— Ты бы не приняла это, — закончил он за нее.

Это была правда. Он снова начал изящно двигаться вокруг нее.

— И ты была бы права. Это было плохим решением с моей стороны.

— Плохим для нас — да. Но, может, для тебя, это было правильным, — сказала она. — Ты можешь столько потерять, Лукас.

— Я могу потерять тебя! — их мечи ударились друг о друга, грохот от соприкосновения раздался эхом по всей округе.

Они попятились назад.

— Я говорила, между нами все кончено. Найди Моник и скажи, что ты женишься на ней.

— Я не женюсь на ней. Я никогда не планировал.

— Тогда вернись к первоначальному плану, скажи, что сделаешь это, получи место в Совете и откажись.

— Нет. Это был плохой план, тогда и сейчас он остался плохим.

Она вдохнула и задержала воздух в легких.

— Все винят меня в том, что я разрушила твои мечты, — сказала она, — и однажды ты тоже обвинишь, если я доживу до этого момента.

От этой мысли сейчас было больнее всего. Не от смерти. А от того, что простить его казалось таким простым, в сравнении с тем, что однажды он может отречься от нее. Пожалеть о своем выборе.

Он поднял свой меч, чтобы начать поединок снова. Она продолжила, потому что просто смотреть на него было слишком больно.

Он начал говорить и двигаться одновременно.

— Любой кто винит тебя — глупец. Именно я решил не подписывать соглашение о помолвке. Не ты.

Мечи снова столкнулись.

— Твоя сестра верит в это. Даже твоя бабушка верит. Я видела это в ее глазах, когда она хотела подойти ко мне и поговорить.

— Моя сестра дура. Я люблю свою бабушку, — сказал он, и звук разрезаемого его мечом воздуха послал мурашки у нее по спине. — Но это не делает ее правой. Она слишком верит в убеждения старейшин.

— Твоя стая отворачивается от тебя. Я видела это. — Ее горло снова сжалось. — Ты не можешь потерять их, Лукас. Ты тысячу раз говорил мне, насколько они важны для тебя.

— Но ты для меня важнее, — сказал он. — Я не могу потерять тебя.

— Ты уже потерял меня! — он сжала челюсти, снова заблокировав его меч.

Она не могла позволить ему сделать это. Не могла позволить ему пожертвовать всем, чего он хотел. Она не могла позволить ему однажды возненавидеть ее.

Он отступил. Она ожидала от него выпада слева, но он ушел вправо и она не успела отразить удар. Он направил меч ей прямо в сердце.

Это был смертельный удар.

— Нет. — Он специально прижал меч к ее груди. — Твое сердце принадлежит мне. Никогда этого не забывай.

Она отступила назад, внутри нее клокотала ярость. Злость не столько на него, сколько на осознание того, сколько всего он может потерять. Она опустила меч и отвернулась, уставившись на воду, в горле стоял ком, слезы затуманили зрение.

Она подошел к ней сзади, не касаясь ее, словно зная, что она этого не позволит.

Вместо этого он встал так близко, что его слова затанцевали на ее щеке, послав дрожь сожаления по ее спине.

— Я был ослеплен тем, что казалось мне необходимым. Я ошибался. Я был глуп. Но ни на одну минуту я не переставал любить тебя. И вот почему я заслуживаю прощения.

Именно тогда, она почувствовала, что узел эмоций в ее груди ослаб. Он был прощен. Но как она уже знала, простить его не было ее основной проблемой. Слеза скользнула из-под ее ресниц. Она отошла на пару шагов.

— Я закончила, — сказала она. — Я хочу вернуться домой.

— Ладно, — сказал он, отвергнуто, и эта эмоция эхом отозвалась в ее груди.

Когда он пошел подобрать мечи, она оглянулась, чтобы посмотреть на него. Он поднял взгляд. Она так много всего увидела в его глазах: боль, сожаление, стремление услышать то, что она простила его.

Но если она скажет ему это, то он будет еще усерднее стараться вернуть ее. И как она могла поддаться, когда знала, что однажды он обвинит ее в этом?

Через пару секунд он сказал.

— Думаю, ты готова начать практиковаться с настоящими мечами.

