Закончив копирование образа Суинни, уже не седой вампир, держась за левое плечо, устало присел на деревянный стул. Присел с целью подумать и перевести дух.
— Все-таки это было слишком опасно. Я недооценил своего соперника. Непростительная ошибка. Старею. Теперь с неделю минимум отлеживаться придется с такими-то ранами…
Окончательно изуродовав тело брадобрея, и оставив на его шее характерный порез, вампир скинул Суинни вниз. В то отверстие, куда обычно отправлялись жертвы самого Тодда. После этого Юстиниан привел девушку в чувства и, не давая ей вымолвить ни слова, поцеловал в лоб и попросил смотреть прямо в глаза. Пелена снова окутала сознание Ловетт, и факты начали меняться в нем как по мановению волшебной палочки…
Неизвестно, что случилось дальше, но…
Внезапно все закрутилось, и картина волшебным образом преобразилась. Каморка сменилась комнатой, а кресло — красивым обеденным столом. В белом, праздничном фартуке, Ловетт подавала приготовленные ею котлеты. Котлеты из мяса ее любимого Тодда. За столом же, в облике Суинни, сидел и наблюдал за всем происходящим вампир. Именно ему так заботливо несла котлеты милая девушка.
Когда порции были разложены, слово взял Юстиниан:
— Этот тост за вечность и за все, что в ней нам предстоит!
В бокалах была налита кровь вампира и, вкусив ее, девушка непроизвольно привязалась к ненавистному монстру. Несильно, но все же привязалось. Первая ступень оков крови незамедлительно обрела свою силу. Попробовав же котлету, Ловетт в единый миг вспомнила и осознала все.
Все события этого кровавого вечера проносились будто бы прямо перед глазами девушки. Вампир поделился с ней и своими воспоминаниями: воспоминаниями о том, как убил демона, как скопировал его личность и, конечно же, как с заботой помогал готовить злосчастные котлеты из ее любимого Тодда.
Именно так был запрограммирован гипноз, внушенный техникой Повелевания. Эмоции разрывали женщину изнутри: она хотела убить себя, убить вампира, и хотела убить, уничтожить весь мир, просто за то, что он посмел такое допустить. Схватив вилку со стола, в безрассудстве женщина бросилась на Юстиниана, но ее простым, человеческим рефлексам было безнадежно далеко до навыков многовекового монстра.
Стремительно поднявшись со стула, вампир одним легким движением правой руки схватил набросившуюся на него девушку за горло, поднял ее корчащееся в бессилии тело над полом и произнес:
— Я дарую тебе целую вечность на исполнение всех желаний. Да, возможно ты убьешь меня в конце этой вечности. Но перед этим мы все-таки ее проживем!
Монстр вцепился клыками в шею женщины и начал жадно пить ее кровь, пока та не побледнела и бездыханно не упала на пол. Затем он надкусил свое запястье, и из него тонкой струей потекла алая вампирская сущность. Витэ. Всего несколько капель крови Юстиниана упало на язык девушки, и этого было достаточно…
— Сандра Ловетт. Отныне и навсегда ты — мое дитя! Отныне и навсегда ты — представитель великого рода Верум Патрэнтур. Пробудись!
На несколько мгновений в обеденной комнате повисла гнетущая, гробовая тишина…
Затем же: не дыша, но будто бы в отчаянном вздохе, словно пытаясь захватить такой необходимый, последний глоток воздуха, женщина прогнулась на руках вампира. Ее лицо поглотила бледная, безликая маска ужаса, а безумные карие глаза смотрели вдаль: они пронзительно и безысходно глядели в темноту, из последних сил пытаясь найти там ответный взгляд, живой взгляд и…
— А-ааа!!! Братик!!! Это она! Точно она!
Эмили, вся в слезах, сидела прямо посреди спальни. Перед ней, на листе ватмана, во всей красе была изображена последняя сцена. В дрожащей руке девочка держала кисть. Юная прорицательница словно лично пережила весь случившийся ужас и сейчас находилась в шоке. Услышав громкие крики, в комнату забежал ее названый брат.
— Что такое?! Опять видения?
Утирая слезы и заикаясь, девочка ответила:
— Д-да, С-сэби. З-звони, т-тому дяде магу. С-следователю. Я знаю, кто такая Д-джэк Потрошитель — это, это Сандра Л-ловетт.
