Он прав. Ей бы стоило взять хоть какую-нибудь чертову обувь. Стоять снаружи босиком при четырех градусах мороза было невероятно глупо.

Нора стояла спиной к парадной двери и постукивала ногами, ожидая, когда покалывание в ступнях пройдет.

Она закрыла лицо рукой и смахнула не прошеную слезу кончиками пальцев. Она ненавидела ссоры с Сореном. Постановочные ссоры - это одно дело. Говорить: «Я ненавижу тебя, огромную блондинистую задницу » было одно дело. Вести себя так, будто они были заклятыми врагами перед публикой «Восьмого круга», было одним делом.

Сейчас же было все совсем иначе. И причиняло боль.

Она посмотрела на две бутылки пива на кофейном столике. Первый раз, когда она поехала в Европу, она была с Сореном. Поездка была подарком им обоим от Кингсли. Сорен предпочитал вино, а не пиво. Кроме, как он сказал ей, самого идеального пива в мире, которое делают в Бельгии Траппистские монахи. Если бы Иисус превратил воду в пиво вместо вина, он было бы со вкусом Achel Blonde. Он отвез ее в Данию, чтобы познакомить со своей семьей, в Бельгию попробовать пива, в Германию посетить места ее предков и Париж, потому что Кингсли вырос здесь, и она хотела увидеть его старый дом, его старых соседей, его старую жизнь, которую он оставил. Это были две самые идеальные недели ее жизни. И потом они вернулись в Америку, в Коннектикут, где Сорен был католическим священником, а она была его маленьким грязным секретом.

Она никогда не забудет это путешествие, никогда не перестанет пить это идеальное бельгийское пиво и никогда не забудет, как трудно было возвращаться домой. В Европе, когда он был в отпуске, они вместе гуляли при солнечном свете. В Америке, она видела его только по ночам, только в тайне, только в тенях.

Боль больше не колола ее ступни. Она убрала бутылки со стола. Вылив их содержимое в кухонную раковину, она выбросила бутылки в мусорную корзину. Она кричала на Сорена за то, что он жил прошлым.

Может, ей стоит последовать собственному совету. Прямо сейчас.

Она вернулась в спальню и обнаружила все еще спящего Лэнса. Казалось, ему было очень удобно в ее постели. Слишком удобно. Она разбудила его несколькими укусами за плечи и грудь.

Он открыл глаза, и Нора прижала палец к губам, подсказывая молчать. Пока она покусывала его и целовала, ему удавалось оставаться немым, издавая лишь вздохи.

Она поднялась к его уху и, прежде чем поцеловать его, прошептала: - Две ночи назад ты довел меня до оргазма одним ртом и без рук. Сейчас ты должен использовать одни руки… и ничего больше. Понял?

Лэнс не клюнул на приманку. Он не ответил словами, а просто кивнул в знак согласия. Нора выскользнула из халата и оседала его обнаженные бедра. Удовлетворенная его способностью следовать приказам, она поцеловала его губы и перекатилась на спину. Лэнс взял две подушки и положил одну ей под голову, а вторую под бедра. Ее ноги широко раскрылись, и она расслабилась в теплоте угасающего солнечного света, проникающего сквозь окно, и в комфорте от нахождения рядом с мужчиной, которому доверяла, который хотел одного - доставлять ей удовольствие снова и снова. Женщины должны попробовать жизнь Домины. Мужчины генетически запрограммированы желать сексуально служить женщине и быть ее покорным рабом? Эту тему ей еще предстояло изучить.

Расположившись между ее распахнутых бедер, Лэнс провел руками по ее ногам, массируя живот и бедра.

- Игрушки в тумбочке, - сказала Нора. - И смазка. Все, что захочешь. Ты не обязан использовать их, но на случай, если тебе интересно…

Лэнс изогнул бровь и осторожно открыл ящик ее тумбочки. Он заглянул в него, и его глаза широко распахнулись, прежде чем он посмотрел на нее снова. Он засунул руку в ящик, поморщился и подул на пальцы, будто чем-то обжегся. Нора закрыла лицо руками и рассмеялась. Она не могла вспомнить, когда в последний раз в постели с мужчиной так сильно смеялась. Обычно было «пришла, поиграли, потрахались и ушла». Или с Сореном было «пришла, поплакала, избили, поплакала, потрахались , попыталась не расплакаться, когда вспомнила, как по нему скучает, и ушла».

Изображая пальцами паука, Лэнс медленно и осторожно запустил руку в ящик тумбочки.

- Смазку и вибратор? - спросила она. - Ты серьезно относишься к оргазму, верно?

Лэнс кивнул. Он поднял три пальца вверх.

- Ты столько засунешь в меня? - спросила она, указывая на его руку.

Лэнс отрицательно замотал головой.

- Столько раз заставишь кончить?

В этот раз он кивнул.

- Классно! - ответила она и взбила подушку под головой. - Действуй.

И он действовал. Сначала ласкал ее одними руками. Он проник в нее двумя пальцами, и она ахнула, когда мужчина толкнулся глубже, исследуя ее. Он расширял ее своими пальцами и нашел самое тайное местечко внутри, даже продвинулся достаточно далеко, чтобы легонько прикоснуться к шейке матки.

Он вытащил пальцы, чтобы добавить еще смазки, и снова погрузить в нее. Теперь, вместо двух пальцев он проник тремя. Тремя, а затем и четырьмя. И большим пальцем дразнил клитор.

В ее животе разлилось тепло, и она знала, что Лэнс ощутил его между ее бедер. Она любила прикосновение мужской руки внутри нее, как ее раскрывают разными способами, как ее выворачивает наизнанку от удовольствия. Лэнс по спирали двигал рукой, спирально внутрь и наружу, внутрь и наружу. Она хотела попросить об освобождении, но вспомнила, что здесь она была Доминантным партнером и должна вести себя так же. Так что вместо просьбы, она приказала:

- Лэнс , если не прекратишь дразнить меня, я достану анальные пробки и острый соус.

Эта угроза сработала. Лэнс прижал палец к ее набухшему клитору и потер его. Нора приподняла бедра и жестко кончила на его руку.

Она показала один палец.

- Один есть, еще два, - сказала она. Лэнс улыбнулся ей так по-мужски, так самоуверенно, что она едва не испытала множественный оргазм.

Он показал два пальца, как знак мира. Казалось, он не боялся перспективы подарить ей еще два оргазма. Она любила, когда ее мужчины были способными и уверенными. Фантастическая комбинация.

Пока она восстанавливалась после первого оргазма, Лэнс массировал ее живот, прежде чем переключить внимание на ее груди. Он перекатывал ее соски между пальцами, пока они не стали красными и твердыми. Она закрыла глаза, и он продолжал играть с ее грудью. Каждый раз, когда он щипал за соски, новая волна удовольствия пронзала ее живот, делая клитор сверхчувствительным. Когда она снова начала задыхаться, Лэнс остановился и включил вибратор.

Нора держала глаза закрытыми, и он погрузил в нее игрушку. Он выбрал самый большой, самый толстый, и ее тело открылось, растянулось, чтобы принять его. Низкое жужжание посылало восхитительные волны жара внутри нее. Лэнсу ничего не нужно было делать, кроме мягких поддразниваний ее клитора, чтобы довести ее до второго, еще более мощного оргазма.

После второго оргазма, достигшего пика и утихшего, Нора почти отказалась от третьего.

- Если ты заставишь меня еще раз так кончить, то убьешь последние живые клетки моего мозга, - предупредила она Лэнса. Эти два оргазма были невероятно хороши.

Лэнс небрежно пожал плечами, будто ему было все равно на резкое падение ее IQ после каждого интенсивного оргазма, который он ей дарил. Согласно ее IQ тесту, у нее было несколько пунктов в запасе. Так почему бы и нет?

- Что ж, ты использовал пальцы и использовал вибратор. Какой козырь у тебя припрятан для третьего? - спросила она.

Используя обе руки, Лэнс показал ей перевернуться. Она подозрительно посмотрела на него, прежде чем подчиниться.

Лэнс приподнял ее бедра так, что ей пришлось встать на колени. Обеими руками он развел ее ноги. Опираясь на локти, Нора почувствовала, как он двигается позади нее.

- Только руки, - напомнила она. - Никакого рта или члена.

Он развел ее ноги еще шире. Нора изогнула спину и ждала. Она снова услышала щелчок крышки на тюбике смазки, но в этот раз Лэнс щедро налил себе на ладонь.