Она подсчитала, как много раз ее меч случайно касался его тела, но также она помнила слова призрака. Умирать или нет, был ее выбор. И она выбрала жизнь.

Она должна быть готова на все сто сражаться за свою жизнь.

— Хорошо, — сказала она и постаралась не пустить нотки страха в свой голос.

Ты готова?

Кайли только недавно уснула, после того, как проворочавшись, целый час, ее разбудил голос и холод, стоящий в комнате.

— К чему готова? — спросила она, не открывая глаз.

— К практике. Я говорила тебе. Тебе нужен учитель получше.

— Он прекрасный учитель, — сказала она в защиту Лукаса до того, как обдумала эту мысль.

— На него приятно смотреть. И, признаю, у него неплохие навыки, но тебе нужно больше. Так что просыпайся.

Кайли приоткрыла один глаз и увидела лицо призрака в футе от себя.

— Ты знаешь, что живым нужно спать восемь часов?

— Это правило для людей. Сверхъестественным нужно гораздо меньше. А теперь вставай и приступим.

— У меня нет меча.

— Аааа, но если ты встанешь, то увидишь, что он уже здесь.

Кайли вспомнила, что Холидей говорила, что это невозможно.

— Призраки не могут двигать предметы.

— Я не сказала, что это я принесла его. Я сказала, что он здесь.

— Так, кто же принес его? — спросила Кайли.

— Не притворяйся, будто не знаешь. Тот же, кто доставил этот меч к тебе. Ангелы смерти.

Дыхание Кайли перехватило.

— Так, они хотят чтобы я убила Марио?

— Ну, я не говорила с ними напрямую, — она наклонилась. — Честно говоря, они заставляют меня нервничать, но что касается убийства Марио, то все сходится, не так ли?

— А ты? — спросила Кайли. — Чего ты хочешь? Того же?

— Знаешь, я сама пыталась понять это. Но каждый раз, когда я подбираюсь к ответу, он ускользает от меня. Почему? — она была очень озадачена и уязвима.

Кайли вспомнила как призрак оплакивал своего сына. Может она не была такой уж плохой.

Кайли встала и посмотрела на часы.

— Два часа ночи. Ты и правда хочешь, чтобы я встала?

— Не думаю, что ты можешь драться, лежа в своей постели. Я бы перерезала тебе горло прежде чем ты подняла бы свой меч.

Ладно, она, все-таки, была плохой. Но, как ни странно, ее слова заставили Кайли выбраться из — под одеяла.

Она заметила меч у изножья кровати. А еще она заметила Сокса, его маленькая мордочка едва высовывалась из-под одеяла.

— Ладно… с чего начнем? — Кайли подняла меч.

— Надень белое платье. Или что-то белое, — сказал призрак.

Кайли посмотрела на свою белую ночную сорочку.

— Зачем?

— Разве ты не хочешь умереть в белом?

Сердце Кайли остановилось.

Призрак рассмеялся.

— Тебя так легко дразнить. Надень белое, иначе как ты узнаешь, что ты ранена и у тебя идет кровь?

Кайли опустила меч.

— Не уверена, что хочу так играть.

Призрак снова рассмеялся.

— Не волнуйся. Я просто буду помечать твою одежду. Я не могу на самом деле порезать тебя. Хотя, смертельная угроза хорошо помогает при обучении.

Кайли уступила и взяла белую майку, а также шорты. Они пошли в гостиную. Меч Кайли светился ярко желтым.

Они только начали поединок, когда Делла выскочила из своей спальни, ее глаза светились, она смотрела на Кайли, держащую меч.

— Я просто немного попрактикуюсь, — сказала Кайли.

— В середине чертовой ночи? С чертовым светящимся мечом?

Кайли кивнула.

— Ты пьешь кровь, я играюсь со светящимся мечом.

Делла обняла себя руками, будто замерзла.

— У тебя компания, да?

Не желая врать, Кайли кивнула.

— Вот черт! — Вампирша ушла обратно в свою комнату, захлопывая за собой дверь.

— У этой девочки серьезные проблемы.

Кайли нахмурилась.

— Не настолько серьезные, как у других моих знакомых, — сказала Кайли себе под нос. — Давай уже покончим с этим.