.

Охранник осторожно кивнул. На всякий случай его обыскали, забрали пистолет и наручники. Поставили на ноги.

– Значит, так, идешь в трех шагах впереди от нас. Если только качнешься или рванешь вперед, пулю всажу между лопаток, в позвоночник. Если выживешь, в инвалидной коляске будешь ездить всю жизнь, вспоминать эту ночь.

– Ага.

Охранник на негнущихся ногах двинулся по коридору. Станчик и Коготь шли выпрямившись, не прячась, но, как и прежде, абсолютно бесшумно. Дошли до узкой крутой деревянной лесенки, ведущей на первый этаж. Внизу уже виднелся бильярдный стол, цветные шары застыли в ожидании игроков.

– Сколько там людей? – услышал охранник шепот у самого уха, хотя до этого ему казалось, что напавшие на него находятся шагах в трех-четырех от него. От испуга он не сразу сообразил, сосчитал в уме.

– Шестеро, если без бабы.

– Баба не в счет.

– Оружие у них есть?

– Да.

– Вперед, – ствол пистолета уперся охраннику между лопаток, в позвоночник.

Потная ладонь охранника легла на гладко отполированные дубовые перила, и он принялся спускаться по нестандартным высоким ступеням. Неудобной лестница была не только для него, но и для его мучителей. Охранник обогнул колонну с шаром наверху и резко прыгнул вниз, преодолев за один прыжок целый лестничный пролет.

Он громко крикнул:

– Мужики, в доме чужие! – и, упав на пол, закатился под бильярдный стол.

Крик его прозвучал так отчаянно, что не поверить в реальность угрозы было невозможно, – так не разыгрывают, так может кричать только человек в минуты настоящей опасности.

Станчик с двумя пистолетами в руках сделал шаг назад и присел у перил. Где-то неподалеку распахнулась невидимая дверь, послышались крики, топот ног. Коготь положил руку с пистолетом на деревянный шар и держал под прицелом всю видимую часть коридора. Лишь только из-за угла появился Кныш с пистолетом, он тут же, не задумываясь, выстрелил. Кнышу снесло пулей часть черепа, и кровь вместе с мозгами забрызгала белоснежную панель стены. Кныш дергался на полу, конвульсивно нажимая на спуск пистолета. Пули вспороли обшивку потолка, одна из них расколола поручень Стресс, бежавший следом за компаньоном, отпрянул назад, что на какое-то время спасло ему жизнь. Маша, выбежавшая было в коридор, забилась под лестницу и затихла, с ужасом глядя на распростертого на полу Кныша с развороченной пулей головой.

Станчик медленно спускался с лестницы, не сводя стволы пистолетов с угла, за которым начинался коридор. Стресс, присевший у самой стены с поднятым пистолетом, махнул рукой, показывая охраннику, чтобы тот перебежал к другой стене. Затем Стресс тихо прошептал:

– А теперь все вместе.

И бандиты принялись палить. Охранник, лежавший под бильярдным столом, закрыл голову руками и заскулил. Чужие его в этой позиции достать не могли, но свои по ошибке могли прикончить.

– Они там, на лестнице! – закричал он. Но Коготь уже перемахнул через перила и ворвался в бильярдную комнату. Он стрелял из двух пистолетов одновременно, считая в уме выстрелы. Патронов хватило ровно для того, чтобы пересечь комнату и оказаться в дверной нише.

– Кажется, уложил троих, – усмехнулся Коготь, выщелкивая пустые обоймы и тут же загоняя на их место новые.

Сразу же за своим приятелем такой же трюк повторил и Станчик, чтобы не дать возможности своим противникам опомниться. Коготь посчитал, что Станчик выпустил по пять пуль из каждого пистолета. «Раз перестал стрелять раньше, чем кончились боеприпасы, значит, никого в живых не осталось».

Стресс лежал с двумя дырками в груди, успев расстрелять лишь одну обойму, вторая так и осталась зажатой в кулаке.

– Финиш, – сказал Станчик и присел, заглянул в перепуганные глаза охранника, лежавшего под столом на мокром ковре. – Сдать нас, сука, захотел? Не получилось, не на тех нарвался. Долго я с тобой церемониться не буду. Если ты думаешь, что мы какие-нибудь изверги, ошибаешься, я гуманист, – и Станчик, приставив пистолет к затылку охранника, нажал на спусковой крючок.

Тело дернулось, и охранник уткнулся лицом в мягкий ковер. Коготь взвесил в руке тяжелый бильярдный шар и заглянул в пустой коридор, в конце которого под лестницей пряталась Маша.

– Что-то я бабы не вижу, – и тут же закусил губу, потому что услышал тихий плач. Подойти сразу Коготь не рискнул: у девушки вполне могло оказаться оружие. Он подал Станчику незаметный знак, тот сразу сообразил, где прячется Маша, прижался к стене и заскользил вдоль нее.