— Ох…! Ох, и умеешь ты удивить. В общем, ладно, успокойся, Эми, я рядом. Все будет хорошо. Уже звоню. А ты вспоминай подробности и переставай дрожать, я же знаю, ты сильная девочка! Крутая! Да, сестренка? Расскажешь мне, что там произошло такого?
— Конечно, расскажу. Но, грустно все это и жестоко… Очень грустно и очень жестоко… Брат. М-мне, мне плакать хочется…
Девочка всхлипнула и прижалась к груди Себастьяна. Юноша обнял ее, а затем, как и обещал, набрал номер Алексея Ларина…
Глава XI
Полуденный этюд
Стремительной походкой, постоянно поправляя спадающие очки, Августин нарезал круги возле невысокого журнального столика, стоящего прямо по центру комнаты. Небольшие клубы дымки, исходящие от призрачного облика фамильяра, периодически касались окружающей мебели, и только тогда полностью становилась понятна вся эфемерность фигуры древнего духа. Фамильяр молодого мага был крайне недоволен поведением своего союзника. Алексей даже не удосужился сообщить ему о предстоящих планах на этот день, и более того, изображая уставшего ленивца, плюхнулся на диван и заснул. Последнее, по мнению духа, определенно являлось верхом хамства, безалаберности и безответственности.
Настенные часы показывали без двадцати одиннадцать утра, а юноша все еще спокойно дрых на своем диване. Диване, собранном утром, второпях, перед тем как отвезти прекрасную вампирскую гостью в Ригир. Дух и не подозревал о том, что принимая «ценный груз» и попутно наблюдая состояние Алексея, Прокуратор принял решение немного изменить рабочий график триария. Теперь служба мага начиналась ровно во время исчезновения теней, т. е. в полдень.
На памяти Августина, Алексей никогда не опаздывал, по крайне мере больше чем на пятнадцать минут. И тут такое! Что-то явно здесь было нечисто и фамильяра это интересовало, более того, в кои-то веки — волновало. Естественно, не теряя времени даром, дух размышлял над новой загадкой для своего молодого мастера. Тем более, заняться-то фамильяру было особенно и нечем.
Солнце упрямо взбиралось по небосводу, светя все ярче, и от этого эфемерная дымка духа с каждой минутой становилась все более и более прозрачной. Без десяти одиннадцать наконец-то прозвонил будильник служебного телефона…
Из динамиков, голосом Кипелова, громко донеслось:
— Встань! Страх преодолей! Встань! В полный рост!..
Дух улыбнулся, а юноша перевернулся на другой бок и почти рефлекторно нажал кнопку отмены. Самое удивительное, что через пять минут Алексей все-таки встал. Слегка щурясь, наблюдая перед собой образ духа-союзника, маг глубоко вздохнул и начал беседу:
— Ну, привет, коль не шутишь! Как дела на северном фронте?!
Однако Августин шутить был не настроен.
— Дела — как сажа бела.
С недавних пор дух начал считать себя знатоком русского языка и теперь при каждом удобном случае использовал афоризмы.
— Алексей Валерьевич, вы вообще в курсе, который сейчас час? Время не дремлет!
Маг лишь подмигнул.
— И действительно — самая пора для бодрящей чашечки кофе!
Негодование духа все увеличивалось:
— Нет! Почти одиннадцать часов! А работа у вас начинается в девять. И какие будут Ваши оправдания, молодой мастер?!
— О, дорогой мой друг. Их много. Настолько, что тебе даже не придется сочинять для меня новую загадку. Слушай: во-первых, теперь мой рабочий день начинается в двенадцать, а во-вторых, сегодня тебе предстоит познакомиться с мистером де Хелльсингом лично. Доволен?
— Хм…
Дух провел рукой по небольшой эфемерной бородке, приостановился и поправил очки.
— Ладно. Договорились. Но еще мне бы хотелось…
Предложение Августина бесцеремонно прервал телефонный звонок. По интонации молодого мага было понятно, что разговор важный, и поэтому дух даже не стал возмущаться по данному поводу. Когда же беседа подошла к концу, Алексей залпом осушил стоявший на журнальном столике стакан сока и, с улыбкой на лице, добавил: