— Ты всех познакомила. Вне зависимости от того, планировала ли ты это или нет, — резко отвечает Трей на ее слова и возвращает свое внимание к доктору.

— Просто для ясности… вы больше не доктор Тайлера. Я собираюсь попросить доктора Новачека сделать анализы крови, чтобы проверить, какие препараты вы использовали, чтобы держать его в бессознательном состоянии.

— Вы обвиняете меня в умышленном причинении вреда вашему брату? Мне следует вызвать охрану,… они вышвырнут ваши задницы отсюда! — злится тот. — Я знаю, Тельма, старшая медсестра, получила инструкции следить за тем, чтобы вы не оставались с ним наедине.

Трей качает головой и смотрит прямо на доктора. Его лицо покраснело, и я вижу, как на шее пульсирует вена.

— Это было до того, как мы узнали, что вы и Томми связаны. Кстати, кто был тот блондин, с которым вы разговаривали, когда мы подошли?

— Просто мой друг. А что? — доктор Потатурри выглядит совершенно раздосадованным этим вопросом.

— Потому что он наложил в штаны, когда увидел Трея, — вступаю я, устав сдерживаться.

— Он продолжал отступать все то время, пока я разговаривал с вами, — добавляет Трей.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, но если вы думаете, что я не могу помочь вашему брату, то я буду рад уйти, — говорит доктор, пожимая плечами и поворачиваясь в сторону коридора.

— Отлично, — отвечает Трей, поворачиваясь к Ванессе. — Ему будет лучше с доктором Новачеком. Им надо будет сделать анализ крови и посмотреть, что с ней.

— Тебе также необходимо позвонить в полицию и написать заявление на все это, — говорю я ему без всякой осторожности. — Таким образом, они начнут преследовать настоящих преступников, вместо того, чтобы пытаться выяснить, как построить обвинения против тебя, опираясь лишь на косвенные улики.

— Томми не участвует в этом никоим образом! — глаза Ванессы снова вспыхивают. — Томми лишь пытался помочь, потому что я рассказала ему, как была расстроена болями Тайлера и его наркозависимостью.

— Ладно, Томми, так или иначе, станет генеральным директором Эддисон Медиа и тем самым получит право большинства голосов, — сообщает ей Трей. — Единственным способом, как это могло произойти — смерть моего отца, и совет директоров утверждает его найм в качестве генерального директора. Из всех людей, связанных с этой ситуацией, Томми до сих пор выигрывает больше остальных.

Ванесса качает головой в отчаянии и выбегает из палаты.

— Думаю, что ты задел за живое, — говорю я, поднимая бровь и ухмыляясь ему довольной улыбкой.

— Я собираюсь вцепиться в это дело, пока не выясню, что происходит! — он подходит к кровати брата и кладет на него руку. — Не волнуйся, дружище. Я не покину город, пока мы не разберемся во всем этом беспорядке.

Я выхожу в коридор, чтобы дать Трею немного уединения, и чтобы посмотреть, находится ли доктор Новачек у себя в кабинете. Как только я поворачиваю за угол, то слышу, как Ванесса с кем-то сердито разговаривает по телефону. Я останавливаюсь так, чтобы находиться вне ее прямой видимости и при этом могла бы слышать ее разговор. Она заметно расстроена, и нет никаких сомнений в том, кто находится на другом конце линии.

— Они намерены сделать анализ крови, чтобы увидеть, накачивал ли он его наркотиками!

Я слышу очень отчетливо, перед тем как ее голос снова становится тихим. Она выглядит так, как будто готова разрыдаться в любой момент. Я стою на месте еще минутку, пока она не опускает трубку и нажимает на отбой.

— Все хорошо? — спрашиваю я, когда продолжаю свой путь в кабинет доктора Новачека.

— Все хорошо? — ее рот буквально открывается от удивления. — Что это еще за вопрос такой? Конечно, все не в порядке!

— Прости, я только проходила мимо, — говорю я ей, не зная, что еще сказать, и спешно двигаюсь по направлению кабинета доктора.

Я все время спрашиваю себя, она злится на Томми за то, что тот рекомендовал врача, распространяющего наркотики, или она расстроена из-за того, что Трей обвинил ее в причастности к этому. Она, вероятно, расстроена и из-за того и из-за другого.

Глава 15 

06:00. Понедельник

Трей

В то время как Тельма, старшая медсестра, заходит в палату Тайлера с новостями об анализах крови, которые были заказаны доктором Новачеком, мои глаза горят от недостатка сна.

— Врач будет после обеда, чтобы ответить на любые вопросы, но он дал мне подробное описание того, что нам известно на данный момент, — сообщает мне она, прежде чем начать обзор.

— По сути все сводится к тому, что сочетание седативных препаратов, которые он использовал наряду с повреждением головного мозга, вызванного передозировкой фенобарбитала, является плохой комбинацией, — говорит она, подтверждая мои подозрения, появившиеся предыдущей ночью.

— Существует очень большая вероятность того, что он будет страдать кратковременной потерей памяти, и также могут быть последствия для его долговременной памяти. Мы просто должны подождать и посмотреть.

Тельма мрачно смотрит на меня, прежде чем задает вопрос, есть ли у меня какие-либо вопросы?

— А что насчет комы? — любопытствую я, так как в течение нескольких дней Тайлер был без сознания.

— Мы надеемся, что он выйдет из нее сегодня, так как ему больше не даются лоразепам и пропофол, — объясняет он. — Высокая концентрация этих веществ, обнаруженных в анализе крови, является наиболее подозрительным моментом по мнению доктору Новачеку.

— У него имеются какие-либо идеи, что доктор Потатурри давал ему за месяц до момента передозировки? — спрашиваю я с нарастающим любопытством.

— Пока нет, — она качает головой, подняв брови. — На этикетке флакона препарата, обнаруженного в кармане, было написано, что таблетки содержали 5 мг гидрокодона и 325 мг ацетаминофена. Итак, на этих таблетках должен был стоять штамп М365. Не на всех таблетках имелась эта надпись, что говорит о том, что они могли быть куплены либо в аптеке, изготавливающей лекарства, либо на улице, — уточняет она с тяжелым вздохом.

— Таким образом, доктор Горшок оправдал свою репутацию? — спрашиваю я, думая, что все теперь раскладывается по маленьким полочкам.

— Это было бы выводом большинства людей, которые ухватились бы за это сразу же, но все не так просто, — отвечает она, выкачивая из меня частицу надежды. — Тайлер мог сам подсесть на своих таблетки и купить еще больше их у дилера, а потом поместить во флакон. Мы часто сталкиваемся с таким, особенно, когда речь идет о болеутоляющих препаратах.

— Так что мы теперь будем делать? — спрашиваю я, разочарованный отсутствием четкого заключения.

— Таблетки были отправлены в лабораторию ФБР для анализа, — говорит она, и в ее глазах промелькнул ядовитый взгляд. — После того, как результаты вернуться, посмотрим на токсикологию того, что доктор Потатурри вводил, чтобы оценить, имелся ли в этом преступный умысел. После этого дела могут развиваться достаточно быстро в интересном направлении.

Она молча постояла несколько секунд, прежде чем закрыть карту Тайлера и направиться в сторону двери. 

— Итак, мы ждем? — я пожимаю плечами, чувствуя себя беспомощным.

— Да. И в зависимости от результатов либо детектив Келли или агент ФБР также заедут к полудню к доктору Новачеку для консультации, — ее взгляд вдруг смягчается. — Кстати, я прошу прощения за то, как к вам относились. Вокруг вас было там много слухов, никто не хотел рисковать.

— Спасибо, но это окружает меня со всех сторон, так что не слишком переживаю, — я устало ей улыбаюсь. — Я только хочу со всем разобраться, пока никто не пострадал.

— Понимаю, — она улыбается в ответ. — Мы сделаем все, что сможем.

После того, как она покидает комнату, я подхожу к кровати Тайлера и смотрю на него. Я начинаю думать, что, возможно, странное сочетание препарата, вероятнее всего, виновато в его недавнем поведении. Может, он не совсем виноват, также как не был виноват отец во всем произошедшем с семьями. Несмотря на то, что мой мозг был уставшим и затуманенным, я не мог не думать о том, что слышал еще во время учебы в колледже по психологии. Твоя жизнь — это всего лишь результат твоего восприятия. Я начинаю понимать, что это утверждение достаточно правдиво.